Николас Спаркс - Последняя песня
—Ты в порядке? — спросила та, сочувственно хмуря идеальной формы брови. — Я чем-то тебя расстроила?
— У меня все тип-топ.
— Мне кажется, у тебя такой вид, будто сейчас стошнит.
— Я сказала, что все о'кей, — отрезала Ронни.
Рот Эшли открылся и закрылся. Выражение лица смягчилось.
— О нет, только не говори, что сама попалась на удочку.
«Новая девушка, новая победа? Он такой, какой есть...» Эти
слова по-прежнему звенели в ушах, и Ронни все так же молчала, словно потеряла дар речи. Эшли продолжала снисходительно смотреть на нее:
— О, не стоит так уж расстраиваться, потому что он, когда захочет, может быть самым большим в мире очаровашкой. Поверь, я знаю, потому что тоже повелась на эту приманку.
Она кивком показала на толпу.
— И половина всех девушек, которые пришли сюда сегодня.
Ронни инстинктивно оглядела собравшихся, отметив с полдюжины хорошеньких девчонок в бикини, взгляды которых были устремлены на Уилла. Она по-прежнему не могла заставить себя говорить. Зато Эшли распустила язык:
— Я просто думала, что ты его раскусишь... то есть что окажешься немного более смышленой, чем все эти особы. Я считала...
— Мне пора! — объявила Ронни, ничем не выдавая внутреннего смятения. Встав, она почувствовала, как слегка дрожат ноги. Уилл, похоже, заметил это, потому что, улыбаясь, повернулся к ней. Ведет себя...
«Как самый очаровательный в мире парень...»
Она резко отвернулась, злая на него, но еще больше на себя. За то, что была такой дурой! Единственное, чего она хочет, — убраться отсюда ко всем чертям.
Вбежав в спальню, она швырнула на кровать сумку и принялась бросать туда вещи. Дверь открылась. Оглянувшись, Ронни увидела, что на пороге стоит отец.
Она слегка поколебалась, прежде чем подойти к комоду и схватить охапку белья.
— Тяжелый день? — спросил па тихо. Ждать ответа он не стал. — Я был с Джоной в мастерской и увидел, как ты идешь по пляжу. Выглядела ты ужасно обозленной.
— Я не хочу об этом говорить.
Отец не стал подходить ближе.
— Куда-то едешь?
Она шумно выдохнула и продолжила собирать вещи.
— Я сваливаю отсюда, ясно? Звоню ма и еду домой.
— Все так плохо?
Она наконец повернулась к нему.
— Пожалуйста, не заставляй меня оставаться. Мне тут не нравится. Не нравятся эти люди. Я не вписываюсь в здешнее общество. Мне здесь не место. Я хочу домой.
Отец ничего не ответил, но она увидела его разочарованное лицо.
— Прости, — добавила она, — мне очень жаль. И дело не в тебе, честное слово. Ты можешь приехать в Нью-Йорк, и мы куда-нибудь пойдем вместе, договорились?
Отец продолжал молча смотреть на нее, отчего ей стало еще хуже. Ронни сложила последние вещи и закрыла сумку.
— Не уверен, что могу тебя отпустить.
Она знала, что так будет, и напряглась:
— Па...
Отец поднял руки:
— Это не по той причине, о которой ты думаешь. Я бы отпустил тебя, если бы мог. Сейчас позвоню маме. Но, учитывая все, что случилось в музыкальном магазине... С Блейз... и арест...
Ее плечи обреченно опустились. В своем гневе она забыла о краже и полиции.
Еще бы не забыть! Прежде всего она ничего не крала!
Она почувствовала себя обессиленной и устало опустилась на кровать. Это несправедливо. Так несправедливо!
Отец по-прежнему не двигался.
— Я попробую связаться с Питом, офицером Джонсоном, и спрошу, разрешит ли он. Скорее всего я не смогу дозвониться до него раньше завтрашнего утра. Не хочу, чтобы ты попала в очередную беду, но если он позволит и ты по-прежнему соберешься уезжать, я не стану тебя удерживать.
— Обещаешь?
— Честное слово. Хотя предпочел бы, чтобы ты осталась. Ронни кивнула.
— И ты приедешь ко мне в Нью-Йорк.
— Если сумею.
— Что это значит?
Прежде чем отец успел ответить, в дверь громко и настойчиво постучали.
— Думаю, это тот мальчик, с которым ты была сегодня, — решил отец.
Откуда он знает?
— Я видел, как он направлялся сюда, когда сам зашел в дом, чтобы тебя поискать. Хочешь, я сам с ним поговорю?
«Не злись... он такой, какой есть... ничего не поделать...»
— Нет, я сама.
Отец улыбнулся, и ей вдруг показалось, что он выглядитстарше, чем вчера. Словно ее намерение уехать его состарило.
Но даже если и так, она не может остаться. Ей здесь не место.
В дверь снова постучали.
— Эй, па!
— Что?
— Спасибо. Я знаю, ты не хочешь меня отпускать. Но я не могу остаться.
— Понимаю, солнышко.
Несмотря на улыбку, видно было, что он глубоко страдает.
Поднявшись с постели, она одернула джинсы и решительно направилась к двери.
Рука Уилла повиславвоздухе. Он, казалось, удивился, что она сама открыла дверь.
Она смотрела на него, гадая, как могла быть настолько глупа, чтобы довериться ему. Следовало довериться своей интуиции!
— О,привет, — пробормотал он, опуская руку. — Ты здесь? Я уж подумал...
Она захлопнула дверь перед его носом, но он немедленно принялся колотитьснова.
— Брось, Ронни, — умолял он. — Погоди! Я просто хотел знать, что случилось. Почему ты ушла?
— Убирайся! — крикнула она в ответ.
— Что я сделал?
Она снова распахнула дверь.
— Я не собираюсь играть в твои игры!
— Какие игры? О чем ты?
— Я не дура. И мне нечего тебе сказать.
Она снова хлопнула дверью. Уилл немедленно принялся стучать.
— Не уйду, пока ты со мной не поговоришь.
Отец показал на дверь:
— Беда в раю?
— Здесь не рай.
— Да уж, — вздохнул он. — Хочешь, я его спроважу?
Грохот раздался снова.
— Он долго здесь не пробудет. Лучше не обращать внимания, — посоветовала она.
Отец согласно кивнул и показал на кухню.
— Ты голодна?
— Нет, — механически ответила она, но, прижав руки к бурчащему животу, передумала. — Ну... может, немного.
— Я нашел в компьютере еще один хороший рецепт: лук, грибы, томаты, все жарится в оливковом масле, подается с пастой и посыпаетсяпармезаном. Как тебе?
— Вряд ли Джоне понравится.
— Он попросил хот-дог.
— Ах какой сюрприз!
Он улыбнулся, но тут стук возобновился с новой силой. Должно быть, на лице Ронни отразилось все унижение сегодняшнего дня, потому что отец распахнул руки. Ронни молча шагнула к нему и позволила себя обнять. В отцовской нежности было что-то всепрощающее, то, чего ей не хватало много лет. Она едва держалась от слез, прежде чем отстраниться.
— Помочь тебе с ужином?
***
Ронни снова попыталась вспомнить содержание только что прочитанной страницы. Солнце зашло с час назад, и после долгого бесцельного переключения каналов она отложила пульт и взялась за книгу, но, как ни старалась, не смогла осилить даже главу, потому что Джона не отходил от окна и она не могла не думать о том, что там за окном... вернее, кто там за окном.
