Подкидыш из прошлого (СИ) - Григ Гала

Ничего не понимаю. Может, это его ребенок? От другой женщины. Но даже если это так (хотя верится с трудом), то почему он передал его через чужого человека?

Побоялся признаться? Нет, это не про Туманова. Но тогда что?

Мысли бегут, сменяя одна другую и не давая ответа на возникающие вопросы. А я смотрю на малыша уже с улыбкой. Он такой славный. Улыбается мне в ответ. Немного странно: молчал на руках у парня, молчит теперь. Дети редко так ведут себя с незнакомыми людьми.

- Дождемся Туманова, да? - обращаюсь к нему, как будто он понимает меня.

- А-да-де-де, - лопочет что-то по-своему и тянет ко мне ручонки.

Меня умиляет такая доверчивость. И я, расчувствовавшись, беру его на руки. Испытываю удивительное чувство нежности. А малыш между тем продолжает деловой разговор со мной. Причмокивая губами, он произносит какие-то звуки, понятные только ему. Понимать их можно по-разному: то ли ам-ам-ам, то ли амам-мам.

Меня это веселит и в то же время тревожит. Наверное, он проголодался или соскучился по маме. Ни то, ни другое я не могу обеспечить.

Мой взгляд останавливается на огромной сумке. Наверное, там все необходимое для ребенка. Но чтобы рассмотреть ее содержимое, мне необходимо усадить малыша как можно безопаснее.

Оглядываюсь по сторонам, где бы пристроить ребенка. В это время открывается дверь. Входит сияющий Антон. И замирает. В высоко поднятой руке он держит какие-то яркие буклеты. Но при виде меня с ребенком, улыбка сходит с его лица, а рука с буклетами медленно опускается.

Судя по его растерянности, я начинаю понимать, что вряд ли малыш имеет к нему отношение. И уж, наверняка, не о таком сюрпризе намекнул он утром.

- Эттто кто? – ошарашенно спрашивает Туманов.

- Я думала, ты объяснишь, - окончательно убедившись в его непричастности к появлению малыша, растерянно отвечаю ему.

- Нет уж, это ты объясни, что здесь происходит.

- Вот, принесли сумку и попросили расписаться в доставке. Но к сумке, как оказалось, прилагался ребенок. Или… наоборот. Не знаю. Я решила, что это и есть обещанный сюрприз и ждала объяснения от тебя.

- Но я ничего не знаю ни о каком ребенке. А сюрприз… Так вот… - Туманов показывает буклеты, которые до сих пор держит в руке. Недельный отпуск на Мальдивах… на двоих… Хотел тебя порадовать.

Ребенок беспокойно ерзает у меня на руках. Ему явно надоел наш взрослый разговор.

- Антон, какие Мальдивы? Тут ребенок, и я не знаю, что с ним делать.

- Как это не знаешь, что делать. Звонить в полицию! Это надо было сделать немедленно! Наглеца, оставившего мальчишку здесь, быстро бы задержали.

Меня удивила неприязнь, с которой Антон говорил о ребенке. Но, подумав, решила, что он абсолютно прав. Надо бы сообщить в полицию. Пусть разберутся. А там…

Карапуз, словно подслушав мои мысли, захныкал.

Туманов с неприкрытым раздражением посмотрел на малыша. Потом его взгляд остановился на пухлом конверте, который лежал на полу рядом с огромной сумкой и о котором я совсем забыла, воркуя с карапузом. Наверное, пакет упал, когда, подхватив ребенка, я выскочила вслед за парнем, доставившим «сюрприз».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 45

- А это еще что? – спросил Антон, поднимая с полу пакет.

Я пожала плечами:

- Его оставил курьер, который принес сумку. Он попросил меня расписаться в ее получении. Затем посадил ребенка на стол и, уже уходя, положил рядом конверт.

- И на этой чертовой расписке были указаны твои данные? – строго спросил Туманов.

- Нннет. Вернее,.. я не заметила. Все произошло так быстро. Курьер усадил малыша и, оставив конверт, чуть ли не сбежал, не дав мне опомниться. Я выскочила вслед за ним, но его и след простыл.

Слезы уже готовы были хлынуть из глаз. Я с трудом сдерживалась, чтоб не разреветься.

- И вообще… я вначале подумала, что это… сюрприз… от тебя…

- Да ты в своем уме! Какой сюрприз?! – В голосе Туманова слышна была ярость. На какое-то мгновение мне стало страшно. Я никогда не видела его таким.

- Значит так, - продолжил он голосом, не терпящим возражений, - поехали!

- Кккуда? А ребенок?

- В полицию. Именно с ребенком… Хотя, нет. Надо сначала посмотреть, что в конверте. Ты не трогала его?

- Нет. Наверное, он упал, когда я брала ребенка на руки.

Туманов осторожно двумя пальцами поднял пакет с пола. Я застыла в надежде, что содержимое конверта даст ответы на все вопросы и чудесным образом объяснит, что произошла ошибка. И ребенка доставили не по адресу.

Затаив дыхание и прижимая к себе малыша, ждала, пока Антон вытряхивал содержимое конверта на стол. Стараясь не дотрагиваться руками до выпавших бумаг, он с прежней осторожностью с помощью карандаша разложил бумаги и внимательно всматривался в них.

Я подошла поближе.

То, что я увидела, привело меня в недоумение. Беглый осмотр титульных листов констатировал, что кто-то тщательно подготовился к передаче ребенка в чужие руки. Здесь было свидетельство о рождении. Справки о прививках. Какая-то доверенность. И два письма.

Отбросив осторожность, Туманов уже взял один из документов и стал зачитывать вслух:

- Свидетельство о рождении. Ребенок: Минин Роман Матвеевич. – Эти слова буквально пригвоздили меня к полу. - А он бесстрастно продолжал: - Мать Данилова Арина Степановна. Отец – Минин Матвей Павлович.

Боясь уронить ребенка, я опустилась в кресло. Стало трудно дышать.

- Этого не может быть! – пронеслось молнией. – Это просто невероятно. Как? Почему? Они что оба погибли?!

Вопросы сыпались один за другим. Я уже не слышала слов Туманова. И только безотчетно крепче прижимала малыша к себе малыша. Он заплакал.

- Уйми его! Тут вот письмо. Лично тебе.

Антон посмотрел на меня. В глазах мелькнуло что-то зловещее. А, может, мне просто показалось.

- На-на! Читай! – Он сунул мне листок, исписанный аккуратным ровным почерком. Я узнала почерк Арины. При всей ее взбалмошности и безалаберности, у нее был каллиграфический почерк, за что ее всегда хвалили учителя в начальных классах.

Но буквы поплыли перед глазами. Матвей вынужден был подхватить меня и малыша.

- Ксения, очнись! – он слегка похлопывал меня по щеке. А ребенок, которого он усадил на пол, заходился громким плачем.

- Мальчик… Это… мой племянник. Сын сестры… Арины.

- Ну да. И Матвея. Насколько я помню из твоих рассказов, того самого, который бросил тебя и женился на твоей сестре.

- Антон, дай мне ребенка, - еле слышно произнесла я.

- И что ты собираешься с ним делать? – в голосе возмущение.

- Не знаю. Но его надо накормить. Наверное, переодеть.

- Ты с ума сошла! Тебе подкинули ребенка люди, которые предали тебя. А ты собираешься возиться с ним! Надо немедленно сообщить об этом в полицию!

- Но с ними, наверное, что-то случилось…

- Да ни фига с ними не случилось! Вот отказ твоей сестрички от сына. И доверенность на усыновление или оформление опеки. Ты хоть понимаешь, что они подбросили тебе ребенка, а сами…

- Антон, отвези нас домой. Прошу тебя.

- Ты блаженная! – заорал он. Малыш, умолкнувший на мгновение, заплакал пуще прежнего.

- Не пугай ребенка, - тихо, но настойчиво произнесла я. – Или ты помогаешь нам, или я вызову такси.

- А я тебе говорю, что надо в полицию! Немедленно! Иначе…

- Иначе, - перебила я его - будет потом. А сейчас пора подумать о ребенке.

Не знаю, откуда у меня появилась настойчивость и уверенность в том, что я поступаю правильно.

- Надо внимательно ознакомиться со всеми документами. И только после этого сделать выводы. Ты с нами? – Я с трудом поднялась с кресла и шаткой походкой подошла к малышу, который уже охрип от плача.

- Все, все, мой маленький. Успокойся. Сейчас поедем домой. Все будет хорошо.

Глядя на меня покрасневшими от слез глазками, он улыбнулся мне. Эта улыбка придала мне силы. Взяв его на руки, я повторила свой вопрос Туманову: