Любовь Рябикина - Невезучая
Хмурый блондин буркнул:
— Ее еще найти надо!
— А мы искать не будем. Она каждый день рыбачит. Покажем ей любимого мента, примчится! А ты чего хмурый такой? То гонялся за девкой, как влюбленный, а теперь чем-то не доволен.
Рокер мрачно посмотрел на Пузыря и покачал головой:
— Не нравится, что мы милиционера похитили, да еще и оперативника. Если с ним что случится, его коллеги землю будут рыть, чтобы отплатить за товарища. Ты и сам это знаешь. Батон не предсказуем, а расплачиваться нам. Сколько хороших пацанов уже потеряли из-за глупости…
Бригадир помрачнел. Эта мысль тоже приходила ему в голову, но он старался отогнать ее. Сейчас его собственные внутренние опасения выразил в словах Рокер, а его в трусости никто не мог обвинить. Блондин в свое время служил в десанте и спецназе, прошел первую чеченскую и имел правительственные награды. Остальные тоже перестали улыбаться и задумались. Возбуждение от удачной «операции» быстро улеглось. О маниакальной ненависти Батона к милиции знали все и можно было не сомневаться, что и этот оперативник будет убит по приказу авторитета. Ну, а что последует позднее и так ясно…
Анисимов на плечах у Крепыша застонал и чуть пошевелился. Тот сразу сбросил его на землю, как мешок. Ударившись о корень коленом, оперативник снова застонал. На рукаве голубой рубашки появилось грязно-зеленое пятно от травы. Бандит схватил следователя за плечо и рывком поднял на ноги:
— Топай, мент!
Толкнул кулаком в спину. Сергей едва не упал от сильного тычка. Рокер не дал упасть, молча подставив руку и удержав от нового падения. Глаза оперативника и бывшего спецназовца встретились на мгновение. Блондин опустил голову и молча пошел рядом с ним, таким образом не давая больше Крепышу толкать милиционера. Странный, почти шутовской наряд красивого парня удивил следователя. Идти со связанными руками и забитым ртом оказалось сложно. Вскоре Анисимов стал задыхаться. Пузырь заметил это и распорядился:
— Вытащите кляп! Если кричать будет, нам же лучше.
Кляп вытащили, но Анисимов молчал, только судорожно пытался отдышаться и хватал воздух открытым ртом. Он надеялся, что Украинцев, не увидев его на работе, рванет сюда и освободит его раньше, чем эти ублюдки схватят Оксанку. И похвалил себя за то, что объяснил дружку дорогу в заброшенную деревню. В эту минуту Сергей почувствовал, что девушка стала ему очень дорога.
Оперативника пригнали в деревню. Анисимов присел на верхнюю ступеньку и осторожно пошевелил связанными руками: спутали крепко, веревка не растягивалась. Рокер посмотрел ему в глаза и все понял, хотя в лице ничего не изменилось. Если уж откровенно, то он был бы рад, если бы пленнику удалось сбежать. Ситуация все меньше нравилась блондину. Бригадир оставил его рядом с милиционером в качестве сторожа, а сам подошел к берегу озера. Рокер сердито поглядел ему в спину и отошел от пленника. Быть сторожевой овчаркой ему вовсе не казалось достойным спецназовца. От следователя не укрылось недовольство парня. Понял он и другое: этот атлет не враг ему.
Пузырь долго вглядывался в мутную пелену. Туман начал рассеиваться, поднимаясь вверх, но середина озера пока еще не просматривалась. Толстяк был уверен, что девушка там и торжествующе крикнул:
— Оксана, твой мент у нас! Если хочешь его спасти, иди сюда!
Из тумана приглушенно донеслось:
— Врешь! Чем докажешь, что Сергей у вас?
Бригадир обернулся:
— Мент, крикни ей, что ты у нас!
Анисимов молча покачал головой и не произнес ни слова. Подскочивший Крепыш, желая выслужиться перед бригадиром, схватил его за ворот рубашки. Приподнял и с силой ударил спиной о стену дома. Следователь гулко стукнулся затылком о бревно, дрогнул лицом от боли, но промолчал. В голове еще не прошел гул от первого удара. Бандит сгреб его за грудки и злобно прошипел в лицо:
— Кричи, мусор!
Сергей не удостоил его даже взглядом. Крепыш мгновенно рассвирепел. Он размахнулся и со всей силы ударил связанного оперативника левой рукой в солнечное сплетение, а правой в лицо. Тот молча упал на ступеньки, скатился с крылечка и замер на земле, подогнув под себя ноги. Из разбитых губ и носа текла кровь. Бандит спрыгнул следом, со всего размаха ударил следователя ногой в кроссовке по почкам. Тихий стон все же вырвался наружу, как Анисимов не сдерживался. Подскочивший Рокер оттолкнул Крепыша в сторону, не дав ударить следователя еще раз:
— Ты что, совсем с копыт слетел! Да если она увидит его такого, нам вовек прощения не получить!
Наклонился к Анисимову, заглянул в окровавленное лицо:
— Ты живой? Крикни своей подруге, чтобы пришла. Мы, в самом деле, только поговорить с ней хотим.
Съежившийся на мокрой траве Сергей твердо посмотрел ему в глаза и отрицательно покачал головой:
— Нет.
Смотревший в их сторону Пузырь все понял и крикнул в туман:
— Твой приятель не хочет тебя звать, но туман рассеется и ты его увидишь, хоть и не в лучшем виде. Жди!
Разозленный упорством Анисимова, подошел к ожидавшим бандитам и распорядился:
— Разденьте мента до пояса и привяжите вон к той березе. Пусть комаров покормит…
Рокер как раз помогал милиционеру подняться. Усадил на скамью возле дома. Обернулся к бригадиру и возразил:
— Пузырь, кровь бы смыть надо! Не стоит привязывать, она и так его увидит. Пусть посидит здесь, возле стены. Туман через полчаса исчезнет.
Бригадир рассвирепел и заорал, брызгая слюной, словно бешеный пес:
— Ничего, так быстрее прибежит! Привязывайте за руки к верхнему сучку, чтоб он полувисел. Мне осточертело торчать в этой проклятой деревне и уговаривать какую-то сучку, вместо того, чтобы просто оттрахать ее, а затем шлепнуть!
Вся его грязная сущность прорвалась наружу в этих словах. Рокер вздрогнул и посмотрел на остальных. Мужики опускали глаза. Никто не рискнул возразить Пузырю. Двое наиболее приближенных к бригадиру шестерок, кинулись исполнять приказание. Подхватили сидевшего Анисимова и потащили к березе. Развязав руки, стащили рубашку. Связав их впереди, просунули между связанных кистей веревку и перекинув ее через сучок, подтянули кверху. Ноги Сергея чуть касались земли носками туфель. Ему было больно, веревки обдирали кожу. Шестерки закрепили веревку на стволе и отошли, что бы полюбоваться «работой».
Пузырь все это время наблюдал за ними. Ему явно нравилось смотреть на муки следователя. Сделал шаг назад, поскользнулся на мокрой от росы траве и грохнулся на землю. Дико взвыл. Правая рука угодила на неизвестно откуда взявшийся в этом месте осколок стекла. Когда кровь смыли, рваные линии раны посреди ладони образовывали крест. Пузырь суеверно поежился, а по спине пробежал мороз, но отступать он не захотел. Шестерки вообще побелели и застыли с открытыми ртами. Они поглядывали то на милиционера, то на бригадира, не решаясь развязать оперативника по собственной инициативе. Состояние остальных было ничуть не лучше, но все молчали. Рокер предложил, поглядев на привязанного следователя:
