Алла Григорьева - Личный водитель женщины-вамп
«Ничего себе! Это ж насколько я наговорила?» — спохватилась Аня, но было уже поздно бежать к обычному телефону.
Ничего интересного сегодня она больше не ждала. Можно было наконец дочитать детектив, заброшенный в день увольнения из «Валькирии». Вот только куда подевался этот детектив?.. Найти книгу не удалось. Помешал Глебов. Он постучался к Анне, будто чужой, вошел как-то боком, да еще и разрешение сесть попросил.
— Ты не заболел, Ванечка? — удивилась Анюта.
— Погода дурацкая, — после долгого раздумья заявил он.
— У тебя это прозвучало, как признание в преступлении, — заметила она.
— Как это верно сказано: признание в преступлении, — ухватился Иван за ее слова. — Как веревочке не виться... Все тайное становится... Шило в мешке... Я вот что хотел сказать...
И в это время, совсем некстати, заиграл Бетховена мобильник Анны.
— Нет, я так не могу! — возмутился Глебов. — Только захочешь серьезно поговорить, а тут... Отключи ты его, к чертовой бабушке!
Аня и сама была не рада, что Ивану не дали договорить. Похоже, он на что-то решился, раз заговорил про тайное и явное. Она взяла телефон с намереньем действительно отключить его, но все же не удержалась и посмотрела, от кого звонок. Оказалось, что звонит Валя Кутлер. И сердце ее екнуло!
«Неужели все?! Неужели конец расследованию?!»
— Да! Я слушаю! — чуть ли не крикнула она в трубку.
Глебов только развел руками.
— Я его припер к стенке, — услышала Анна довольный голос Валентина. — Могу прямо сейчас передать его тебе с рук на руки! Хочешь?
— Кто он? Вы где? — нетерпеливо спросила она.
— Кто — не скажу! — завредничал арт-директор. — А сидим мы очень удачно — в кафе неподалеку от твоего дома. Потому и звоню. Знаешь, на перекрестке?
Еще бы ей было не знать. Можно сказать, любимая их с Глебовым кафешка!
— Сейчас буду! — пообещала она, отключила телефон и проворно вскочила с дивана — откуда только силы взялись?!
— Ты уходишь? — расстроился Иван. — А я хотел с тобой серьезно поговорить.
Но какие могли быть разговоры, когда пять минут ходьбы — и она наконец-то узнает, из-за кого так круто изменилась ее жизнь! А поговорить... поговорить можно и потом.
14
До кафе, где за столиком в компании Вали Кутлера сидел некто, проклятый Анной не раз и не два, было всего пять минут ходьбы. Немного терпения и... Но разве в ее силах было запретить себе попробовать угадать, кто же... кто этот... прямо не хватает слов... человек? Очевидно, что не Лисицина. И вообще это не женщина. Это он, — так сказал арт-директор. Но вот кто именно этот таинственный он? Засосов? Игумнов? Или все-таки кто-то из тех сотрудников агентства, на которых она даже подумать не могла?
Да! Так оно и было. Виновником всех ее бед (ну, это громко сказано — бед! всем бы такие беды!) оказался...
«Не может быть! Этого просто не может быть!»
Увидев того, кто сидел по правую руку от Кутлера, Анна даже сначала подумала, что Валентин просто ее разыграл и таким образом вытащил из дома, чтобы она осчастливила своим присутствием его самого и... Льва Жебунова! Жебунова!!!
Но все было без обмана. Лев старательно прятал глаза, а на ее приветствие буркнул что-то невнятное.
— Что-нибудь будешь? — спросил Валентин.
— Чашку кофе, пожалуйста, — ответила Анна, высверливая взглядом дырку в переносице копирайтера.
Кутлер тут же распорядился насчет кофе.
— Ну... — сказал он, — представлять друг другу вас не надо. А поговорить вам есть о чем... по душам.
Принесли кофе, Валентин попросил дать счет, щедро расплатился, а перед уходом удивил Анну да и Льва тоже неожиданным заявлением: он, Кутлер, уходит из «Валькирии» и начинает собственное дело, открывает частное детективное агентство!
— Кажется, это — мое, настоящее! — пояснил Валентин. — И все благодаря тебе, Анюта... За что большое спасибо!
«Ну вот, сбылись мои пророчества, — провожая взглядом, лавирующего между столиками бывшего арт-директора, подумала Анна. — Дождалась спасибо за то, что втянула его в это дело!»
— Тоже мне, Холмс и Ватсон в одном флаконе, — презрительно произнес Жебунов и... разговор по душам начался.
— Так это ты? — грозно произнесла Анна. — Украл сам у себя! Свалил все на меня!.. И сколько, интересно, тебе заплатили, иуда?!
— Никто никому не платил! — с возмущением проговорил копирайтер. — Все было совершенно не так! Да, я украл! Но не у себя, а у «Миссии»!
— Как это у «Миссии»? — не поняла Аня.
— А вот так. У меня тогда был творческий кризис, если помнишь. И вдруг я узнаю, что «Миссия» выбросила в мусорную корзину вполне приличный сценарий на пивную тему — то, что мне надо. Поделился один мой дружбан, копирайтер из «Миссии», после двух бутылок водки на двоих. Ну, ты его должна знать — вместе ведь работали... Он потом и не вспомнил, что там мне по пьяни наговорил. А я вот про его забракованный ролик не забыл.
Лева бросил на Анну умоляющий взгляд, но она была непреклонна и заставила его продолжать.
— А чего продолжать, — вздохнул тот и поглядел по сторонам, словно ища поддержки у публики за соседними столиками. — Все, что было дальше, ты знаешь. Немцы вцепились в сценарий, вложились, пошел процесс... Ну откуда мне было знать, что босс «Миссии» изменит свое решение и примет-таки этот проклятый сценарий к производству!
— И тогда ты решил подставить меня.
— Даже в мыслях не было!
— А кто чиркнул в мой календарь электронный адрес гендиректора «Миссии»?
— Не я! — убежденно сказал Жебунов. — Можешь спросить у Кутлера! Это кто-то просто случайно звонил по твоему телефону, пока тебя не было, машинально записал на память и забыл... Рабочий момент... Стечение обстоятельств... Я бы с тобой и говорить-то не посмел, сотвори я такую пакость. Или ты вообще меня за отбросы держишь?
Анна внимательно посмотрела Леве в глаза. Боже, как она еще совсем недавно любила эти глаза!
А сейчас? Ну хоть бы что-нибудь где-нибудь шевельнулось.
— И как же ты попался?
— Кутлер оказался слишком дотошным, — пожаловался Жебунов. — Я так понял, он вывернул наизнанку всех наших... меня так точно... ничего не нарыл и взялся за «Миссию». Я думаю, наш знакомый копирайтер все же припомнил, не без его помощи, с кем поделился своими творческими неудачами... И заметь, — подчеркнул Лева, — кроме его слов, больше никаких доказательств! Если б я захотел... Просто мне надоело ходить в подлецах. Понимаешь? Я говорю не о «Валькирии». Я говорю о тебе... Мне очень... очень жаль, что все так получилось...
