Симона Элькелес - Покидая рай
- Это самое лучшее, что ты можешь сделать?
- Я думаю,что так.
Роберт становится на колени рядом со мной и говорит:
- Дотронься своей левой рукой левой ноги.
Я пытаюсь, но единственное до чего достаю - это колено.
- Давай, Мэгги. Пару дюймов ещё.
Я тянусь ещё на половину дюйма, но это не впечатляет моего физиотерапевта.
- Она не может, - вставляет замечание мама, - Разве вы не ведите, что ей больно?
- Миссис Армстронг, - произносит Роберт, - Мэгги прилагает усилия, чтобы переобучить эти мышцы.
Мама собирается ответить, когда входит доктор Джеррард.
- Здравствуйте, леди. Роберт.
Моя мама встает и обнимает хирурга.
После аварии он был тем, кто всегда давал нам надежду, и его руки восстановили внутреннюю часть моей ноги. Я помню первый раз, когда встретила его в больнице. Он пришел в большом медицинском халате, с большой улыбкой и большими пальцами, которые собирались разрезать мою ногу, открыть и привести её в порядок.
Доктор Джеррард становится на колени возле меня.
- Как дела, Мэгги? Начала бегать какой-нибудь марафон в последнее время?
Мои брови взлетают вверх.
- Я просто шучу, - оправдывается он, - Плохая шутка хирурга.
- Доктор Джеррард, вам нужно что-нибудь новенькое придумать, - бормочу я.
-Мне об этом студенты тоже говорят, - произносит доктор Джеррард , а затем садится на стол для обследования и осматривает мои шрамы.
- Выглядят неплохо, - говорит он, а потом поднимает голову, - Роберт говорит мне, что ты немного неуверенная на физиотерапии.
Роберт стоит там со своей папкой в руках, предатель.
Я пожимаю плечами.
- Я не могу сильно давить на ногу.
- Это больно для неё, - вмешивается в разговор мама.
Мой доктор отступает и делает глубокий вдох.
- Ладно, иди к двери,а потом обратно ко мне, Мэгги.
Он помогает мне слезть со стола, когда я прихрамывая иду к двери.
- Ты можешь сильнее ступать на левую ногу?
- Не уверенна.
- Хорошо, иди обратно и садись.
Я ковыляю назад к столу и сажусь на него. Мама подходит ко мне и гладит по спине.
- Я скажу тебе прямо, - произносит доктор Джеррард, -Ты должна заставить себя и перестать беречь левую сторону.
- Я делаю все возможное, - говорю я.
Доктор Джеррард не обвиняет меня во лжи, но я могу сказать, что он не убежден по тому, как его губы сжались.
- Может быть, мы должны прекратить физиотерапию, - произносит мама.
Доктор Джеррард втягивает воздух через стиснутые зубы, свистящий звук очевидный ответ на мамино неудачное предложение.
- Мне бы не хотелось думать о прекращение её физиотерапии.
- У меня есть предложение, - резко говорит Роберт, - Что если Мэгги снова начнет играть в теннис?
Мое сердце бьется быстрее, частые удары внутри моего тела отдаются в груди как танец Индийского племени.
- Ты в порядке? - спрашивает мама.
Я не могу ответить, но чувствую, как сжимается желудок.
- Мне нужно немного свежего воздуха, - говорю я, а затем слезаю со стола. Роберт подходит ко мне.
- Мэгги, мы просто пытаемся помочь тебе.
- Я знаю. Но я не могу больше делать это. Просто не могу.
Я надеваю штаны, иду, прихрамывая мимо мамы и, направляюсь к выходу. Я прохожу мимо людей в инвалидных колясках, докторов и медсестер. Мне кажется, что они думают, что я сумасшедшая?
Когда открывается дверь, я вдыхаю свежий воздух и стараюсь дышать глубже.
Дыши. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Дыхание должно быть чем-то, что ты делаешь неосознанно? Прямо сейчас я чрезмерно сознаю это. Так осознанно, на самом деле, что я думаю, если перестану сосредотачиваться на этом, то могу просто забыть, как дышать. Я открываю глаза. Дыши. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Я чувствовала себя так же, в тот день, когда отец ушел от нас в прошлый раз, когда поняла, что это, наверное, его последнее посещение.
Тогда я не была такой сильной.
Я пытаюсь сдержать слезы, когда стараюсь забыть об этом. Потому что понимание того, что его любовь ко мне не была слишком сильной, чтобы заставить его остаться, причиняет мне слишком сильную боль. Я не была достойна быть любимой.
Теннис был моим спасительным якорем, но даже это не сработало. Я заслужила восхищения на корте, потому что стоила чего-то, когда играла. Я была не только частью команды, я была одной из тех, на кого равнялись партнеры по команде.
Чем больше других отцов приходило на матчи, тем труднее мне было играть. Это было так, словно я нуждалась в сожалении этих пап, хотя и не была их ребенком. Не имеет значения, любил ли меня папа или нет, здесь были другие папы, которые будут делать все, чтобы я хотела стать их дочерью. Когда меня поздравляли другие отцы, для меня это значило больше, чем школьные награды, которые я получила в десятом классе.
Может я не была достойна любви отца, но зато была достойна этих наград.
Боль в левой ноге переходит в позвоночник, издевательское напоминание о том, что я никогда не буду чемпионкой снова.
- Мэгги?
Я поворачиваюсь к маме, которая теперь официально разгневана.
- Я не могу играть в теннис, - говорю я ей.
- Доктор Джеррард хочет, чтобы ты попыталась. Ты будешь пытаться, не так ли?
Но я не буду уже так хороша, как была. И тогда у моего отца не будет ничего, чем можно было бы гордиться. Он никогда не захочет, чтобы я была частью его новой семьи.
- Мы можем поехать домой? Я хочу домой.
Мама вздыхает. Я ненавижу чувствовать себя так, как будто я её разочаровала. Я знаю, что она старается поддерживать нас эмоционально, физически и финансово. Она как капитан команды в нашей семье.
Когда мы садимся в машину, я успокаиваюсь. Я смотрю на маму, едущую в машине с грустным взглядом на лице.
- Мам, чего ты хочешь от жизни?
Она посылает мне небольшую улыбку.
- Прямо сейчас денег.
- Кроме денег.
Она наклоняет голову в сторону, задумавшись. Когда мы попадаем на красный свет, она поворачивается ко мне.
- Думаю, я бы хотела супруга, разделившего мою жизнь.
- Ты скучаешь по папе?
- Иногда. Я скучаю по дружескому общению, по тому, как считаться в обществе парой. Я не скучаю по стычкам.
Когда загорается зеленый свет, мы ускоряемся, наша машина проезжает мимо женщины и мужчины, которые ведут за руки свою дочку.
- Он никогда не хотел, чтобы я навестила его ?
- Однажды, - говорит она, но я не могу сказать, что она в этом уверена.
-Ты хочешь встречаться с мистером Рейнолдсом? - спрашиваю я.
Её глаза расширяются.
- Почему ты спрашиваешь о таких вещах?
- Потому что ты танцевала с ним на Осеннем празднике. У него нет детей. Я думаю, он приезжал, чтобы побыть с тобой.
