Защитить любой ценой (ЛП) - Бек Джей Эл

Я обхватываю лицо моего ангелочка рукой и наклоняю так, чтобы у меня появилась возможность прижать бутылку к её губам.

— Выпей немного ради меня, ангел. Ты в шоке, и мне нужно, чтобы ты выпила немного, и это помогло тебе успокоиться.

Она медленно моргает, а затем делает то, что я прошу. Когда она проглатывает алкоголь, её взгляд вновь возвращается ко мне.

— Адриан? В чём дело? Прошу, отнеси меня наверх. Мне нужно...

Я обрываю Вэл на полуслове и подхватываю на руки. Не выпуская бутылки из рук, я несу её в нашу комнату и захлопываю за собой дверь. Она дергается при этом звуке, но затихает, когда я опускаю её на кровать.

Затем аккуратно снимаю с Валентины пиджак и платье, болтающееся на талии. Она не пытается помочь или остановить меня. Затем я освобождаю её от заколок в волосах и массирую ей голову. Я кидаю заколки на раковину в ванной, достаю жидкость для снятия макияжа и как можно усердней стираю салфеткой размазавшийся макияж.

— Скажи, что тебе нужно, ангел. Я здесь.

Она обхватывает моё лицо руками.

— Ты. Мне нужен только ты.

Собираюсь забраться на кровать, но она останавливает меня и цепляется за пуговицы на моей рубашке. Как только я начинаю быстро раздеваться, она опускается на подушки и наблюдает за мной. В её взгляде нет желания, я не вижу никакой реакции на то, что мы оба раздеты, когда я забираюсь обнажённым в постель рядом с ней.

Валентина сворачивается калачиком, упираясь спиной в мою грудь, и я крепко прижимаю её к себе.

― Ангел? ― говорю я.

— М-м-м-м?

— Поговори со мной. Ты в порядке?

— В порядке. Мне только нужно, чтобы ты прикоснулся ко мне. Прогони эти воспоминания и сделай их вновь хорошими.

Она проводит моей рукой от своего живота к киске, пока говорит, просовывая мою руку между своих бёдер.

— Он прикоснулся к тебе?..

— Нет, у него не было шанса. Роуз...

Валентина замолкает, я жду, затаив дыхание.

Когда за её словами ничего не следует, я подталкиваю её продолжать:

— Что, Роуз?

— Ничего, — бормочет она и поворачивается ко мне лицом. Валентина перекладывает мою руку, и теперь я нежно касаюсь рукой её киски.

Как же хочется разделить с ней тепло и запустить в неё свои пальцы. Дать ей возможность отогнать боль, стереть из её памяти этого ублюдка, но я не могу позволить себе сейчас к ней прикоснуться. Дело не в желании, просто я не знаю, смогу ли остановиться. Вся моя сущность кричит о желании взять её, пометить, сделать своей. Но я не могу сделать это, когда вижу на её лице этот остекленевший взгляд, когда она по-прежнему думает, что однажды я откажусь от неё.

— Ангел, поговори со мной. Скажи, как я могу тебе помочь.

Она прижимается к моей руке и закрывает глаза.

— Прошу, прикоснись ко мне. Ты мне нужен.

Блядь. Весь мой контроль трещит по швам. Но она выглядит такой уязвимой и юной, раскинувшись на моей кровати.

— Я не могу сделать это сейчас, ангел. Может, когда ты хоть немного придёшь в себя.

У неё начинают дрожать губы.

— Значит, ты не хочешь меня. И всё это было игрой. Вот почему у нас ещё не было секса.

Быстрым движением я перекатываю её на спину, а затем забираюсь к ней между бёдер. Мой твёрдый член прижимается к ней, и я знаю, что в этом невозможно ошибиться.

— Давай-ка проясним с тобой одну вещь. Я хочу тебя больше, чем сделать следующий вздох. Я хочу вонзаться в твоё маленькое упругое тело, пока ты не начнёшь выкрикивать моё имя. И когда я кончу в тебя, я останусь в тебе, пока не удостоверюсь, что в твоём чреве растёт мой ребёнок. Ты моя и только моя, Валентина. Я никуда тебя не отпущу.

Она широко распахивает глаза, но становится спокойнее и внимательнее. По её щекам пятнами расползается румянец, и я опускаю на них свой рот, целуя её тёплую кожу.

— Я пытаюсь быть нежным, ангел, но это не в моём характере. Я умею только брать, и сейчас это моё единственное желание.

— Прошу, прикоснись ко мне, — шепчет она. Её руки обвивают моё лицо, и я смотрю ей прямо в глаза. — Прикоснись ко мне и дай почувствовать что-то помимо страха, гнева и боли. Избавь меня от этой чёрной дыры внутри меня с помощью удовольствия. Она угрожает сожрать меня живьем, и мне так хочется позволить этому произойти.

Прижимаю её к кровати и обхватываю её руку, пока переношу свой вес на другую свою руку.

— Не смей. Ты принадлежишь мне. Мы заключили сделку, помнишь? И ни один из нас ещё не выполнил свою часть.

Она кивает, глядя на меня с опаской.

— Знаю. Я подумала, может, поэтому...

На меня обрушивается горячая волна гнева.

— Если ты намекаешь, что я позволил Сэлу добраться до тебя – что я подверг тебя опасности, чтобы... наказать тебя за то, что ты не готова заняться со мной сексом, тогда тебе лучше не стоит открывать своего грёбаного рта. Я скорее отрежу себе руку, чем подвергну тебя опасности.

Она сглатывает достаточно громко, чтобы я смог услышать.

— Это нелепо. Я знаю, прости. Я не имела в виду...

Я стискиваю её подбородок и заставляю посмотреть мне в глаза.

— Ты пытаешься соблюсти свою часть сделки, чтобы произошедшее сегодня больше не повторилось? Только поэтому ты умоляешь меня прикоснуться к тебе? В качестве расплаты?

И я вновь чувствую тяжесть прошедшегося по мне лезвия. Только теперь она вонзила его в меня своими окровавленными руками.

Блядь. Я убираюсь подальше от Валентины, прежде чем моя ярость сможет выплеснуться на её уязвимое тело. Не кричу, вместо этого я расхаживаю по комнате, пытаясь переварить всё это. Если для неё всё это является ложью, то что же тогда остаётся мне? В том, что она была моей конечной целью, не было притворства. Не знаю, сколько я так хожу, но останавливаюсь, лишь когда на моё плечо опускается мягкая рука.

Когда я разворачиваюсь к Валентине, по её щекам вновь струятся слёзы. Блядь, ненавижу, когда она плачет. Меня распирает изнутри то, о существовании чего я даже не подозревал.

— Прости. Прости, ты был добр и нежен со мной. Мне не стоило даже намекать на то, что ты позволил бы мне пострадать. И не стоит винить в чём-то твоих солдат, поскольку я попросила их дать мне минутку. Они пытались быть вежливыми.

Отвернувшись от неё, я хочу ещё немного походить. Может, если я буду сновать из стороны в сторону по твёрдому дереву, из меня выветрится вся эта ярость.

— Прошу, вернись в постель.

Я стряхиваю с себя её руку.

— Зачем? Какой в этом долбаный смысл, если я просто какой-то монстр, одержимый идеей использовать твоё тело в обмен на твою безопасность?

Валентина вновь сжимает мою руку, а затем разворачивает к себе моё лицо.

— Вернись в постель, пожалуйста. Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью.

26

ВАЛЕНТИНА

Сказанное не ослабляет мой страх. Адриан вздёргивает мой подбородок, словно видит меня насквозь до мозга костей. Ему стоит окинуть меня взглядом, и я открыта для него, и почему-то он не отшатывается от того, что видит.

— Может, сначала в душ, ангел? Ты вся дрожишь.

Опускаю взгляд на свои руки, крепко стискивающие руку Адриана, и мои пальцы дрожат. Странно, что я не обратила внимания. Ну, теперь я замечаю это, и у меня трясутся колени.

Теперь, когда речь заходит об этом, я действительно понимаю, что хочу в душ. Горячий душ должен помочь стереть все следы Сэла с моей кожи, вымыться и соскрести с себя всю грязь, словно он вовсе никогда не прикасался ко мне. Если бы всё было так просто. Если бы только годы его прикосновений не отпечатались на моём теле.

Адриан поднимает меня на руки, заключая в объятия. Невольно обвиваю руками его шею. Не из страха, что он меня уронит, а потому что хочу прижаться к нему и вдохнуть его чистый мужской запах.

Он включает душ одной рукой и осторожно опускает меня на ноги под тёплую воду. Она оказывается слишком горячей для меня, и мне требуется минутка, чтобы привыкнуть. Не успеваю я приступить к волосам, как он разворачивает меня к себе, заводит под воду и сам принимается за мои волосы. Как такой беспощадный человек может быть так нежен со мной? Прислоняюсь головой к Адриану, чтобы он смог пройтись по всей длине моих волос. Когда Адриан заканчивает их мыть, он добавляет кондиционер и проходится гребнем по моим локонам, как я показывала ему. Моё сердце просто тает, и мои слёзы смешиваются с водой, пока он тихо занимается моими волосами.