Покорить Ангела (СИ) - Победа Виктория

— А спрашивать «кто», тебя не учили? — прогромыхал рядом Волков.

— Что… — от удивления я даже начала запинаться, уж кого-кого, а Женю я здесь застать точно не ожидала. — Что ты здесь делаешь?

— Это все, что тебя интересует? — понизив голос, поинтересовался он, одновременно делая шаг вперед и вынуждая меня пятиться. Я с чувством легкого ужаса смотрела на надвигающегося на меня парня, взгляд которого не предвещал ничего хорошего. — Детка, а ты мне ничего объяснить не хочешь? — еще тише продолжил Волков.

А мне вдруг стало все равно. Я просто устала. От всего. От него. От этих бесконечных качелей. От случившегося. Единственное, чего мне хотелось — остаться одной и вдоволь нарыдаться, чтобы хватило на всю оставшуюся жизнь. Чтобы больше никогда.

— Чего ты хочешь, Жень? — обречено вздохнув, я устало посмотрела на Женю.

Красивый, какой же он все-таки красивый. И глаза у него такие яркие, голубые, как летнее небо. В таких можно тонуть. Долго.

И все это не твое, Лина.

В груди что-то кольнуло, какое-то отчаянное нежелание соглашаться с доводами рассудка. В который раз разразилась борьба между сердцем и мозгом. Борьба не на жизнь, а на смерть.

— А ты не догадываешься? — Женя хитро усмехнулся, обнажил белоснежный ряд зубов, словно зверь сверкая клыками, и снова двинулся на меня.

— Нет, — мое «нет» прозвучало настолько жалко и не уверено, что я сама себе не верила. И Женя, кажется, тоже не верил.

А что я могла сказать? Что я, черт его дери, могла ему сказать?

— Мы переспали, Ангел, или ты уже забыла?

Я опустила взгляд, устремив его в пол. Смотреть в глаза Волкову после всего произошедшего оказалось выше моих сил. Сжав с силой кулаки, я сглотнула вставший посреди горла колючий ком. Забыла. Как же. Такое забудешь.

Я одного понять не могла: зачем он решил об этом заговорить?

Сюда приехал. К чему все это? Мог бы сделать вид, что ничего не было, так было бы проще, всем было бы проще.

Мне. Ему. Миле.

Ну переспали, подумаешь. Бывает. Ну было у меня это впервые, так он ведь даже не понял ничего. Завалился на спину и провалился в сон сразу после…

А я ушла, тихо, ничего не ожидая. Забыть хотела, рыдая в подушку, хотела забыть. Потому что больше этого не будет, не повторится. Вчера я поддалась эмоциям. А сегодня Женя не мой. Это неправильно, подло даже. Он ведь Милке изменил. Со мной изменил, а я не остановила, сама хотела, сама, в общем-то, напросилась, а потом не жалела, ни секунды не жалела. И не стану.

Потому что не могло этого быть с другим. С самого начала был он, просто должен был быть он. И будь все иначе… Будь…

Хотелось кричать, но подавив в себе рвущийся наружу ураган, я тихо произнесла:

— Это не важно, это просто секс, просто забудь.

— Забыть?

— Да, у тебя есть девушка и вообще… Давай просто забудем, — я буквально выдавливала из себя слова.

— Все это чудесно, Ангел, — он зашипел практически и, вновь двинувшись на меня, вынудил снова попяться к стене, — вот только есть одна проблемка.

— Какая?

— Я был у тебя первым! — воскликнул Женя, окончательно припечатав меня к холодной стене. — Первым, Ангел, и ты сама так решила.

— Я… Я просто… — я даже в глаза ему смотреть не решалась, быть не может, не мог он заметить, не мог вспомнить, невозможно, он же пьян был, — все равно, подумаешь, как будто это что-то меняет, — не глядя в глаза парня, произнесла я тише, чем следовало.

— Это меняет многое, Ангелочек, например, я задолжал, — он хитро ухмыльнулся, чуть наклонившись к моему лицу.

— А? — непонимающе.

— Парочку?

— Что парочку? — осмелившись поднять глаза, я встретилась с потемневшими озерами Волкова.

— Оргазмов, малышка. Я задолжал тебе оргазм.

— Но…

— Хочу, чтобы ты кончила, — прошептал он у самого уха, вызывая предательскую дрожь в моем теле. Нельзя. Просто нельзя так реагировать на каждое его легкое прикосновение.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Женя…

— Здесь.

— Я не…

— И прямо сейчас.

Я не успела ничего сказать, не успела ничего сделать. В следующую секунду сухие, настойчивые губы накрыли мои. Словно оголодавший зверь, Женя мучительно сладко терзал мои до сих пор саднящие губы, раздвигая их языком, сплетая его с моим.

Нельзя, так нельзя, я должна его остановить.

— Моя девочка, — прошептал он лишь на миг оторвавшись от моих губ и набросился на них снова.

Господи, как же больно. Что я творю? Зачем отвечаю?

А я отвечала, со всей страстью, со всем желанием. Зарываясь пальцами в густую светлую шевелюру, наслаждалась этим неправильным поцелуем, чувствуя, как по щекам текут слезы. Разрывающая, тупая боль в груди убивала. Нужно было прекратить, остановиться, а я не могла, просто не могла разорвать этот порочный круг, продолжая жадно целовать чужого парня, таять в его руках, сгорать в его объятиях.

— Женя, Женечка, нам нужно остановиться, слышишь, нам нельзя, — прошептала, получив на миг свободу.

— Молчи, просто заткнись, слышишь, ничего не говори.

Обезумевший взгляд и тяжелое дыхание не оставили мне шансов на сопротивление. В следующую секунду меня оторвали от земли и понесли туда, где стояла кровать.

— Женя, — я снова попыталась.

— Нет, малыш, говорить мы будем потом, а сейчас я буду извиняться, — порочно улыбнувшись, он задрал на мне футболку, ненадолго замерев, остановил взгляд на моей обнаженной груди.

Стало стыдно, почувствовав, как щеки наливаются румянцем, я сделала попытку прикрыться.

— Еще раз так сделаешь, привяжу руки к кровати, и…

— Что и? — получилось как-то неожиданно дерзко.

Взгляд Жени, на мою столь невинную реплику, вспыхнул ярким пламенем.

— С огнем играешь, малыш, — он облизнул верхнюю губу, так медленно, так порочно, приковывая к себе мой завороженный взгляд, и осторожно примкнул губами к моему животу, оставляя едва ощутимую дорожку поцелуев до самой резинки штанов.

— Нет, Женя, не… — поняв, что он собирается сделать, я с силой вцепилась в резинку, всеми силами стараясь удержать ее на месте.

— Ангел, я ведь больше и сильнее, — рассмеявшись, Женя осторожно разомкнул мои пальцы и потянул штаны вместе с бельем вниз, — перестань, я уже все видел, — усмехнулся засранец, когда я попыталась свести ноги.

— А запомнил? — кажется, это что-то нездоровое.

Почему каждый раз, находясь рядом с ним, я несу подобную чушь?

— Сейчас запомню.

Дальше мне стало не до разговоров. Я могла лишь кусать губы, глуша рвущиеся изнутри стоны, и комкать одеяло в ладонях.

— Красивая, ты хоть представляешь, насколько ты красивая, — услышала я сквозь ускользающее сознание.

Происходящее казалось каким-то нереальным сном, ну не мог же Женя в самом деле…

— Боже…

Выгнувшись в спине, я попыталась отстраниться, потому что все это было слишком… Для меня слишком. Я не понимала своих ощущений, терялась, тихо скуля от каждого движения языка, губ. В ответ на мою реакцию Женя лишь сильнее сжал ладони на моих бедрах, с силой притянул меня к себе и принялся терзать меня этой сладкой пыткой с еще большим напором.

— Сладкая, маленькая, моя девочка.

Я сходила с ума, сгорала в агонии, а Женя продолжал творить своим языком нечто потрясающее. И стало вдруг так легко, так невероятно сладко и, если бы Волков сейчас решил остановиться, я бы умерла, наверное, просто в тот же миг отдала бы богу душу. Разве бывает так хорошо? Женя не останавливался, лишь усиливал напор, движения языка и губ становились смелее, жестче, а меня буквально разрывало от непередаваемого наслаждения.

— Давай, котенок, кончай.

Он не прекращал, не замедлился даже в тот момент, когда, окончательно потеряв связь с реальностью, я задрожала, забилась в его руках от оглушительного взрыва, импульсом пронесшегося по всему телу. Больше не в состоянии сдерживаться, я закричала, извиваясь на кровати и задыхаясь от нереального удовольствия. Казалось, я горю и этот пожар сожжет все на своем пути в радиусе нескольких километров.