Люси Монро - Благородство ни при чем
Но именно из-за этого она порвала с ним, Маркусом, и предала компанию ради денег, необходимых для лечения своей подопечной в Европе.
Ронни разгладила несуществующую морщинку на юбке, чем привлекла внимание Маркуса к ее точеным ножкам.
– Хорошо. Уверена, что ты получил удовольствие от компании Сэнди по дороге туда и обратно. Она умеет развлекать.
Блондинка не просто пыталась его развлечь, она была совершенно прозрачна в своих видах на него.
– Она желает знать, что готовит для «Клайн технолоджи» будущее. Я сказал ей, что я не хрустальный шар.
Ронни вновь села в кресло и уставилась на монитор.
– Я уверена, что она хотела не только этого.
Нет. Сэнди явно питала к нему интерес. И ясно дала это понять. Она не стала бы делать заявления вроде того, что никогда не покажется в дверях его спальни. И вдруг Маркус страшно разозлился оттого лишь, что эта дерзкая блондинка его хотела, а Ронни – ни в какую. Он столько времени хранил целомудрие, а она смела заявлять ему, что никогда не окажется в его постели.
– Не думаю, что она бы довела меня до мучительной эрекции и потом бросила в таком состоянии, если ты на это намекаешь.
Ронни замерла в кресле на мгновение, но уже в следующую секунду стояла на ногах, вытянувшись во весь свой рост – пять футов и четыре дюйма оскорбленной и разгневанной женской плоти.
– Ты грубиян! Ты знаешь, почему я бросила тебя тогда. Я не хотела продавать свое тело в обмен на твое молчание. И ты не долго меня помнил, так ведь? Флиртовал с Сэнди, как тот Казанова, со всеми этими «получше ее узнать» сегодня же вечером…
Гнев его как пришел, так и ушел – очень быстро.
– Ты меня ревнуешь.
Он заподозрил, что Ронни его ревнует, еще тогда, во время разговора с Сэнди, но сейчас, получив подтверждение своей догадки из уст самой же Ронни, он чувствовал настоящее глубокое мужское удовлетворение.
Она зло на него воззрилась:
– Я не ревновала. Что ты там делаешь со своими блондинистыми девахами – не мое дело.
Он не мог подавить искушение ее поддеть.
– Я думал, Сэнди – твоя подруга. Ронни выглядела несколько растерянной.
– Она и есть моя подруга.
– Ты всех подруг называешь «девахами» или только тех, кто выказывает интерес к твоему бывшему любовнику?
– Я не это имела в виду, – процедила Вероника сквозь стиснутые зубы. – Сэнди очень милая.
– Она еще и обалденно привлекательная.
Он совершенно не был готов к тому, что случилось. Глаза Ронни заволокла влага, и нижняя губа у нее подозрительно задрожала. Она развернулась, подставив его взгляду собственную спину.
– Да, это так, – сдавленно пробормотала она. Черт с ним, с самолюбием. Он не мог видеть ее плачущей.
Маркус положил ладони ей на плечи и притянул ее к себе до соприкосновения тел.
– Я бесчувственная свинья. Прости меня, детка.
– Жаба. И даже не живая, цементная жаба. Не понимаю, почему ты должен просить прощения за то, что сказал правду. Сэнди – роскошная женщина. – Голос ее дрогнул на последней фразе, и она отстранилась.
Он крепче схватил ее за плечи.
– Единственная женщина, которую я сейчас хочу, – это ты. Сэнди волнует меня так же, как красивый стол или стул.
Ронни всхлипнула.
– Это не имеет значения.
Желание как следует ее встряхнуть вернулось к нему. Имеет! Еще какое! Более восемнадцати месяцев он ни с кем не спал. И еще это было очень важно, потому что его невозмутимая Ронни, из которой и слезинки не выжмешь под самой жестокой пыткой, сейчас плакала.
– О, это имеет значение.
Она снова попыталась отстраниться, но он, еще крепче вжав пальцы ей в плечи, развернул ее к себе лицом.
Она отказывалась поднять на него глаза и все пыталась вырваться из кольца его рук.
– Не усложняй, – укоризненно сказал он.
Она прекратила борьбу и уперлась головой в яркий хлопок его рубашки.
– Я не хочу усложнять. Я просто пытаюсь быть разумной. А снова ввязываться в отношения с тобой – глупость.
В этом он был с ней согласен. Ложиться с Ронни в постель было бы преступной дуростью, но с каждым днем потребность в этом лишь усиливалась, и он не знал, сколько еще сможет противиться искушению. В особенности когда уверен, что и она его хочет. Он чувствовал ее желание – по тому, как она вздрагивала, стоя в кольце его рук.
– Приходи ко мне завтра на ужин.
Она потерлась головой о его грудь из стороны в сторону, но вслух «нет» не сказала.
– Пожалуйста, детка.
Зачем он ее умоляет? Разве не наоборот все должно быть? Ведь это она его бросила.
– Помнится, ты говорил, что у тебя для меня времени не найдется до понедельника.
– Я сказал чушь. – В тот момент он еще верил, что может сопротивляться. Какой придурок!
Она сдавленно засмеялась:
– Да уж.
– Так ты придешь?
– Не думаю, что это хорошая мысль.
– Но ты придешь. – Он не спрашивал, он заявлял в надежде, что она подтвердит это. – Я поджарю мясо.
– Просто ужин.
Он обнял ее и молча привлек еще ближе к себе. Он не мог обещать, что все будет так прозаично. Два года назад он готов был сказать или сделать все, что угодно, лишьбы заманить ее к себе в постель. Но больше он не желал играть в эти игры. Если она к нему придет, то он должен знать, на что она соглашается.
Она оттолкнула его, и на этот раз Маркус ее отпустил.
Она пробуравила его взглядом и сказала:
– Я не намерена заниматься с тобой сексом.
– Ладно. – Он тоже не был настроен на секс. Он хотел заниматься с Вероникой Ричардс любовью, и она была единственной женщиной, для которой он делал это различие.
Глава 10
На подкашивающихся от волнения ногах Вероника стояла перед дверью в квартиру Маркуса. Временную квартиру.
Он в Сиэтле только в командировке. Потом он уедет. И если она позволит себе снова ввязаться в отношения с Маркусом, то обречет себя на те же страдания, через которые уже проходила. Едва ли она снова переживет эту боль.
Ужин и все – только ужин, вновь напомнила она себе.
Она сказала Маркусу, что не собирается заниматься с ним сексом, и он согласился. Ей не о чем беспокоиться. Он также сказал, чтобы она забыла про угрозы. Итак, она могла вздохнуть спокойно… разве не так?
Вероника подняла руку и нажала на звонок.
Дверь распахнулась сразу. На пороге стоял Маркус. На нем была гавайская рубашка, на этот раз в голубых тонах, но вместо плотных темных джинсовых брюк, чтоон носил в офисе, сейчас на нем были потертые и очень тугие светлые джинсы.
Сделав для храбрости глубокий вдох, она протянула ему шоколадный торт, что испекла накануне.
– Вот. Я принесла десерт.
Лениво улыбаясь, он взял из ее рук бело-голубую пластиковую коробку.
