Маша Царева - Небо. Парашют. Юноша
– Давайте выпьем за наше счастье, – подняла бокал Лизка, – потому что счастье – это дети! Лера, желаю, чтобы и у тебя в самом ближайшем будущем появился ребеночек!
Я залпом допила остатки вина. Почему-то вспомнился анекдот – мол, после бутылки водки табурет легко превращается в кресло-качалку. Меня и правда немного покачивало, даже несмотря на то, что находилась я в сидячем положении. Наверное, все же не надо было запивать каждую плоскую шутку Варвары и каждое завуалированное оскорбление Лизки вином. В итоге получилось, что я одна прикончила почти две бутылки божоле, и вот теперь молодое терпкое вино шумело-резвилось в моей голове.
Но я твердо решила, что ни в коем случае не выдам своего состояния. Еще не хватало заиметь репутацию алкоголички-неудачницы. С этих пресных клуш станется присвоить мне такой статус.
Поэтому изо всех сил я старалась участвовать в общей беседе – ну, хотя бы в роли внимательного слушателя, встречающего каждую фразу собеседника энергичным кивком головы.
Беда в том, что мысли расползались в моей голове, как пьяные тараканы. Я никак не могла понять, о чем толкуют собравшиеся.
– … мой муж подарил мне банный халат…
– … воспитательница сказала, что он быстрее всех читает…
– … у меня тоже была детская гениальность…
– … надо заранее найти подходящую школу…
– … на кулинарных курсах меня научили печь кулебяку…
И вдруг среди общей какофонии я услышала:
– Кашеварова, тебе нехорошо? – Голос принадлежал Лерке.
Я попыталась сфокусировать на ней взгляд и улыбнуться – мол, хорошо мне. Лерка отчего-то подозрительно двоилась в моих глазах.
– Все… в порядке… – пролепетала я.
– Ты уверена? Но почему ты тогда так странно мотаешь головой?
– Это я киваю, – объяснила я. – Мне правда… ха-ха-ха!.. интересно послушать…
– Да она вообще не слушала, – фыркнула Варя.
– Слушала, – собрав волю в кулак, вполне осмысленно возразила я, – ты сказала, что твой муж быстрее всех читает. Это похвально. А считать в уме он умеет? А отгадывать кроссворды?
– Я говорила о сыне, – оскорбилась она.
– А… ну, значит, я перепутала… слушайте, мне нужно на воздух…
Привстав со стула, я поняла, что действие это было ошибочным. Ресторанный зал вертелся перед моими глазами, как корабельная палуба в девятибалльный шторм. Вытянув руки вперед, осторожно балансируя, я прокладывала дорогу к выходу. На моем пути попадались столы и стулья. По возможности я старалась их огибать, но получалось не всегда. Я так сосредоточилась на правильном выборе траектории, что совсем не заметила официанта с подносом, полным тарелок, который наивно шел мне навстречу. Как раз когда мы поравнялись, один каблук моих наимоднейших сапог зацепился за другой. Ноги мои подкосились, и я рухнула в объятия ошалевшего гарсона. Тарелки посыпались на пол, но звон разбитой посуды все же не смог заглушить возмущенного вопля официанта. Ну а я еще и умудрилась поскользнуться на разлившемся по полу соусе и рухнуть в месиво того, что должно было стать чьим-то праздничным ужином.
И все же, когда метрдотель под локоть решительно вывел меня из ресторана, я немного обиделась. С какой стати со мной обошлись так неуважительно? В конце концов, я гость. Иными словами – клиент, а клиент, как известно, всегда прав. Ну подумаешь, перебрала немного. С кем не бывает? По-моему, работники ресторанного бизнеса давно должны были привыкнуть к такого рода эксцессам и вообще не обращать на них внимания.
Самым обидным было то, что Лерка до последнего момента пыталась сделать вид, что она со мной незнакома. Она даже не попыталась «отбить» меня у метрдотеля. Просто тихонечко прокралась за мной на улицу и помогла поймать такси.
– Ну ты даешь, Кашеварова, – грустно сказала она на прощание.
– Прости, – икнула я, – я не хотела… Как-то само собой получилось.
За Леркиной спиной маячили встревоженные Лизка, Лика и Варвара.
– Она нормально доберется? Может, ее проводить? – фальшиво замельтешили они. Хотя на их рожах было написано, как рады они наконец-то от меня отделаться.
– Ничего, ей не привыкать, – мрачно сказала Лера.
Ну и пожалуйста.
Я с гордым видом ввалилась в подоспевшее такси. Поправила прическу, одернула платье. Между прочим, не такой уж пьяной я и была.
– А девушку не стошнит в машине? – мрачно полюбопытствовал таксист.
– Давайте все вместе будем надеяться, что нет. – И Лера захлопнула дверцу.
Последнее, что я услышала, отъезжая, был комментарий Варвары:
– Бедная Саша… Я так и знала, что в итоге она сопьется.
* * *Когда я пересказала этот позорный эпизод Калинину, тот смеялся так долго, что по небритым щекам его катились крупные слезы.
– Ну они дают! Обозвать мою девочку старой девой! – он притянул меня к себе и поцеловал в макушку.
Я уткнулась в его плечо. От его шерстяного свитера разило сигаретным дымом. Хорошо все-таки, что у меня есть Кирилл. Кто еще меня, тридцатилетнюю, девочкой назовет, да еще так многозначительно при этом улыбнется?
Мы сидели в парашютном барчике на Мясницкой. Я чинно ела омлет, Калинин же методично накачивался пивом.
– Не обращай на них внимания. Они просто идиотки. А ты – социально переразвитая личность.
– Что? – рассмеялась я. – Почему это переразвитая?
– Потому что институт семьи и брака давно уже отошел в прошлое, – с умным видом изрек Кирилл. Почему-то он выглядел моложе, когда пытался философствовать! – Это раньше ячейкой общества была семья. А теперь у общества только одна ячейка – человек!
– Звучит оптимистично, – усмехнулась я, – но я вовсе не говорю, что не хочу замуж совсем. Просто до сих пор мне не встречался человек, с кем мне хотелось бы разделить радость, горе и стиральную машинку.
Я покосилась на его руки, в которых Кирилл вертел пивную кружку. Красивые руки. Крупные ладони и пальцы длинные, как у выпускника консерватории. Правда, ногти обломаны и не то чтобы очень чисты. Но оно и понятно – ведь Кирилл Калинин не какой-то банальный офисный менеджер. Нет, он парашютист, это его жизнь. А работа системного администратора – это так, небольшое досадное дополнение, чтобы как-то сводить концы с концами.
Вот что интересно: а как бы смотрелось на его пальцах обручальное кольцо?
– Но я надеюсь, что рано или поздно такой человек все же встретится, – я смотрела в тарелку с омлетом, – и тогда я тоже научусь печь кулебяку.
Я вскинула глаза на Калинина и чуть омлетом не подавилась – на его лице было отвращение!
– А может быть, и не научусь! – быстренько переиграла я. – В конце концов, кому нужны какие-то кулебяки, если на свете так интересно жить?!
