Невольница. Книга 2 - Ривенс Сара

— Который из твоих дядьев? — спросила я.

— Ричард, отец говнистого цветочника, — выговорил он, запустив руку в волосы. — А та самая спальня чуть дальше, справа.

— Там… Там две кровати?

Он с насмешливой улыбкой наклонил голову:

— Одна… но двуспальная.

Я выпучила глаза, поняв, что придется спать вместе с ним.

Да ни за что.

— Ладно тебе, всего одну ночь! — запротестовал он, напустив на себя усталый вид.

— Я отказываюсь спать вместе с тобой! — замотала я головой.

Его глаза ощупали каждый сантиметр моего лица. Наконец он испустил утомленный вздох.

— Хорошо. Посплю в гостиной, если тебе так хочется.

У меня отвалилась челюсть, когда он так легко уступил. Я-то уже вооружилась всеми доводами.

— Что?

Я разглядывала его большими глазами. Как быстро я победила! Он что, надрался? Или обкурился?

— Ты… Кто вы такой и что сотворили с Эшером Скоттом?

Он тряхнул головой и рассмеялся, обескураженный моей — вполне понятной — реакцией.

— Почему ты так говоришь?

— Для начала ты отдаешь мне свою куртку, хотя я даже не просила, — начала я, снимая кожанку. — Ту самую куртку, к которой год назад я и прикоснуться не смела, потому что она слишком дорогая!

Он расхохотался во все горло. Я не могла не заулыбаться, услышав этот его смех, настолько редко он звучал.

— А теперь ты с такой легкостью уступаешь моей просьбе! Без всяких условий и «нет, я делаю что хочу»! Прости, но у меня есть вопросики.

От моих слов все его веселье как ветром сдуло. Он кашлянул и подошел ближе.

— Если ты не хочешь спать рядом со мной, я не буду тебя заставлять, мой ангел, — заверил он, положив руки мне на плечи. — А что до куртки, то цена ей куда меньше, чем той, на ком она.

Сердце пугающе подпрыгнуло в груди.

Довольный моей реакцией, он поднес губы к моему уху и прошептал:

— Та, кто ее носит, бесценна.

— Знаешь, что гласит народная мудрость, Эшер? — прошептала я в ответ. — «Что имеем, не храним, потерявши, плачем». Рада признать, что так оно и есть.

— А еще народная мудрость гласит, что чем горше разлука, тем слаще встреча, — откликнулся он.

— И кто такое говорит, кроме говнюков вроде тебя, пытающихся оправдаться? — возведя глаза к потолку, откликнулась я.

Он улыбнулся:

— Теперь я говнюк?

— И всегда им был.

Я вздрогнула от прикосновения его колец к подбородку. Он взял мое лицо в ладони и заставил посмотреть себе в глаза. Сердце забилось быстрее, когда я почувствовала, как он беззастенчиво меня разглядывает. Его большой палец осторожно погладил мои губы.

— Твоя дерзость будит во мне желание заткнуть твой милый ротик, — хрипло прошептал он.

Меня словно заледенило его прикосновение, я не смела вздохнуть, лишь бы не усилить биение сердца. Оно и так готово было взорваться.

— Твоя дерзость кружит голову, мой ангел… зря ты думаешь, что она меня злит…

Его большой палец медленно проскользнул между моими губами, и по спине побежали мурашки.

— Скорее уж вызывает желание воплотить самые порочные мысли, что вертятся у меня в голове, — добавил он, облизнувшись. — И какая-то часть меня ждет этого не дождется.

Его палец спустился ниже, к подбородку, и внезапно он схватил меня за горло. Охнув от неожиданности, я застыла на месте.

— Видишь, мой ангел, я — это по-прежнему я. Но тебе знакома лишь эта сторона меня, — заключил он, сдавливая мне кожу. — Позволь показать тебе и другую.

Он осторожно отпустил меня, когда я была уже на грани панической атаки.

Эшер Скотт. Каким бы нежным он ни казался временами, я ни на секунду не забывала ту жестокость, которая вылепила его характер. Эта грань его натуры будоражила мои чувства и заставляла терять голову.

Закрыв глаза, я глубоко задышала, стараясь прийти в себя. Не дожидаясь продолжения, я отправилась на поиски спальни, которую обнаружила без труда. Она оказалась крайне лаконичной: огромная кровать, комод и платяной шкаф. Я бросила вещи на кровать и заперла дверь. Быстро влезла в пижаму, чтобы хоть немного отдохнуть после бесконечной дороги.

И после того, что сейчас произошло в холле.

Затем вышла за водой. Я не удивилась, увидев Эшера в гостиной со стаканом виски в руке. Вокруг него клубился табачный дым.

Он отсалютовал мне стаканом и улыбнулся, пока я допивала воду.

— Спокойной ночи, — произнес он, глядя, как я направляюсь обратно в спальню.

— Спокойной ночи, — не оборачиваясь, ответила я.

Я была на седьмом небе: одеяла теплые, подушка взбита, как я люблю, а вокруг тишина. И все же мне не спалось. Сна не было ни в одном глазу.

Почему? Потому что я ждала.

Ждала, когда он войдет. И будет смотреть, как я сплю, или еще что-то.

Все получилось слишком легко, а Эшер никогда легко не уступал. С другой стороны… я не могла избавиться от желания, чтобы он пришел. Его присутствие успокаивало, и я лучше спала, когда он был рядом.

Почему он не идет?

Я прислушалась, стараясь уловить звук шагов, но психопат не подавал признаков жизни. Полная тишина. Та самая тишина, которая так доставала меня на Манхэттене, что я включала телевизор для фона.

В окно начал просачиваться свет. Занимался день, напоминая, что я так и не сомкнула глаз.

Щелк.

Все чувства обострились, когда я услышала за спиной звук открывающейся двери. На губах заиграла улыбка. Он здесь. Чуть приоткрыв веки, я смотрела, как его смутный силуэт двинулся к шкафу, распахнул створки и достал… одеяла.

Он действительно собирается спать в гостиной?

Когда он исчез, я закрыла глаза. Вот только не было звука закрывшейся двери, значит он все еще в комнате.

Дыхание остановилось, когда его палец коснулся моего плеча, потом медленно двинулся к шее, к подбородку и, наконец, к щеке.

— Не сердись… Я не смог удержаться и не посмотреть, как ты спишь, — тихо прошептал он.

Его палец поднялся выше, откинул прядку со лба. Я всеми силами старалась дышать ровно, хотя пребывала на грани сердечного приступа.

— Это так успокаивает.

Желудок свело, когда его губы прикоснулись к моему виску. Задохнувшись, я застыла. Он отошел от кровати и закрыл за собой дверь. Я осталась одна. Меня трясло, в мыслях царил хаос. Я не понимала смысла его слов, и все равно они мягкой теплотой окутали мое сердце. Мои чувства к нему никуда не делись и не денутся, особенно если он продолжит вести себя так, как я всегда мечтала.

Вот черт… Во что я опять вляпалась?

15:00

— В лучшем случае ее там не будет, — проворчал Эшер, поглощая завтрак, состоящий из черного кофе и бейгла.

Я проснулась уже час назад, в отличие от Эшера, который только-только продрал глаза. Его утренний мрачняк усугублялся из-за ночи, проведенной на диване. Я чувствовала себя почти виноватой в том, что у него ныла спина.

Он со стоном выпрямился и отхлебнул кофе, не сводя глаз с телевизора, где шли новости. «Юных титанов» [3] он включить отказался.

— А в худшем?

Он бросил на меня суровый взгляд, означающий, что я должна заткнуться и дать ему спокойно допить кофе, желательно в тишине.

— Она будет там и узнает тебя, — выдал он после долгих минут молчания. — А теперь дай мне проснуться. Поговорим обо всем через час.

Внутри что-то дрогнуло. Сегодняшняя вечеринка, и без того опасная, обещала стать еще страшнее. Сабрина работала с человеком, которого Эшер собирался убить, с тем самым, кто должен был меня соблазнить.

Почему все всегда усложняется в последнюю секунду?

— Если она меня узнает…

— Элла, бога ради, — взмолился он, поворачиваясь ко мне, — я просто хочу выпить кофе, не думая об этой вечеринке.

Мое имя в его устах всегда сильно на меня действовало: он произносил его очень редко и только в самые серьезные моменты.