Тест на измену (СИ) - Инфинити Инна

Была страсть. Был адреналин. Было сладкое безумие.

А любовь была?

Даже в самые счастливые дни с Ромой Паша оставался и в моих мыслях, и в моей душе, и в моем сердце. Я задавалась вопросами: «Как он там? Что с ним? Счастлив? Любит? Любим?». И чувство щемящей тоски переполняло меня при каждом воспоминании о бывшем женихе.

Я заслуживаю, чтобы Паша меня ненавидел. Заслуживаю, чтобы презирал. Заслуживаю, чтобы больше никогда не хотел меня видеть. А он не ненавидит и не презирает. В Паше столько доброты и света, сколько нет ни в одном человеке. Я не заслуживаю его. Никогда не заслуживала.

Утром у меня раскалывается голова. Две таблетки аспирина не помогают. Одевшись в деловое платье, еду на такси к ЖК, который Паша будет торжественно открывать и вручать ключи первым жильцам. Мне нужно заранее лично встретиться с местными журналистами, выбрать место для пресс-подхода Паши, проконтролировать, как будут выставлены камеры, какой будет свет. Одно издание попросило о коротком эксклюзивном интервью с Севастьяновым, но вопросы заранее не прислали. Придётся обсуждать на месте.

Я с ужасом жду, когда появится Паша. Мне безумно страшно оказаться с ним лицом к лицу, посмотреть в глаза. Все изменилось. Мы больше не строгий босс и ответственная подчиненная. Мы оба переступили черту дозволенного.

Означает ли Пашин порыв меня поцеловать, что его до сих пор тянет ко мне?

Я запрещаю себе думать о таком, но эта сладкая мысль так и просачивается в мозг. Соблазн помечтать слишком велик, с ним сложно бороться. Мне приходится собрать в кулак всю волю. Ну а когда Паша приезжает на территорию жилого комплекса, мысли сами пулей вылетают.

У меня начинают подгибаться коленки — настолько Паша красивый, шикарный и уверенный в себе молодой мужчина. Как же ему идут костюмы! Не оторвать глаз. Он замечает меня, кивает головой в знак приветствия. Ничего в его внешнем виде и поведении не выдаёт вчерашний вечер. Как будто и не пытался меня поцеловать.

Мне тоже нужно собраться, взять себя в руки. Как размазня, честное слово. Я должна хорошо выполнять работу, чтобы Паша был мною доволен. Его высокая оценка моим профессиональным качествам — самый лучший комплимент. Я хочу, чтобы Паша и дальше был хорошего мнения о том, как я выполняю обязанности директора по связям с общественностью.

Открытие нового ЖК проходит отлично. Не случается никаких непредвиденных форс-мажоров, все идет по плану. Паша разрезает на камеры красную ленточку, вручает ключи первым жильцам, идет осматривать детский сад, который наша компания построила вместе с жилыми домами. Потом у Паши пресс-подход для журналистов, где он рассказывает о том, что «Стройкапитал» застроит целый микрорайон на десять тысяч человек. Вопросы у журналистов, к счастью, нормальные, никто не пытается завалить Пашу заявлениями типа того, что мы строим человейники, в которых невозможно жить.

Мероприятие длится полдня. На протяжении всего времени Паша коммуницирует со мной, как обычно. Я обращаюсь к нему по имени-отчеству, он задаёт какие-то вопросы по таймингу, дает небольшие поручения. Ничего необычного. Как будто не было вчера откровенного разговора, объятий и поцелуя.

Он уже забыл? Или это для него ничего не значило? Как он может быть так спокоен и занят работой, когда мы вчера чуть было не сгорели в огне взаимного влечения?

В два часа дня мероприятие заканчивается и Паша уезжает по другим делам. Мое настроение сразу летит в пропасть. Хотя чего я ждала? Что Паша пригласит меня в ресторан? Что мы поговорим о том, что было вчера? Конечно же, нет. Севастьянову это не нужно. И вообще, у него есть Анжела, а у меня Рома.

При воспоминании о муже мне становится еще хуже. Стыд накатывает волнами за то, что, находясь в браке, постоянно думаю о Паше. Совесть долбит, словно дятел по дереву. Я хоть и оттолкнула вчера Пашу, а все равно на секунду он коснулся своими губами моих. Да и в целом все, что вчера было в его номере, легко подпадает под определение слова «измена». Пусть не физическая, но духовная так точно.

Вечером у меня самолёт в Москву. В душе теплится надежда, что снова будет лететь вместе с Пашей, но нет. Когда перед самым вылетом я вхожу в салон бизнес-класса и не нахожу там Севастьянова, по телу разливается горечь разочарования. Он изначально планировал улетать позднее? Или поменял билет из-за меня? То, что Паша не выселился из гостиницы, я знаю точно. Несколько часов назад я встретила в лобби отеля директора регионального офиса, который торопился к Севастьянову.

Выйдя из аэропорта в Москве, я беру такси и еду не к родителям, а в нашу с Ромой квартиру. Когда захожу, меня встречает звенящая тишина. Муж еще в командировке в Питере. Должен приехать завтра очень рано утром. Обычно я рада вернуться домой из поездок, но сейчас мне неуютно в квартире. Она как будто чужая. Хотя здесь множество моих вещей, я больше не чувствую себя как дома.

Я снова не сплю. Уже вторую ночь подряд. Сижу на кухне, поджав под себя ноги, и пью кофе кружку за кружкой. А еще думаю. Очень много думаю.

О Паше.

Он занял все мои мысли. Впрочем… А уходил ли из них когда-то? В самые тяжелые дни семейной жизни с Ромой я возвращалась мыслями к Павлу.

Скорая встреча с мужем пугает. Я не знаю ни как смотреть Роме в глаза, ни как с ним говорить. Признаться во всем? Что Паша мой начальник, что ходила на свадьбу его сестры, что мы почти поцеловались, что я ни на секунду не перестаю о нем думать. Да… Наверное, надо честно сознаться Роме. Наверное, это поставит окончательную точку в нашем браке.

Смотрю на кружку Ромы, из которой он любит пить чай. Тем не менее, не могу сказать, что жалею о семи годах, проведённых с ним. Рома многому меня научил. В первую очередь, самостоятельности и умению принимать собственные решения. Я ведь росла тепличным ребенком богатых родителей. Если бы вышла замуж за Пашу, то продолжила бы жить в комфорте и на всем готовом. Даже не знаю, стала бы я работать после института. Думаю, нет. Паша дал бы мне золотую карточку, и я бы с утра до вечера ходила с его сестрой по магазинам и кафе.

С Ромой я познала реальную жизнь обычных людей и стала той, кто я есть. Первое, чему меня научил Рома, — это говорить людям «Нет». А мне было ой как тяжело сказать «Нет» своим родителям. И не просто «Нет», а еще дать им отпор и отстоять свое право самостоятельно решать, за кого мне выходить замуж.

Второе, что я смогла сделать с Ромой, — это найти себя. Сначала у нас были проблемы с жильем, мы снимали квартиру, зарплаты Ромы не хватало. Он тогда только начал работать айтишником и зарабатывал намного меньше, чем сейчас. Мне пришлось искать работу, параллельно учась в университете. Было страшно ходить по собеседованиям, меня никуда не брали без опыта. Повезло устроиться на очень маленькую зарплату в пресс-службу мелкой фирмы. Это и стало толчком к моей карьере директора по связям с общественностью крупной строительной компании.

Сейчас даже представить страшно, что я могла не найти свое любимое дело, а сидеть на всем готовом и ничего не делать.

Много хорошего было с Ромой, так что грех жаловаться на проведённые с ним семь лет. Просто так случилось, что наши отношения исчерпали себя. Ну и еще в мою жизнь вернулся Паша, и теперь я не могу думать ни о ком, кроме него.

В 06:23 утра в замке входной двери поворачивается ключ. Я дергаюсь как от удара током. Рома заходит в квартиру, включает в прихожей свет. Наверное, видит мой чемодан, поэтому удивленно кричит:

— Арина? Ты дома?

— Д-да.

Встаю со стула и иду в прихожую. За несколько секунд пути по коридору сердцебиение учащается настолько сильно, что заглушает звуки машин за окном. Рома стоит с маленьким чемоданом в руках. Мы встречаемся взглядами, и меня словно молнией прошибает. Отпрянув назад, упираюсь в стену. Мы неотрывно глядим друг на друга, и по всему виду Ромы, по его лицу, по его глазам, по участившемуся дыханию и подрагивающим ладоням я понимаю:

ВИНОВЕН.

Глава 37. Все так, как надо

Наше молчание затягивается. От гробовой тишины начинает звенеть в ушах. Пространство сужается, стены давят. Мне тяжело стоять на ногах, поэтому я хватаюсь за дверной косяк.