Джилл Мансел - Мой лучший любовник
О боже, именно в такие моменты она понимала, почему сначала он ей так понравился. Не было никакого сомнения: он был остроумен и очень красив. Отчего, думала расстроено Сюзи, мне этого мало?
— Здесь Лео.
— Знаю. Он мне позвонил. Позвал меня сюда, чтобы я со всеми повидался.
Чтобы ты удостоверился, что я не занимаюсь бурным сексом на кухонном столе со старшим братом, подумала Сюзи. Она увидела, как недалеко от дома остановилась еще одна машина.
Сюзи с удивлением произнесла:
— Черт, это Джулия.
— Я позвонила в офис, — заявила Джулия, как всегда сразу переходя к сути. — Рори мне сказал, что эта девица переехала к тебе. Ради бога, ты что, лишилась последней капли ума?
ГЛАВА 16
Последовав за своей старшей сестрой вверх по лестнице. Сюзи сказала:
— Эта девица? Ты имеешь в виду Люсиль? Она моя сестра. Джулия. Наша сестра. Почему она не может пожить у меня?
— Ты ничего о ней не знаешь, вот почему. Она может создать массу проблем. И что около дома делает полицейская машина? Что подумают соседи?
Харри вошел в дом, пока Сюзи ждала Джулию около двери. Наблюдая, как лодочки Джулии цокают по ступенькам — боже, какие худые у нее ноги, — Сюзи сказала:
— Джез и Селеста уехали отдыхать. Люсиль не разгромит квартиру и не сбежит с моим телевизором, если тебя это беспокоит.
— Я предупредила, — ответила Джулия мрачно.
Она вошла в гостиную и без особой радости оглядела присутствующих.
— Помнишь Харри? — спросила Сюзи. — Он друг Люсиль. Ты встретила его на…
— Я знаю, где я его встретила, — прервала ее Джулия.
— А это Лео, его брат. Лео, это моя сестра Джулия. О, а это Бакстер, пес Лео. Он жил с нами несколько… Нет, Бакстер, нельзя, назад…
— А-а-а! — завизжала Джулия, прижимаясь к стене.
Включившись в новую игру, Бакстер бросился вперед и водрузил передние лапы на ее плечи. Не хватало только музыки, а то они могли бы станцевать.
— Отцепите его от моей блузки! — кричала Джулия. — Она стоит девяносто девять фунтов… о боже, если он начнет лизать мое лицо, меня ВЫРВЕТ.
Совершая огромное усилие, чтобы сохранить серьезное лицо, Лео пришел ей на помощь. Когда все наконец успокоилось, Сюзи сказала извиняющимся тоном:
— Джулия не в большом восторге от собак.
— Я не в восторге от многих вещей. — Джулия никогда не боялась высказываться откровенно; она поправила блузку и внимательно посмотрела на Харри и Лео. Потом повернулась к Сюзи. — Разве не видишь, что здесь происходит? Сначала появляется девица, потом ее приятель, — Джулия пренебрежительно указала на Харри, — затем еще брат приятеля, не говоря уже о собаке брата приятеля… Это просто абсурд! Ты и глазом не успеешь моргнуть, как бедные родственники заполонят все комнаты этого дома.
В этот момент Лео поднял одну бровь. А Харри взял кувшин с водой со льдом и спросил:
— Кто-нибудь хочет еще пить?
Сюзи услышала легкий щелчок и сказала твердым голосом:
— Джулия, перестань…
— Я пришла, чтобы вразумить тебя. — Джулия подняла руку как регулировщик. — И ты обязана меня выслушать! Достаточно уже того, как эта девица выползла тогда из зарослей, теперь ты не должна позволять ей распоряжаться твоей жизнью. Скорее продавай мамин дом, заплати ей и избавься от нее.
— Джулия…
— Или пройдет немного времени, — заявила Джулия, — и она начнет требовать долю в бизнесе.
Появившись за ее спиной в дверном проеме Люсиль произнесла:
— К вашему сведению, мне не нужен ваш бизнес. Джулия обернулась, не слишком жалея о сказанном.
— А к вашему сведению, — ледяным тоном передразнила она, — я не верю ни единому слову. Я убеждена, что ты обычная пиявка, которую послал черт, чтобы нас уничтожить… но я не позволю этого сделать.
— Вон, — велела Сюзи, жестом прося Люсиль отойти в сторону и подталкивая Джулию к дверям. — Вон, вон, вон!
— Ты должна это сказать ей, — прошипела Джулия, — а не мне.
— Кстати, — объявил Лео, пристально глядя на нее, — я подумываю об этом.
При виде его помятой одежды, нагловатой улыбки и шестнадцатичасовой щетины на лице Джулия скривила рот. Она презирала мужчин со щетиной, считая это характерной чертой рабочего класса. Но еще больше она не выносила мужчин, которые не удосуживались гладить свои рубашки.
— Вы собираетесь уходить? — поинтересовалась она. — Что ж, не стану вас останавливать.
— Вообще-то, — мягко продолжил Лео, — я хотел сказать, что собираюсь купить дом вашей матери.
— Ты выбил почву у нее из-под ног, — заметила Сюзи, наблюдая из окна, как возмущенная Джулия направляется к своей машине.
— Она действительно меня ненавидит, — вздохнула Люсиль. — Может, мне следует переехать.
Сюзи посмотрела на нее с удивлением.
— Она действительно ненавидит Дэйла Уингона[4]. И Силлу Блэк[5]. И Робби Колтрейна[6]. Но не похоже, что они собираются куда-то переезжать, верно?
И как вообще можно ненавидеть Дэйла Уинтона? Он же просто душка.
Люсиль, сильно волнуясь, закивала головой:
— Ты же не считаешь, что я смогу не обращать на нее внимания?
— Послушай, ты еще не привыкла общаться с сестрами, — стала терпеливо объяснять Сюзи. — А у меня многолетний опыт. С сестрами ты не обязана быть вежливой, можешь не обращать на них внимания, и никогда в жизни нельзя позволять им тебя расстраивать. А если это удалось, — продолжала она, все больше воодушевляясь, — ты всегда можешь явиться ночью в спальню и отрезать челку.
После такой тирады Люсиль уже не смогла сдержать улыбки.
— Ты моя сестра. Значит, мне позволено сделать это с тобой?
— Да. Если только ты хочешь проснуться на следующее утро с усами из несмываемых чернил!
Когда Лео с Бакстером удалились, рация Харри «ожила».
— Мне тоже надо ехать, — с сожалением сказал он Сюзи.
Они спустились по лестнице, и он ее поцеловал.
— Я тебя люблю, ты же знаешь.
О, помогите…
— Нет, не любишь, — заверила его Сюзи. — Ты просто хочешь спать со мной.
— Ну, это тоже. — Харри улыбался. — Увидимся завтра вечером.
— В восемь часов. Не опаздывай.
— Я упоминал, что завтра мой день рождения?
— Примерно тридцать пять раз.
— Сказать, что бы мне хотелось получить в качестве подарка?
Он был таким красивым в своей униформе. Почти неотразимым. Почти.
— Может, календарь? — предположила Сюзи, распахивая входную дверь. — Тогда ты сможешь посчитать, когда истекают шесть недель.
Боже, кажется, она ведет себя как стерва — когда шестинедельный срок истечет, ее уже не будет рядом, — подобно судье, который обещает заключенному, что через месяц при рассмотрении дела он не пошлет его на виселицу, а сам прекрасно знает, что уйдет на пенсию на следующей неделе.
