Мэри Дэвидсон - Ложь любви
Она мрачно пожала плечами, и настроение пропало. До конца ужина они молчали.
- Пойдем наверх, - сказал Виктор, расписавшись в счете за ужин.
- А что, десерта не будет? – выпалила она.
Он поднял бровь.
- Теперь ты проголодалась, - скривился Вик. - Хорошая попытка, Эшли. Идем.
Она поковыляла за ним, храбрая женщина на пути к гильотине, и когда в номере он открыл рот, Эшли закрыла глаза и пыталась собраться с духом.
- Ты не против, если я посмотрю фильм по платному каналу? Я раньше его не видел.
- Черт, я просто не в…что?
- Кино. Я бы хотел посмотреть, если ты не против.
- А. А! Нет, я не против. Это просто прекрасно. Нет проблем. Разумеется. Не против.
Он покачал головой, снимая куртку, а она развернулась и почти бегом направилась в другую комнату. Она могла принять приятный долгий душ, надеть ночнушку и немного почитать в кровати. Два часа передышки! Какой подарок!
Только вот, когда Эшли вошла в комнату, она увидела, что Виктор уже лежал в кровати, загипнотизированный последним фильмом о Джеймсе Бонде. На нем были только синие трусы-боксеры и наручные часы.
Я не могу.
Да, можешь, возразила она себе, рассерженная собственой трусостью. Дело сделано, как он и сказал. Теперь он мой муж. Я не могу провести остаток жизни, боясь находиться с ним в одной комнате, в одной кровати. Вперед.
И она пошла вперед, метнувшись под одеяло и натягивая его до самого подбородка. Он повернулся к ней и открыл рот; Эшли съежилась от страха.
-Ты уронила на пол пульт от телевизора. Можешь поднять?
Чувствуя себя по-дурацки, она так и сделала. И теперь она была немного, совсем чуть-чуть, раздосадована. Очевидно, секс с ней мог и подождать. Вик особо не торопился. Не слишком похоже на поведение якобы влюбленного мужа в первую брачную ночь.
Рассерженная, и рассерженная на себя за то, что она рассержена, Эшли устроилась на взбитых подушках и разровняла одеяло, тщательно игнорируя мужчину сбоку.
Рядом медленно успокаивался Виктор. Он не двигался, изо всех сил пытаясь притвориться, что увлечен фильмом. Увлечен чем угодно, только не сводящей с ума мыслью о том, как медленно и нежно он будет любить свою невесту. Его невесту. Его жену. Боже, какое чудесное слово.
До конца фильма он беспокойно ерзал, осознавая, что мягкое тело Эшли лежит рядом. Она была одета в простую хлопковую ночнушку на два размера больше – явная попытка выглядеть непривлекательной. Он мог бы ей сказать, что это гиблое дело. Она могла надеть грязную бейсбольную форму, и он все равно бы ее хотел.
Кино, наконец, закончилось, и Вик выключил телевизор. Повернувшись, он увидел, то Эшли уснула, читая, и книга Данте «Божественная комедия» лежала открытой на ее груди. Он долгое время наблюдал, как она спит, наконец-то, глядя на нее и не вызывая беспокойства насчет его намерений. Ее грудь поднималась и опадала на каждый вздох, а лицо во сне было умиротворенным и расслабленным. Даже в неярком свете комнаты ее волосы ярко блестели, и он гадал, как они будут выглядеть в лунном свете.
У него руки чесались дотронуться до нее, но он заставил себя лежать спокойно. Вик думал: какая замечательная возможность показать Эшли, что он может сдерживать свои желания. Он даст ей поспать. Это однозначно его практически убьет, но он не станет заниматься с ней любовью сегодня ночью.
Да ты с ума сошел? Это твоя первая брачная ночь, а она – твоя жена. Давай уже!
Он строго приказал своему внутреннему голосу заткнуться, поднял книгу Эшли и положил ее на тумбочку, а затем аккуратно потянулся над женой и выключил свет. Затем он выключил свою лампу и лег, готовясь к длинной ночи.
* * * * *
Эшли проснулась со знакомым с детства ощущением: Где я? Чей это дом? Здесь безопасно? Через несколько секунд она вспомнила, где была, и поднялась, чтобы пойти в ванную. Буквально через пару шагов на нее накатила тошнота, и ей пришлось ускориться. Она едва добежала до туалета.
Положив голову на прохладный фарфор, она пыталась собраться с силами, чтобы подняться и почистить зубы, и услышала, как Виктор зашел в ванную и положил теплую руку ей на шею. Она слишком устала, чтобы дернуться. Его голос в темноте был хриплым ото сна и беспокойства.
- Ты в порядке?
- Утренняя тошнота, - промычала она.
- Ах, да, утро, логично. Целых три часа утра. Закрой глаза, я включу свет.
Она закрыла и услышала щелчок, когда он нажал на выключатель от небольшой лампы над раковиной. Послышался звук льющейся воды, а затем он присел рядом, прижав мокрую тряпку к ее лицу.
- Виктор?
- Хмм?
- Когда я сижу тут, чувствуя тошноту и слабость, а все, что я съела, направляется прямо в канализацию, шлепанье холодным влажным полотенцем по лицу мне не поможет. Ясно?
Он сразу же убрал полотенце, чувствуя себя полным идиотом. Она заметила выражение его лица и сказала, даже не представляя, что из этого выйдет:
- Но спасибо, что попытался. Мне бывает страшно в незнакомых местах. С твоей стороны было очень смело, услышав все эти жуткие звуки, придти ко мне в темноте.
Он посмотрел на нее странным взглядом, в котором понимание смешивалось с состраданием и, возможно, некоторым сожалением. Эшли раздраженно покачала головой.
- Только, пожалуйста, больше никаких лекций насчет того, что глупо волноваться из-за того, что я была приемным ребенком. А то меня снова стошнит.
- Я и не собирался. Я просто задумался, какой ты была, когда была маленькой девочкой.
- Некрасивой и молчаливой, - заверила его она.
- Сомневаюсь, - ответил он, улыбаясь. Пауза затянулась, и они оба слишком боялись заговорить, чтобы не разрушить хрупкую связь. Наконец, Виктор произнес:
- Я позвоню в обслуживание номеров, пусть принесут для тебя супа и крекеров.
- Вик, меня только что вырвало, я не смогла бы съесть и…
- В книгах написано, что ты почувствуешь себя хуже, - упрямо сказал он. - Это упоминалось, по крайней мере, раза четыре. Оставайся здесь, отдохни. Я скоро вернусь.
- Я и не собиралась марафон бежать, - огрызнулась ему вслед Эшли. Глупо, конечно, но от этого ей стало легче.
Вернувшись, он помог ей встать, не обращая внимания на ее протесты, что ей уже полегчало. Вик держал ее, пока она чистила зубы, и помог вернуться в постель. Он аккуратно подтыкал одеяло, когда в комнату постучали.
- Как быстро, - удивилась Эшли.
- Это же люкс на верхнем этаже, так что они стараются изо всех сил, - небрежно ответил он, уходя, чтобы открыть дверь. Вернулся он с подносом для завтрака и поставил его ей на колени. Эшли увидела куриный бульон, тост, огромную миску крекеров и стакан, полный прозрачной газированной жидкости; попробовав, она поняла, что это имбирный эль. Совершенно неожиданно она осознала, что хотела пить и проголодалась. Виктор внимательно смотрел, как она смела все с подноса, оставив пожевать на утро лишь несколько крекеров.
