Измена, или Открытый брак (СИ) - Томченко Анна

Альберт бил такими фразами, что мне хотелось зажать ладонями уши. Чтобы не слышать. Настолько откровенной злости в его голосе не слышать. Не вздрагивать от сумасшествия, которое накатывало волнами и грозило затопить меня с головой.

— Пишу, а у самого аж руки трясутся. Не узнал? — Альберт усмехнулся. — Да я тебя с закрытыми глазами узнаю. Еще такие мысли, ага не все потеряно, моя милая Леруська вон какой огонь. Вон чего вытворить решила. Блин, думаю, ну капец. Надо было раньше прям в омут броситься, чтобы ты хотя бы откровеннее стала…

Альберта мелко трясло. У него даже губы подрагивали, когда он говорил.

— Сижу, — снова продолжил муж. Провел пальцами по подбородку. — Думаю, ну все. Надо встретиться. Боже мой, да меня так не трясло когда я тебя в загс вел. А тут прямо сдержаться не мог. Думал, что ты поймешь, что я все знаю. Думал не придешь… Затаился. Стал присматриваться, а ты как улитка в ракушку, то есть в спальню, забралась и все. И мне поплохело. Бесило, что ты на этом сайте. Думал ну наверно ты не только со мной переписываешься и такая лютая злоба накинулась, что сам себя боялся. Меня аж трясло…

Меня сейчас тоже трясло. Я не представляла, что такое может быть. Что пока я была вся такая интриганка, Альберт там строил планы, все знал.

— Я в тот день все заказы отложил, потому что работать не мог. Я вот понимал, что если ты придешь, то все. Я все для тебя сделаю, на пузе ползать буду, чтобы простила мне мое свинство. Я сидел в ресторане и меня аж передергивало, словно током хреначило и прямо по мозгам, а потом, когда я понял, что ты меня просто кинула…

Альберт повернулся ко мне и в угасающей ярости глаз промелькнуло такое разочарование, что у меня на губах расцеловал аромат полыни.

— Я же думал ты приедешь такая, я тебе подыграю. Ну как типа в ваших бабских операх, он и она встречаются и типа незнакомцы и уезжают в отель. И я тоже так думал, что так и будет. Номер люксовый снял…

— А я сидела и наблюдала как к тебе за столик присела Наташа… — сказала я горько и прикусила костяшки пальцев, отворачиваюсь к окну.

— Это было после того как я тебя ждал… — Альберт вздохнул тяжело и совсем не восторженно. Словно раскаивался. Или хотел, чтобы я увидела это раскаяние. — Я ждал и с каждой минутой осознавал все сильнее, что тебе это не надо. Что ты просто хотела меня по носу щёлкнуть. И знаешь я даже злиться по-настоящему не мог, потому что понимал, что ты в своем праве. А тут эта коза со своими бумаги о справками банку. Приеду, приеду. Но не домой же мне ее приглашать, чтобы привезла свои документы. Думаю ну раз ты не пришла, хоть пожру…

Я печально усмехнулась. Альберт как обычно. С вшивой овцы хоть шерсти клок.

— Ну тут она приехала, бумаг нет и сидит на меня глазами лупает. Я раз ее осадил, два, а тут ты… — Альберт замолчал и уставился в свое окно. — Знаешь меня тогда такой ненавистью накрыло, что я думал прям в ресторане начну орать. Как ко мне на свидание ты значит не пришла, а как увидела, что возле меня баба крутится, тут же подлетела. И это не было таким, что ты из ревности это делала. Нет. Ты это делала, чтобы навредничать, и меня снова затопило. Я то как размышлял, типа если бы ты меня ревновала, я бы ноги тебе целовал, а ты вот просто вредничала…

Муж повернулся ко мне, и я поняла, что там где его взгляд касался меня, по лицу вспыхивали алые пятна.

— А я и так злой, а еще ты с вредностью, ну меня и накрыло. Думаю сейчас то я тебя на место поставлю… раз я тебе не нужен, а реакцию вызвала только эта девка…

— И поэтому решил унизить своим требованием, чтобы я извинилась? — тихо спросила я.

Глава 43

— Не унизить… — медленно начал Альберт. — Мне просто показалось, что если я только такие эмоции могу у тебя вызвать, то…

Я покачала головой, отказываясь верить в такую глупость со стороны мужа.

— И если честно, я был люто зол. Я ехал на свидание, а получил скандал. Получил необоснованные обвинения. И что немаловажно я не получил тебя. А мне так хотелось, чтобы все наладилось. Мне так хотелось, чтобы ты меня хотела. Понимаешь, это капец как расшатывает самооценку, когда твоя женщина тебя не хочет.

— Я тебя хотела… — сказала я безжизненным голосом, не понимая для чего эта исповедь. Да она что-то прояснила, но я просто не верила теперь мужу.

— Ты не хотела, Лер. Тебе было безразлично был я, не был… Ты плыла по течению. И ненависть это последнее чувство, которое я ярко в тебе видел.

Я прикусила губы, стараясь не закричать, чтобы Альберт не понял, как его слова больно ранили меня.

Я хотела его, но я никогда не проявляла открытого интереса, потому что для меня было важным всегда быть желанной для него, а не навязываться.

— Ты очень все хорошо сейчас рассказываешь, но ты врешь, — сказала я с горечью. — Ты поставил мне условие, что разрушишь мой бизнес и не успела я съехать, как ты приказал выбросить остатки вещей. Как начал готовить помещение к новым арендаторам…

Альберт цокнул языком и, резко дернувшись, вышел из салона. Я растерянно посмотрела на мужа. Он сел на руль и машина выехала с паркинга.

— Что? Что ты делаешь, Альберт? — спросила я, передвигаясь на середину заднего сиденья и выглядывая вперед. — Куда мы едем?

Альберт только сильно стискивал руль и не отвечал мне. Мы съехали по проспекту на боковую дорогу и через двадцать минут я поняла, что мы ехали в старое мое помещение.

Я занервничала, потому что не предполагала какой еще каверзы ждать от супруга особенно после всего, что он выдал мне сегодня. Слишком много потрясений.

Альберт припарковался у салона и вышел из машины. Открыл мне дверь и подал руку.

— Ну? — сварливо протянул он, и я хотела демонстративно ударить его, но все же вылезла. Поправила чертово платье и чулок на левой ноге.

— Зачем мы здесь? — спросила я и вскинула подбородок. Были видно, что в салоне до сих пор шли работы. Окна были изнутри в строительной пыли. Я прикусила губы. Привез меня похвастать какое помещение он сдаст.

— Сейчас все увидишь, — скупо сказал супруг и нажал на звонок. Мужик, который мне прошлый раз не отдал вещи, открыл дверь и протянул руку мужу.

— Добрый день Альберт Романович, с проверкой? — спросил тут же залебезивший мужик, и Альберт кивнул. Пропустил меня вперед. — Вот как вы сказали, стены здесь уже покрыли венецианкой. А вот тут еще старый пол не убрали, но мрамор только через неделю привезут, поэтому пока по стенам.

Я стояла и смотрела на свой бывший салон. Мрамор, венецианская штукатурка. Все, что я себе хотела. Чтобы салон перешел на уровень выше. Чтобы можно было устаканиться в нише премиального заведения.

И все это Альберт на зло мне делал для кого-то.

— Ты-ы-ы… — протянула я, давясь слезами. У меня аж руки затряслись и чтобы не показать своих дрожащих пальцев, я сдавила их в кулаки. — Ты…

Мне казалось вместо слов у меня из груди вырывался огонь.

— Да, я. Я! — рыкнул Альберт и повернулся к строителю. — А то, что я просил в первую очередь…

— Да, Альберт Романович, — кивнул рабочий. — Можете пройти посмотреть.

Альберт положил руку мне на талию и подтолкнул вглубь помещения. Я на деревянных ногах шагнула и муж вообще обхватил меня рукой, чтобы я не оступилась и не свалилась между коробок с стройматериалами. Альберт держал так крепко и уверенно, что мне казалось как будто мы вернулись в прошлое. Где его руки только поддерживали. Но потом я вспоминала месяц ада и слезы навернулись на глаза.

Мы прошли в мой старый кабинет.

От кабинета были только стены и те выглядели иначе. Глянцевые отражения. Зеркальное панно на противоположной от окна стенке. Новая мебель, кожаная, вся белая. С краю, вдоль стены, в упаковке стояла большая вывеска. Новая. Она переливалась серебром.

— Что это? — спросила я, прикусив губы и обнимая себя руками.

— То, что ты так давно хотела, — Альберт разжал руки и подошел к вывеске, убрал с неё упаковочную плёнку, и я увидела на серебре черные глянцевые буквы. «Серебро» и чуть мельче внизу «студия женской эстетики». — Ты же хотела, чтобы не просто там какой-то салон был. Ты же хотела новый уровень. Вот…