Ли Майклс - Гнездо для птенца
— Вам просто нужно убедить торговцев, что покупатели заплатят эту цену.
— И как вы советуете это сделать?
— Я, конечно, не могу сразу предложить вам готовое решение, но считаю, что нужно использовать непрямые методы. Не спорьте с покупателями. Придите прямо к ним на кухню. Устройте собственные павильоны — или, лучше, арендуйте их — и дайте возможность широкой публике попробовать ваш продукт на вкус. Если он действительно так хорош, будет несложно убедить людей, что они могут теперь есть пироги, чипсы и цыпленка табака и не получать при этом калорий. Пусть они только раз купят этот продукт, и они будут ломиться в двери булочных и ресторанов, а те в свою очередь будут звонить вам и умолять продать им партию товара.
— Это очевидно, — сказал Мак.
Его равнодушный тон задел Уэнди, и она произнесла более резко:
— Если так, то я несколько удивлена, почему вы не подумали об этом сами.
— Я рынка не касаюсь, — справедливо заметил он.
— Зато я касаюсь. — Она увидела, как напряглось его лицо, но не могла остановиться. — Поэтому, Мак, может быть, ты не будешь говорить мне, что очевидно, а что нет?
— Вы эксперт по рынку? — Президент произнес это так, словно у него перехватило дыхание.
— Ну, не совсем, — ответила Уэнди. — Но, в общем, это моя сфера деятельности.
— А можно вам предложить?.. — Он метнул взгляд в сторону Мака и вздохнул. — Полагаю, нет. Но если бы вас заинтересовала возможность консультировать нас…
— Буду иметь в виду, — пробормотала Уэнди и повернулась к жене президента. — Вы, кажется, рассказывали мне о вашей дочери?
Президент настоял на том, чтобы отвезти их обратно в отель, поэтому всю дорогу не было никакой возможности поговорить по душам. Но и потом Мак не сказал ни слова, и Уэнди устало наблюдала за ним, когда они поднимались по лестнице вестибюля, направляясь в свои апартаменты.
— Извини, что вмешалась в ваш разговор, — пробурчала она.
Мак закрыл дверь.
— Ну почему же? Нашему президенту, кажется, это понравилось. Бренди? — Уэнди покачала головой. Мак налил себе и постоял, вертя в руках бокал. — Рынок продуктов питания был твоей специальностью?
— Прошу прощения?
— Ты как-то сказала мне, что тебя не особенно интересует маркетинг одежды или гаек, но ты так и не ответила на мой вопрос, что же тебя интересует.
Она неохотно объяснила:
— В колледже я занималась главным образом маркетингом продуктов питания.
— Понятно. — Он с задумчивым видом выпил свой бренди.
— Пожалуй, мне нужно поспать, — нерешительно произнесла Уэнди. — Выдался долгий день.
На какой-то момент ей показалось, что Мак ее не услышал. Наконец он сказал:
— Конечно. Спасибо за все, Уэнди.
Но это было не больше чем дань вежливости. Голос его прозвучал как-то сдержанно и отстранение
Словно бы никогда и не было, подумала она, того поцелуя, которым они обменялись этим утром — в этой же самой комнате. Словно бы та близость в последние несколько дней, которой она так дорожила, существовала только в ее воображении.
Словно он был чужим.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Расчесывая на ночь волосы, Уэнди не смогла сдержать хлынувших из глаз горячих слез. Почему ей не хватило ума оставить при себе свои блестящие идеи?
Ответ был прост: это случилось потому, что ей так долго приходилось самоутверждаться, особенно в деловых кругах. Ей совсем не свой9ственно играть роль бессловесной любящей женушки, и если Мак хотел от нее именно этого, что ж, он будет приговорен к пожизненному разочарованию.
Но не может быть, чтобы он этого хотел. Потому что все это время он поощрял ее свободно высказываться. Почему он вдруг ушел, не говоря ни слова, после того как она просто выразила свое мнение? Потому что ее идея была не такой уж блестящей? Неужели она была нелепой?
Она совершенно не знала, какой линии придерживается компания, какие технологические разработки она ведет, и все же ринулась в бой очертя голову, словно знала наилучший способ продать новый продукт. Верно, это имел в виду Мак, когда сказал, что ее идея очевидна, — если бы она знала чуть больше, она бы не стала решать эти проблемы походя. В конце концов, если они целыми днями бились над ними…
Но президенту понравилась идея проведения широкомасштабной акции. По крайней мере это определенно говорило о том, что ее идея была разумной. Так почему же Мак отнесся к ней с такой неприязнью?
Конечно, подобный проект потребовал бы больших затрат, но в будущем они окупились бы сполна. Если продукт настолько замечателен, каким его, кажется, все считают, торгующие организации в конечном счете согласились бы на предложенную цену, здесь можно было бы пойти им на некоторые уступки. Первое, что постаралась бы выяснить Уэнди, если бы она проводила эту кампанию, — это что на самом деле думают торговцы.
Но что теперь об этом говорить. Это не ее дело, и чем быстрее она о нем забудет, тем лучше для них для всех.
А теперь ей остается только плакать, надеясь, что слезы хоть немного утишат ее боль… Выключив свет, она легла и зарылась лицом в подушку. Она не слышала, как вошел Мак, как сел на краешек ее кровати.
— Не плачь, дорогая, — прошептал он. — Пожалуйста, не плачь.
Он обращается с ней как с маленькой, подумалось ей, и оттого ей еще больше хотелось плакать. Почему он пришел именно сейчас? Ведь он уже пожелал ей спокойной ночи. Он не приходил в ее комнату уже столько дней — так долго, что она чувствовала себя в полной безопасности, отдаваясь на волю слезам. Стараясь взять себя в руки, Уэнди оторвала лицо от подушки и, не глядя на него, пробормотала:
— Я такая идиотка.
— Да нет же, нет. — Он наклонился и поцеловал ее мокрую щеку. — Все будет хорошо, вот увидишь.
Какой бы легкой ни была ласка, по ее телу пробежала сладкая дрожь, а от его теплого голоса улеглась боль в ее сердце. Она все еще не могла понять, о чем он думал или почему был так молчалив, — но, конечно, он не пришел бы сюда, если бы сердился на нее. И если бы в глубине души он считал ее идиоткой… Она слегка улыбнулась. Если бы он так думал, то сказал бы ей это прямо.
— Обними меня, — прошептала она.
Он крепко обнял ее. У Уэнди вырвался сладостный вздох, и мгновение спустя, когда его губы коснулись ее виска, она подняла к нему свое лицо и прильнула к его губам.
Поцелуй, казалось, длился бесконечно, и Уэнди упивалась волшебным теплом, которое медленно растекалось по ее телу. Наконец он отстранился и хрипловато зашептал:
— Так дальше нельзя. Уэнди, я хочу большего, чем просто обнимать тебя…
В их брачную ночь, когда он пришел в ее спальню, она испугалась. Она оттолкнула его, и он ушел.
