Фреда Брайт - Маски. Карнавал судеб
— Гадина! Дрянь! Лжец! — вопила она. — Так обойтись со мной! Ты просто мерзавец!
Тонио снова взревел и залепил ей пощечину. Всего лишь пощечину — правда, резкую и сильную, — но ее оказалось достаточно, чтобы Ким покачнулась и с глухим стуком ударилась головой о спинку кровати. Это отрезвило обоих.
— Прости, дорогая! — Он выглядел искренне удрученным. — С тобой все в порядке?
Ким села на кровати и осторожно потерла шею. Ничего не было сломано. Даже не было больно. Тонио целовал кончики ее пальцев, всем своим видом выражая заботу и сочувствие, но она впервые за время их семейной жизни ощутила физический страх. Ее начало трясти.
— Как ты мог…? — плакала она.
Какое-то мгновение он раздумывал, будто она задала ему необыкновенно сложный вопрос, а потом нежно поцеловал ее в лоб.
— Как я мог ударить тебя? Поверь, мой ангел, мне очень жаль. Боюсь, виновата моя вспыльчивость.
Но Ким помотала головой. По ее щекам ручьями текли слезы.
— Как ты мог спать со шлюхами во время нашего медового месяца?
— Ах, вот ты о чем… — вздохнул Тонио.
Подняв с пола покрывало, он накинул его на Ким и, пододвинув поближе к ней стул, уселся — словно врач у изголовья больного.
— Ты должна кое-что понять, моя драгоценная Ким. Мужчины отличаются от женщин. Наши желания многочисленнее и разнообразнее, и ни одна женщина не в состоянии удовлетворить их полностью. Возможно, это звучит для тебя слишком непривычно, но это биологический факт. У нас, мужчин, сильнее развиты чисто животные инстинкты, и тут уж ничего не поделаешь. Пойми, мой ангел, я очень люблю тебя. Ты моя нареченная, моя жена и, если Бог будет милостив, станешь матерью моих детей. И именно потому, что я люблю тебя, мне и в голову не приходило заниматься с тобой такими вещами, какими занимаются в борделях. Ты слишком чистая и утонченная для этого.
— Но я бы сделала все что угодно, лишь бы доставить тебе радость, наслаждение! — разразилась слезами Ким. — Все! Ведь ты мой муж!
— Вот именно. Я — твой муж. А ты — мой ангел, а те, другие, — просто шлюхи. Нет, дорогая, не ставь себя в один ряд с ними! Это унизительно для тебя и отвратительно для меня. Больше всего я ценю в тебе твою неиспорченность. Кстати, ты так великолепно выглядишь в белом! Словно невинная невеста. Когда мы вернемся в Сан-Мигель, мне было бы приятно, если бы на публике ты появлялась только в белом. И запомни навсегда: ты мой драгоценный маленький ангелочек.
— Но я замужняя женщина! — взмолилась она. — Я не ангел! И я имею право на обычную земную любовь!
Тонио удивился:
— Скажи мне, Ким, разве я когда-нибудь проявлял к тебе невнимание в постели? Разве мы не занимаемся любовью столько, сколько тебе хочется? И потом, я уже не раз слышал, как ты вскрикиваешь от удовольствия, — эти крики подделать невозможно, и я понимаю, что удовлетворил тебя, как муж должен удовлетворять свою жену. В этом мое наслаждение…
— Но…
Он поднял палец, призывая не перебивать его.
— … и гордость любящего супруга. Не преуменьшай мои чувства к тебе. Что же касается моих «шалостей», как я предпочитаю их расценивать, ты не можешь всерьез надеяться, что попавший в Бангкок мужчина не удовлетворит свое любопытство относительно самых известных в мире публичных домов! Он просто не был бы тогда мужчиной. В будущем, однако, я постараюсь вести себя осторожнее. А тебе придется смириться с этим.
Он налил ей в стакан воды из графина.
— Ну вот… Теперь, когда мы поговорили на эту тему, мы больше не будем никогда к ней возвращаться. Ты поняла?
Она была настолько напугана, что могла только кивнуть в ответ.
— Вот и прекрасно! — с улыбкой резюмировал Тонио. — А сейчас иди прими душ и приведи себя в порядок. Сегодня мы ужинаем у американского посла, так что выглядеть надо наилучшим образом.
Вот такую историю — правда, с большими сокращениями — поведала Ким своей матери в гардеробной «Парадиза» — просторной виллы в парковой зоне Бенедикты. Она опустила конкретные интимные подробности, зная, что Бетт относится к ним с отвращением. Кроме того, что могла знать Бетт о таких вещах, как, например, секс с привязанными к кровати руками и ногами или порнография?
Иногда Ким задавалась вопросом, помнит ли ее мать вообще, что такое секс… Насколько она знала, личный опыт Бетт был весьма ограничен. Ну, разумеется, существовал отец Ким, но потом? За исключением дяди Эда, стоматолога из Талсы (а он был лет на двадцать старше Бетт), Ким не могла припомнить, чтобы мать хоть одну ночь провела с мужчиной. «Мама всегда права», — таков был девиз их маленькой семьи, но теперь уже Ким сомневалась, права ли была она сама, во всем полагаясь на Бетт…
Тем не менее Ким считала, что не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: человек, начавший обманывать свою жену в первый же месяц совместной жизни, ведет себя как минимум недостойно.
— Вот что мы имеем на сегодняшний день, мамочка. Так прошло мое свадебное путешествие, а теперь я даже не знаю, что и делать. — Ким подняла полные слез глаза. — Я не уверена, что смогу продолжать жить с ним.
— Кимберли Вест! — Бетт вскочила на ноги. — Что ты такое болтаешь?! Разумеется, ты будешь жить с ним! Ты замужняя женщина, вас обвенчали в церкви, вы обменялись священными клятвами перед Богом! Я не утверждаю, что Тонио вел себя как безупречный джентльмен, но, говоря откровенно…
— Господи! Ты становишься на его сторону!
— Я не становлюсь ни на чью сторону, радость моя, я только хочу сказать, что в одном Тонио прав: у всех мужчин развиты эти самые животные инстинкты, а ты глупишь, поднимая вокруг всего этого такую кутерьму! Больше того: не говоря уж ни о чем другом, ты должна быть благодарна ему…
— Благодарна! — вскричала Ким.
— … благодарна ему за то, что он так откровенен с тобой. Я уверена, что на людях он будет вести себя безукоризненно. Он же обещал, ты же сама сказала… Ты ведь не можешь отказать ему в благоразумии… Да и любому дураку ясно, что Тонио готов целовать землю, по которой ты ступаешь!
— Но у него до черта возможностей доказать мне свою любовь!
— Дурочка! Если тебе нужны доказательства, посмотри вокруг себя! — Бетт сделала широкий жест рукой. — Посмотри на эти сказочные наряды, на свои меха! Посмотри на камень на своем пальце — он такой огромный, что им лошадь может подавиться! И это только начало… Как ты можешь даже просто подумать отказаться от всего этого?! У тебя в руках целое состояние, Ким! Положение в обществе! Из-за таких вещей люди убивают друг друга! Так что давай не будем заниматься пустой болтовней о том, чтобы наплевать на все это. А если ты не думаешь о себе, то подумай хотя бы обо мне, обо всех жертвах, которые я приносила так много лет…
