Дениза Алистер - Не нужно слов
– Я же сказала, мы хорошо работаем вместе. Фредерик прав: как артисты мы очень подходим друг к другу.
– А лично? – Толливер снова откусил от ватрушки.
– Хорошо, вот вы и добрались до сути.
– Вы не хотите ответить мне? – Агент все еще был занят ватрушкой. – Тогда скажите все это ему сами.
– Кому?
– Эмбриджу, – произнес Толливер и налил в кофе сливки. – Вон он идет сюда.
Кэтрин повернулась и встретилась глазами с Фредериком. В их взглядах промелькнули одновременно и радость, и гнев. Первым побуждением Кэтрин было вскочить со стула и побежать к нему. Однако она подавила свой порыв, пристально наблюдая за выражением лица Фредерика. Но его взгляд остался ледяным. Кэтрин обеспокоенно смотрела, как он пробирался к ней между столиками. Посетители ресторана обращали на него внимание, но его, видно, это не занимало. Кэтрин заметила, что в зале воцарилось молчание.
Он подошел к ней, не произнося ни единого слова и не замечая, как она на него смотрит. Кэтрин подавила желание подать ему руку. Она побоялась, что он не примет ее. Глаза Фредерика метали молнии. Толливер предусмотрительно подобрал вытянутые ноги.
– Пойдем!
– Пойдем? – бессмысленно повторила она.
– Сейчас же! – Фредерик схватил ее за руку и рывком поставил на ноги.
– Фред!..
– Сейчас же! – повторил Фредерик. Он пошел, таща ее за собой. Кэтрин спиной чувствовала сопровождавшие их взгляды. Радость и тревога – все смешалось в ее сознании.
– Оставь меня! – просила она. – Что ты позволяешь себе? Ты не можешь тащить меня на виду у всех! – Она была возмущена и смущена его поведением и что-то еще бормотала, в то время как Фредерик увлекал ее к выходу, крепко держа за руку. – Фред, оставь это! Я не хочу, чтобы со мной так обращались в публичном месте!
Он заколебался и повернулся к ней лицом, оно было суровым.
– Ты предпочитаешь, чтобы я все сказал тебе здесь и сейчас? – Его голос прозвучал спокойно и холодно при гробовом молчании зала.
Его неистовый характер был выставлен на всеобщее обозрение.
– Нет. Но нет и надобности устраивать здесь сцены, Фред.
Она боролась за свое достоинство, стараясь говорить тише.
– Я тоже не расположен устраивать здесь сцены, Кэтрин. – Он перешел на вежливый тон воспитанного человека. – Поэтому пойдем со мной.
Прежде чем она успела возразить, он вытолкнул ее из ресторана. На улице стоял «мерседес», он запихнул ее внутрь и захлопнул дверцу.
– Ты пожалеешь об этом! – пообещала она, сорвала с себя шляпу и сердито бросила ее на заднее сиденье.
– Нисколько не сомневаюсь. – Фредерик повернулся к ней, прежде чем она снова начала говорить. – Теперь молчи, пока мы не приедем, иначе в припадке гнева я могу задушить тебя прямо здесь и разом покончу со всем.
Я помолчу, хорошо, я помолчу, думала она, и волны ярости подступали ей к горлу. Я помолчу. Как раз мне хватит времени подумать о том, что я тебе должна сказать.
17
Эмбридж остановил машину перед отелем, где жил. Они вышли. Фредерик снова крепко схватил Кэтрин за руку и потащил ко входу.
– Я сказала тебе, чтобы ты оставил меня!
– А я сказал тебе – замолчи! – Он отмахнулся от швейцара и направился в вестибюль. Кэтрин прилагала все усилия, чтобы удержаться на ногах в таком недостойном полубеге.
– Я не буду с тобой разговаривать в подобном положении. – Она пыхтела и безуспешно пыталась вырвать руку. – Я не телега, а ты не лошадка, и нечего тащить меня через вестибюль.
– Я устал играть по твоим правилам. – Фредерик повернулся, ухватил ее за плечи и поставил перед собой. – Теперь моя игра, по моим правилам.
Он прижался к ней губами, поцелуй был яростным, он кусал ее губы, пытаясь раскрыть их, добиться их ответа, завоевать их силой. Он сжал ее так, словно собирался сломать ребра.
Потом, будто опомнившись, изумленно, словно видел впервые, долго и молча смотрел на нее, затем выругался и втолкнул ее в кабину лифта.
От страха и гнева Кэтрин вся дрожала, когда они поднялись наверх. Держа ее за руку, Фредерик чувствовал, как лихорадочно бьется ее пульс. Он втащил ее в холл и повел к фешенебельному номеру под крышей отеля. Освободив одну руку, он отпер дверь. Они не обменялись ни словом. Больше не сопротивляясь, Кэтрин вошла внутрь и остановилась посередине комнаты.
Обстановка была роскошной, в старомодном стиле, с маленьким кирпичным камином и дорогим ворсистым ковром. Сзади щелкнула дверь, и в тишине громко прозвучали поворот ключа и металлический звон, когда ключ упал на стол. У Кэтрин перехватило дыхание.
– Фредерик!..
– Нет! Я буду говорить первым. – Он подошел к ней и пристально посмотрел на нее. – По моим правилам, понимаешь?
– Да. – Кэтрин вздернула подбородок. Она легонько потирала те места на руках, где пальцы Фредерика только что в них впивались. – Да, я поняла. Что ж, говори.
– Правило первое, больше не будет «немножко» и «постепенно». Я не хочу, чтобы ты по-прежнему скрывала от меня часть своей жизни и своего я. – Они словно два врага стояли друг против друга. Теперь, когда первый испуг прошел, Кэтрин заметила следы усталости на его лице и выражение страшной напряженности. Он так быстро сыпал словами, что ей не удавалось прервать его. – Ты проделала тот же фокус, что и шесть лет назад, но тогда мы не были любовниками. Ты всегда была неоткровенна и не хотела мне доверять.
– Нет. – Кэтрин пыталась прорваться сквозь поток его слов, чтобы защититься. – Нет, это неправда.
– Это правда! – продолжал он и снова схватил ее за плечи. – Разве ты рассказала мне шесть лет назад о своей матери? Или о том, что пережила? Разве ты поделилась со мной своими невзгодами, чтобы я был в состоянии помочь тебе или по крайней мере утешить тебя?
В его словах не было ничего обидного. Кэтрин только прижала пальцы к вискам и покачала головой.
– Это не означало, что я не доверяю тебе. Это другое. Тебе не понять.
– Но ты не захотела со мной поделиться, что было до крайности оскорбительно для меня. – Он вытащил сигарету, но не зажег ее. – На этот раз, Кэт, ты расскажешь мне обо всем, если только слова, вырвавшиеся у тебя той грозовой ночью, не были результатом приснившегося кошмара или страха перед разбушевавшейся стихией.
Фредерик, так и не закурив, выбросил сигарету и шагнул к бару.
– Ты мое проклятье, Кэтрин Джонер! – Он налил себе виски и выпил. – Может быть, я не должен был снова появляться? – Он перешел на спокойный тон. – Ты уже один раз выбросила меня из своей жизни, помнишь?
– Я выбросила тебя? – возмутилась Кэтрин. – Это ты наплевал на меня. Ты покинул мой дом, потому что я не согласилась стать твоей любовницей. Ты ушел из моего дома и из моей жизни. И хоть бы слово я услышала от тебя! Я узнавала о тебе из газет. Я долго не мешала тебе найти другую женщину... сколько угодно других женщин!
