Клер Эллиот - Тайфун
Атмосфера в комнате была явно напряженной. За длинным полированным столом из орехового дерева сидело человек двенадцать. Джульетта слышала, как кто-то говорил неприятно громким голосом перед тем, как ее стремительное появление заставило его замолчать. Марк, производивший неотразимое впечатление в своем строгом сером костюме, поднялся из-за стола, мрачно нахмурившись.
— Какого черта ты здесь делаешь?
— Извини, Марк, — пролепетала секретарша, — она просто ворвалась!
— Все в порядке, Сюзи, я знаю, что может выкинуть мисс Хеммонд, — мрачно сказал он, адресовав секретарше такую теплую улыбку, что Джульетта едва не взорвалась от яростного негодования. Марк, кажется, не терял времени в поисках замены!
При словах «мисс Хеммонд» все повернули головы, чтобы посмотреть на нее. Джульетта прошла по длинному залу с высоко поднятой головой и положила несколько монет и банкноту в десять гонконгских долларов перед Марком. Он недоуменно смотрел на деньги.
— Сдача с оплаты проезда на такси, — ядовито сказала она, не упомянув, что она заменила одной из своих банкнот банкноту Марка Ей не хотелось признаваться себе, почему она решила оставить банкноту на память.
— Это из-за этого вы ворвалась сюда? Чтобы вернуть деньги?
— Нет, чтобы доставить вот это. — Она бросила конверт на стол и пошла обратно. У двери она обернулась — Марк насмешливо отодвинул пакет. — Тебе лучше прочитать это, Марк, — посоветовала она. — Тебе покажется это интересным. — Она оглядела собравшуюся здесь компанию. — Между прочим, информация уходила из этого зала. Ваши телефоны прослушиваются.
Она не могла произвести большего эффекта. Выходила Джульетта среди гробового молчания.
Она чувствовала себя удивительно несчастной теперь, когда она сделала все, что собиралась сделать; мысль о выражении лица Марка, когда он будет читать то, что она ему принесла, и поймет, что это означает, не приносила ей должного удовлетворения, ей от этого лишь становилось отчаянно грустно. Все кончено. Последняя связь с Марком оборвалась. Она презирала себя за то, что чувствовала себя такой одинокой. Джульетта медленно спускалась по лестнице, погруженная в свои мысли, и потому не видела Марка до тех пор, пока почти не столкнулась с ним. Ее сердце судорожно сжалось, и ей пришлось твердо напомнить себе о его двуличности, прежде чем она обуздала свои страхи и спокойно посмотрела на него.
— Это серьезно? — потребовал он ответа, размахивая письмом Сэма, словно все еще не веря, что приведение в исполнение смертного приговора откладывается.
— Да.
— Но почему? — озадаченно спросил он. — Он ведь почти захватил компанию в свои грязные лапы.
— Он захватил компанию, — поправила Джульетта. — Твой дорогой кузен Эдвард уже обещал ему долю Марианны.
— Эдвард?! — вспыхнул Марк. — Ну я доберусь до него! — Выражение его лица стало таким мрачным, что Джульетта почувствовала в глубине сердца жалость к Эдварду.
— Я сказала ему, что ты будешь в ярости, — сказал она с благодушной улыбкой. — Если он достаточно разумен, то уже должен бы отправиться в отпуск куда-нибудь в неизвестном направлении! Но, Марк, даже если Эдварда совершенно не волнует то, что он разбивает вашу семью на два лагеря, повинуясь своему непреодолимому желанию превзойти тебя, — подумай, что случится, если ты обрушишь на него свою месть. Марианна — сестра Люси, так что Люси окажется в самом центре событий, не говоря уже о твоей матери и тете, которым придется разделиться и каждой встать на сторону своего сына.
Марк немного расслабился, легкая улыбка заиграла на его губах.
— Ты, кажется, слишком беспокоишься о нашем благосостоянии, Джульетта.
Она холодно посмотрела на него.
— Мне нравится Люси, мне нравится твоя мама, я не вижу причины, по которой им нужно причинять боль.
Марк нахмурился, не услышав своего собственного имени.
— Но почему Сэм решил отозвать свое предложение?
Джульетта опустила взгляд на свои руки, теребя ручку своей сумочки.
— Я… э… ввела вирус в компьютер и… убедила его, что будет разумней, если он подпишет этот документ.
— Ты шантажировала Сэма Голдинга? — не веря своим ушам, спросил Марк. — Боже мой! Неужели ты не понимаешь, какому риску себя подвергала? Если бы он поймал тебя за этим занятием, тебя привлекли бы к ответу и твоей карьере, конечно, пришел бы конец! Ты готова была ради меня сесть в тюрьму! — В его глазах появился благоговейный трепет и еще что-то, от чего по ее спине пробежали мурашки.
Она заставила себя не обращать на это внимание, напомнив себе о рыжеволосой секретарше.
— Я сделала это ради себя, — холодно сказала она. — До конца своей жизни ты будешь помнить, что шпионка и распутница спасла твою драгоценную компанию, и я буду упиваться наслаждением, зная, что ты испытываешь неловкость каждый раз, когда думаешь об этом.
Марк вздрогнул от ядовитости ее тихого голоса.
— Я должен извиниться перед тобой, не так ли? — тихо спросил он, и, к ее ужасу, опустился на колени посреди людного вестибюля. — О Господи, что я могу сказать? Дорогая, если бы ты только знала…
— Не называй меня «дорогая»! — гневно прервала она его. — И встань с колен, ради Бога! Люди смотрят! — сказала Джульетта, сильно смущаясь. — Ничего не изменилось, мистер Лонгридж. Я такая же, какой была в Гонконге. Я никогда не пыталась подкопаться под тебя! Твое обращение со мной показало мне, какую ошибку я совершила!
— Но все было не так, — сказал он со спокойной уверенностью, поднимаясь на ноги.
— Ты не можешь этого утверждать, и я не собираюсь быть персоной нон грата из-за того, что сослужила тебе службу. О моих прошлых грехах можно теперь забыть. — Она вспыхнула, и глаза ее потемнели от решимости. — Я не собираюсь забывать все, что ты сделал мне.
— А как насчет ночей, которые мы провели вместе? — вкрадчиво спросил Марк. — С такой прекрасной памятью ты будешь отчетливо помнить каждое мгновение. Твои ночи будут такие одинокие, Джульетта…
Горячая волна смущения нахлынула на нее.
— Ничего, я буду брать пример с тебя, — прошипела она. — Если мне потребуется удовлетворить мимолетную сексуальную потребность, я поищу кого-нибудь, но поиски будут вестись не в твоем направлении.
Марк вздохнул, проведя рукой по своим густым волосам.
— Я могу лишь сказать, что люблю тебя так сильно, что мне совершенно безразлично, если список твоих любовников будет длиной с мою руку, хотя не верю, что ты так поступишь.
— Очень мило с твоей стороны! — усмехнулась Джульетта. — Акт диверсии способствовал чудодейственному возвращению утраченной невинности! — (Его лицо ожесточилось от ее презрения.) — Ты не любишь меня. Ты просто страдаешь от вполне заслуженных угрызений совести!
