Юлия Климова - Очаровательный Синий Чулок
– Ты самая лучшая девочка на свете, а твоя бабушка – дура, – непедагогично и весело сказала Соня.
Теперь чуть не поперхнулся Комлев.
Ксюша повернулась и с огромным интересом уставилась на свою обалденную гувернантку, мысленно она называла ее уже именно так.
– Софья Филипповна, не забывайтесь, речь идет о моей матери, – холодно заметил Кирилл.
– А вы накажите меня, урежьте заработанную плату. – Она пожала плечом, как и Ксюша, подчеркивая незначительность проблемы.
– Я хочу, чтобы вы тоже присутствовали на ужине. Отказ не принимается.
– А я не возражаю. – Соня отодвинула тарелку, сложила перед собой руки и заглянула Комлеву в глаза: – Но есть один маленький нюанс…
– Какой?
– Мне нечего надеть.
– На вас хорошее платье.
– Да, но больше никакой подходящей одежды для жизни у меня нет. Дело в том, – она подалась вперед и продолжила тише, – что женщинам нужны всякие разные штуки. – Многозначительно подняла брови и улыбнулась. – И не могу же я целый день расхаживать по дому в вечернем платье.
– У вас есть юбки и кофты, – выделяя каждое слово, проговорил Комлев. Но он понимал, что натянуть «скорлупу» на Соню уже невозможно. Обратной дороги нет. Как она умудрилась втиснуть весь свой мир в эти ужасные тряпки? Сидит напротив, обжигает улыбкой, развлекается. Играет другую роль или все же перед ним настоящая Софья Одинцова?
Кирилл отпустил бы Соню домой за «разными штуками», но у него не было гарантий, что она вернется. А он уже спланировал вечер, подготовился к разговору с матерью, принял некоторые решения. Да, этот балаган нужно прекращать как можно скорее, но Ксюша… Ксю… «Спасибо, мама». И почему обязательно надо влезать в его жизнь вот таким образом, зачем делить людей на «тот сорт» и «не тот сорт», неужели нельзя по-хорошему? Да, его мать не может иначе, и ничего тут не поделаешь. Жить с ними не захотела, но и покоя не дает. И малышку вечно цепляет.
– Хорошо, – сухо произнес Кирилл, – поезжайте за вещами, надеюсь, вы вернетесь быстро.
– Конечно, – кивнула Соня, – обязательно.
Блефует? Комлев нахмурился и вдохнул. Сколько в ней жизни, азарта и ни капли раскаяния или страха. Она провела его как мальчишку! И все же, как она умудрилась стереть, замазать, стянуть свою красоту?!
Чувственные губы… Куда он смотрел раньше? Почему не заметил? Похоже, это будет мучить его еще долго.
– Вас сопроводит Василий Васильевич Базилюк. Вы с ним уже знакомы. Он поможет донести вещи.
Кирилл ждал возражений, но вместо этого услышал:
– Большое спасибо.
«Блефует? Или не собиралась сбегать?»
– А я?! – Ксюша громыхнула стулом и подскочила. – Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Я тоже хочу поехать вместе с Василием Васильевичем к Софье Филипповне! Я тоже хочу! Один разочек, пожалуйста!
– Кирилл Андреевич, разрешите. – Соня наклонила голову набок и умоляюще приподняла брови. «Я знаю, вы боитесь, что я сбегу. Зря. Я вообще-то никуда не собираюсь», – вот какие слова были написаны на ее лице.
– Ксюша, тебя ждет школа, – резко ответил он.
– Папочка, какая школа? Уже десятый час.
– Успеешь ко второму или третьему уроку.
– К физкультуре, что ли?
Сделав глоток холодного чая, послав куда подальше абсолютно все, уняв бурю в душе, Комлев признал поражение. Он сделал это хладнокровно и осознанно – его твердое «нет» могло прозвучать, и оно прозвучит, но не сейчас.
– Ладно, поезжай.
Ксюша, превратившись в ангелочка, прижала руки к груди, улыбнулась до ушей, возвела глаза к потолку и вдохновенно произнесла:
– О, спасибо! Я и не мечтала о таком счастье. – Затем вернулась к завтраку и деловито добавила: – Только мы не будем торопиться, мне хочется все хорошенько рассмотреть.
«Вот видите, как просто сделать ребенка счастливым, разве идеальная гувернантка вам посоветует плохого?» – говорила ироничная усмешка Сони.
«Завтра ты покинешь этот дом», – отвечало спокойствие в глазах Комлева.
«Это будет завтра, а сегодня я здесь».
«Лишь по моей воле».
«Нет, по своей. Ну, Кирилл Андреевич, не наденете же вы на меня наручники?»
«Надену. Хочешь проверить?»
Немой диалог затянулся бы на вечность, но в столовую, собираясь убрать посуду, вплыла Ольга Федоровна. Ее взгляд упал на «незнакомую» девушку, и тонкие брови удивленно подскочили на лоб. Непонятно… Никто же не приходил… Или она пропустила? Остановившись, экономка замерла, смутно ощущая напряжение, повисшее над столом. Девушка была роскошной, от нее исходили уверенность, сила и красота.
– Ольга Федоровна, разве вы не узнали? – раздался непринужденный голос Ксюши. – Это же Софья Филипповна, моя гувернантка.
Глава 11
– Некоторые тайны имеют вкус пряника, именно поэтому они достаются детям.
Мысли вслух Бабушки МетелицыПавел пожарил рачков на костре, хотя пожарил – громко сказано. Нанизав их на тонкие ветки, опалив огнем, он протянул готовый завтрак Валентине со щедрой фразой «кушать подано».
– Мне вашей жалости не надо.
– Да бросьте, я поделил поровну.
– Во-первых, семь пополам делится плохо, – усмехнулась Валя, – во-вторых, вы оставили себе две штуки, а мне отдаете пять. Где вы так поровну научились делить? Я поймала одного и съем одного.
– То есть вы подумали, что я добрый? – приступая к первому раку, спросил Павел. Он не собирался спорить и уговаривать – не тот случай.
– Нет, – пожала плечиком Валя. – Вы просто хотите подчеркнуть, что я слабая женщина, а вы сильный мужчина.
– Полагаете, это нуждается в подчеркивании?
– Я сильная, очень сильная.
– Знаю, – спокойно ответил Павел.
Валя скривила губы и слопала свой более чем скромный завтрак за считаные секунды. Конечно, хотелось еще (пятьдесят раз по стольку же), но гордость и упертость, как всегда, держались за руки и стояли плечо к плечу.
– Когда мы уже дойдем до того места, где нас ждут? – спросила она, пытаясь привести волосы в порядок.
– Завтра к обеду.
– Но… разве не сегодня?
Павел оторвался от трапезы, помолчал немного, а потом предложил:
– Поешьте, впереди долгий путь.
– Спасибо, нет.
«Кто бы сомневался», – мысленно усмехнулся он, а вслух спросил нарочно серьезно:
– Мы как-то медленно идем, вам не кажется? Может, вы специально тянете время, чтобы провести со мной еще ночь в джунглях?
В душе Валентины медленно начала подниматься свирепая буря: заклубились пески, полыхнул огонь, грянул гром, и колючий ветер смешал чувства и желания. О! Павел Этлис задал вопрос специально, надеясь задеть ее, конечно же, он не думает так, но вот от этого не легче! Почему он вообще встретился ей? Откуда взялся? Она совершила тяжкий грех, о котором запамятовала, и происходящее – расплата? Или у Ее величества судьбы был выходной и карты легли как попало? Валентина сжала кулаки и прострелила Павла убийственным взглядом.
