Стефка Модар - Секс в Мегаполисе
…Аркадий вот уже который час не реагировал на её послания. Более тот завёл кучу знакомств с новыми «цыпами» и как видно Олеся напрочь выбыла из его расписания и, судя по всему, расшаркивается перед каждой в комплементах то, что он активно общается видно по кометам под его выложенными в сеть фотографиями.
Чтобы найти причину ссоры, Олеся вдруг вспомнила недавнюю переписку с ним в которой точно в его глазах казалась идиоткой, писала всякую ерунду.
А оно ему надо?! Её жизнь её чаяния… Нашла что писать…
…И правда. Прессинговать тем, что она скучает, что это единственная возможность связи, мол, роуминг дорогой. И всё в том роде: всё хорошо, у девчонок тоже нормально. Она ужаснулась. Бред!
Ведь наверняка прочтя, сказал: «Дура, копейки считает…»
– ей стало стыдно по щекам полились слёзы.
Олеся уже несколько часов не выходила из сети, надеясь, что Аркаша ответит. Вошедшая Инна, подойдя к ней, глядя ту по голове участливо спросила:
– Ну, как?
Олеся, роняя слезу, призналась:
– Да никак… – зло, – зато малолеткам и дамам бальзаковского возраста, есть, что писать… – кивая на фото, тыча пальцем на кометы, – чуть, ли не давай пересечёмся в сауне.
Таня, слушая краем уха пробубнила:
– Мне бы ваши проблемы!
Оправляя причёску:
– Надо сделать фотосессию в нижнем белье. Я как раз новое по дороге прикупила.
Цинично:
– Вовремя получила компенсацию за моральный ущерб. Больше в тот салон не ногой… – глядя в упор на подруг. Те, опешив, смотрели на неё буквально «квадратными» глазами, но это её не смутило:
– Нет, а что тут такого? Мне с такой причёской точно неделю как минимум быть «не выездной»… – тыча пальцем в голову, – как общипанная курица.
Поправляя причёску рассматривая волосы:
– И это тогда, когда каждый см на вес золота.
Резко переключаясь, Таня стала, радуясь смотреть на кольцо с брюликом. Оно было «бомбой» для всех. Это уже второе. Кажется, что это был «гром среди ясного неба». Подруги смотрели во все глаза, в душе искренне завидуя той. Ведь каждой хотелось бы иметь нечто подобное. Таня тут же поспешила рассказать, как её уродовали в салоне:
– Пришла, как дура с утра с единственной мыслью: стать красивой и на тебе… – Возмущаясь:
– Не умеешь, не берись! – с сарказмом в адрес парикмахера, – неумеха.
– Села к ней под ножницы… – выжимая слезу, – сразу перезвонила Теше. Но Белоусов как всегда был занят. Продолжая, размахивая руками:
– Ну, я и разозлилась, выключила… – возмущённо, – всего-то крикнула «Сволочь!»
Кивая на локон волос:
– Та с перепугу дёрнулась, ну и подрезала… – ощупывая рукой на локон, – целый клок вырезала.
Вытирая слезу с обидой:
– Я ж для него хотела быть ещё красивее!..
Продолжая рассказ:
– Ну, я и начала по полной программе права качать. Кричала так, что наверно у той перепонки лопнули… – смеясь сквозь слезы, – что Вы наделали? Вы мне заплатите…
Насухо вытирая слезы тут же радуясь:
– И заплатили!..
Подруги затаив дыхание с восхищением смотрели на неё, в глубине души, думая, что они так, точно, не смогли бы. Ушли бы общипанные ни с чем ещё бы в след услышали красочные мнения от окружающих. Они, вздохнув, промолчали.
Тане стало скучно. Она вновь попыталась дозваниваться Евгению, как никогда было велико желание встретиться с ним.
Наконец услышав строгое: «Да!..» – вздрогнула.
Она поспешила завязать разговор, говоря:
– Ой, а куда ты ездил? Я тебя видела на Пресне, ещё так мило ручкой помахал…
Тот, стараясь подыграть, поддакивая, перевёл в шутку: – Так с девками в баню ездили, пока по оптовой цене отдали: за троих взяли, как за одну… – смеясь, – шутка! Тут же проявляя внимание, спрашивая с заботой:
– Как дела? Что-то голос у тебя какой-то слишком тихий. Даже как-то непривычно. Обычно звенишь, как колокольчик… – вкрадчиво, – у тебя всё в порядке?
Та стала «сыпать бисером», говоря:
– «Лапа»! Всё как всегда! Я в форме. Все на месте, в том числе и волосы, – искоса глядя на них, – твоей любимой длины… – смеясь, – я же помню, что это одно из моих достоинств отмеченное тобой.
Её насквозь пробила дрожь, те выглядели более чем неважно. Сделав гримасу, продолжила общение всё в том же духе.
Олеся, прижавшись к Инне заткнула уши, та тоже едва выдерживала её болтовню, не понимая: как можно так долго говорить ни о чем?
Невольно она вспомнила последнюю встречу с О.Б., что произошла как всегда в его кабинете. И тоже решила высказать своё наболевшее, откровенничая…
…Был разгар рабочего дня, когда Инна принесла ему два приглашения от его старого знакомого галериста для посещения выставки, что должна состояться послезавтра. Олег Борисович не преминул сказать, что там будет скучно. Да и так называемый друг сдерёт на пожертвование № сумму на раскрутку какого-нибудь молодого и бесталанного подопечного. И скорее всего там кроме него точно никого не будет.
Инна поспешила сказать, что будет рада его сопровождать. И в этот момент в кабинет ввалилась вездесущая бухгалтерша, уловив последнюю фразу, тоже изъявила желание приобщиться к культурному досугу посетить выставку.
О.Б. поймал себя на том: с кем бы он хотел сходить? Он явно был в замешательстве.
Инна глядя в упор то на одного, то на другого была напряжена. Её глаза метали искры мольбы, переходящие от любви до ненависти. Затянутая пауза сильно раздражала. Она, бросив на стол билеты, сорвавшись с места, резко направилась к выходу. О.Б. останавливая, торопливо сказал, что выбрал как сопровождающий эскорт, Инну, говоря:
– Вы, Инночка, я уверен точно спасёте меня от лишних растрат.
Инна, хмыкнув, выпалила:
– Лучше купить картинку – дешевле будет, чем дарить…
– констатируя, – благими намерениями вымощена дорога в ад…
… Выйдя из воспоминаний Инна, пародируя бухгалтершу злясь, сказала:
– Не баба, а «заноза». Вечно лезет не в своё дело.
Подруги посоветовали отыграться, мол, давно пора дать укорот.
Говоря, что Инна незаменимая, а таких как бухгалтерша на бирже труда – куча.
Таня, принимая проблему подруги столь близко к сердцу, недолго думая посоветовала подать объявление в интернете свободную вакансию на должность «Главного бухгалтера».
Вспрыснув в кулак, подметила:
– Ты представляешь какая «хохма» будет? Когда толпами станут приходить в ваш офис, да при ней ещё дышащей властью. Точно сорвёт катушки не переживёт, не простит Олегу Борисовичу, уволится… – сияя, – назло ему. Закатившись смехом, обняла Инну. Та, закатываясь смехом держась за живот, поспешила признать:
– Ага! Точно. Одна катушка у неё уже на ладан дышит, так как на выставку в галерею с О лежкой иду я, а не она…
