Ненавидь меня (ЛП) - О'
В грузовике Финна все завалено одеялами, вязаными пледами и подушками. На краю стоит старый металлический походный фонарь, а с бокового зеркала свисает нитка рождественских огней. На крыше кабины — проектор, направленный прямо на широкий белый бок большого дома.
Я смотрю на эту ветхую конструкцию и чувствую, как по телу разливается тепло, словно пью горячий сидр зимней ночью. "Финн?" зову я.
Он выходит из глубины гаража с испачканным маслом брезентом в руках. Я смотрю на него, потом на грузовик и на все остальное. Он полупожимает плечами. "На случай, если ты не сможешь заснуть".
Он бросает брезент на прожекторы и идет ко мне. "Ты сказала, что не устала". Он кладет руку мне на бедро и притягивает меня к себе.
Я пожевала щеку, не зная, что сказать. "У меня нет слов… и, честно говоря, я немного беспокоюсь о пожароопасности". Я прохожу мимо него и отбрасываю промасленную тряпку в сторону от прожектора. "Зачем это было нужно?" Я смеюсь.
"Ну, не знаю, для атмосферы, что ли?"
"Это объясняет полусветящуюся нитку рождественских огней".
"Я включил их в розетку, и половина лампочек перегорела".
"Понятно…" Я киваю, пытаясь сдержать улыбку. "Так на что мы смотрим?"
Его глаза загораются от моего вопроса, а рот пляшет в дьявольской улыбке, прежде чем я с криком перекидываюсь через его плечо. "Финнеас!"
Он усаживает меня на багажник и вскакивает рядом со мной. "Ты видела Рокки?"
"Кажется, это уместно". Я заползаю обратно в гнездо из одеял, и меня охватывает мягкое чувство комфорта, когда он ставит фильм и нажимает кнопку воспроизведения.
Финн устраивается рядом со мной, прижимая меня к себе, и я кладу голову ему на грудь. Начинаются вступительные титры, звук старый и царапающий, как винил. Он едва ли громче хора сверчков и лягушек.
Небольшой порыв ветра задувает в гараж, и Финн притягивает меня ближе, складывая одеяло на наших коленях. Он гордо прижимает к щеке принесенный мной пакет с кукурузой, словно это трофей. Раздается небольшой хлопок, и, когда я оглядываюсь на нас, остальные рождественские огни гаснут. Финн бросает на меня взгляд, говорящий "ну, я старался", и возвращается к игре с моими мокрыми волосами.
Наверное, я устала больше, чем думала, потому что не успела я просмотреть и половины фильма, как мои веки начинают тяжелеть, и теплая грудь Финна с ритмичным биением его сердца кажется лучшей подушкой в мире.
Когда я погружаюсь в сон под звуки культовой песни, я постоянно возвращаюсь к одной мысли: Я никогда не чувствовала себя в такой безопасности.
1. Hurts So Good — Astrid S
Глава 17
Шаттл-Дикс
Эффи
Это так странно.
Это действительно чертовски странно.
Кэш, Роан и Лохлан сидят на диване, погрузившись в подушки, откинувшись назад, и улыбаются мне. " Рада вас всех видеть…" говорю я с мрачной улыбкой. Я поворачиваю голову к Финну, сидящему рядом со мной. "Финн не сказал мне, что вы приедете".
"Я не знал", — шипит он, как будто все трое его братьев не слышат его с расстояния пяти метров.
Кэш скрещивает ноги и встает, суя мне в руки — осмелюсь сказать, пассивно-агрессивно — коробку с печеньем. "Немного свободного времени, возможность поближе познакомиться с новым членом нашей семьи". Его слова теплы, а тон очарователен, но глаза смотрят так, будто он может выпотрошить меня живьем, не проронив ни капли пота.
"Звучит прекрасно". Я не пытаюсь скрыть вынужденное дружелюбие и сарказм в своем голосе. Кэш Фокс знает, что делает. Это не добродушный визит домой, так почему я должна притворяться, что это так?
Кэш проверяет свои активы. Или его пассивы.
"Чувак, надень свои гребаные ботинки — твои ноги воняют задницей". Роан пихает Лохлана, который действительно снял ботинки, в плечо. Чувствуйте себя как дома, парни.
Я оглядываюсь на Кэша. "Извините, это все, что мы можем предложить. Может быть, мы сможем сбегать в магазин и купить что-нибудь". Я перевела взгляд на Финна, надеясь, что он понял намек.
"Не волнуйся, сестренка". Он произносит это слово как угрозу. "Девочки принесут барбекю".
"Чудесно. Не могу дождаться." Что это за девочки? Я представляю себе эквивалент семейного пикника — девушек с куревом.
Кэш уходит, а Финн отводит меня в сторону, положив свою большую руку мне на бедро. "Клянусь, я не знал, что они придут".
"Это прекрасно, но чего они ждут от нас? У нас есть стол и два стула". Агрессивное и требовательное отношение моей матери к приему гостей было вбито мне в детстве, и эта ситуация вот-вот вызовет у меня чертову крапивницу.
"Лохлан мучает Роана своими гнилыми ногами, я сомневаюсь, что они ожидают получить звезду Мишлен, Эф".
"Я имею в виду, я просто… Черт, как бы я хотела, чтобы меня хоть немного предупредили". Я прижимаю пятку ладони к глазам и пытаюсь думать. Я ошеломлена.
"Тебе не нужно ничего делать, просто расслабься". Финн пытается меня успокоить, и, конечно, может быть, он так и думает, но на самом деле он так не думает. Он говорит это сейчас, но через несколько часов он начнет отпускать свои комментарии по поводу того, как я опозорила его перед семьей.
"Ладно, я просто поставлю всем воды". Это самое меньшее, что я могу сделать. У нас ведь нет ни лимонада, ни холодного чая, ни чего-либо другого, хоть сколько-нибудь приличного. Да и хватит ли стаканов на всех?
Я улыбаюсь всем, проходя через комнату к мини-кухне. Открываю шкаф и вижу, что стаканов всего три. Черт. И тут я вспоминаю, что один есть в ванной.
"Извините", — говорю я, снова пересекая комнату, чувствуя себя дурой, ходящей туда-сюда. Я поднимаюсь по лестнице и иду прямо в ванную. Я поднимаю чашку на раковине, как будто это Святой Грааль, и — Господи Иисусе!
В дверях появляется Финн, перепугав меня до полусмерти. Я вскрикиваю и роняю стакан, разбивая его об пол. Напряжение от всего этого нарастает и давит мне на грудь.
Я не могу ничего сделать правильно.
Я все ломаю.
Я никогда не буду достаточно хороша.
"О Боже!" Горло жжет, и слезы грозят пролиться.
Я не могу сделать ничего правильно.
Я все разрушаю.
Я никогда не буду достаточно хороша.
"Эффи… Эффи". Финн тянет меня за руку, и я не могу на него смотреть. "Ты хочешь рассказать мне, что происходит?"
Я делаю прерывистый вдох. "У нас и так не было достаточно чашек, а теперь я разбила одну, и… черт возьми".
"Хорошо…?" Финн наклоняет голову, чтобы встретиться с моими глазами, его брови сведены вместе. "Мои братья могут пить из чертова унитаза, если меня это волнует".
Я игнорирую его абсурдный и бесполезный комментарий и приседаю на корточки, чтобы судорожно собрать разбитое стекло. "Вот дерьмо", — шиплю я, когда осколок режет мне кончик пальца.
Отлично, теперь придется убирать кровь. Моя голова падает на землю, а страх бьет как барабан по всему телу. Если я смогу сделать все правильно, идеально, может быть, мои ребра останутся целыми, а сердце не выпрыгнет через грудную клетку.
Финн наклоняется рядом со мной и берет мои руки в свои, обматывая полотенцем мой кровоточащий палец.
"Эф, эй…" Мои глаза прикованы к осколкам стекла, руки зудят и чувствуют себя неловко от того, что их держат неподвижно, а не собирают, как я должна, как я обязана. "Эффи, посмотри на меня. Эффи." Его голос похож на резкий удар хлыста, и я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него. "Мы все уберем. Я попрошу кого-нибудь принести чашки. Ничего страшного, хорошо?"
"Я знаю!" Я огрызаюсь, но тут же жалею об этом, понимая, что он просто пытался помочь. "Я знаю, что здесь". Я постукиваю себя по виску. "Но мне кажется, что это очень важно".
