Ярослава Лазарева - Бабочки зависти
– Хорошо, я приду.
– Так куда едем? – другим тоном спросил Ираклий.
– Я тут собрала свои игрушки, – после краткого, но мучительного раздумья ответила я. – Хотела отнести их в детский дом.
Ираклий присвистнул и пробормотал, что далеко мне пришлось бы нести такую тяжесть. Он тронул машину с места. Я начала расслабляться и снова пожалела, что нас не видит Марта.
– Что за тачка у тебя? – поинтересовалась я.
– Отец подарил на совершеннолетие, – довольно проговорил Ираклий. – Вернее, я уже копил деньги на машину, а он просто доложил до нужной суммы. Но ведь машина мне необходима! На электричках-то не очень наездишься, а я сейчас, сама знаешь, учусь в Москве.
– И как в институте? – спросила я. – Как ребята на курсе?
– Да все отлично! – с улыбкой ответил он. – Время летит незаметно! Уже со всеми перезнакомился, со многими подружился. И преподы у нас замечательные! А ты, кстати, куда-нибудь поступила?
– Пока нет, – тихо ответила я и приуныла.
Тема была для меня больной, я ощущала себя ненужной и пребывала в подвешенном состоянии.
– Работать пойдешь? – спросил он.
– Пойду, – еще тише подтвердила я.
– И правильно! – кивнул он и улыбнулся, глянув на меня.
– Хочу в Москву поехать, – сообщила я. – Там буду искать работу. А то здесь родители житья не дадут.
– Даже не знаю, – после паузы ответил он. – Москва – город сложный. Снимать жилье дорого. А вообще… звони, когда там обоснуешься, – добавил он.
Я замерла, в душе снова все начало таять. Ираклий ко мне неравнодушен? Хотя в это верилось с трудом. Однако он сам предложил звонить ему, когда я обоснуюсь в Москве. И мое желание как можно скорее уехать из дома окончательно окрепло. У меня будто выросли крылья. А что, я хуже других? Вон сколько едут в Москву, и из глубокой провинции, и прекрасно устраиваются. Реализуют себя, квартиры покупают. Почему я не могу?
– Приехали, – сказал в этот момент Ираклий, и я выглянула в окно.
Он припарковался возле калитки. Никакой охраны не наблюдалось. Но и сам детдом всегда выглядел крайне запущенным. Старое двухэтажное здание давно не ремонтировали, его облупившиеся стены выглядели удручающе грязными, двор – неухоженным.
Ираклий выбрался из машины и открыл багажник. Он вытащил мешок и глянул на меня. Мне очень хотелось, чтобы он помог донести его до двери, но и злоупотреблять его добротой тоже не стоило. Однако Ираклий и спрашивать не стал и быстро пошел к входу. Я плелась сзади, разглядывая давно не мытые стекла. К ним уже прилипли мордашки разновозрастных детей. Мы не успели открыть двери, они распахнулись будто сами. На пороге стояла старушка.
– Чего вам? – хмуро поинтересовалась она.
– Игрушки принесли, – ответила я и улыбнулась.
Ираклий поставил мешок. Старушка заглянула внутрь, вынула мишку, повертела его в руках.
– Слава богу, что хоть чистые и почти новые, – заметила она. – А то часто такую дрянь тащат. А вы бы лучше колбасы или там хлеба принесли. Дети вечно голодные!
Мне стало не по себе. Такую сторону мира я видеть не хотела.
– В следующий раз обязательно, – с улыбкой ответил Ираклий. – Ну, мы пошли?
– А от какой вы организации-то? – спохватилась старушка.
– Это лично от меня, – сказала я и быстро двинулась прочь.
Ираклий догнал меня возле машины. Мы молча уселись.
Когда отъехали, он хмуро спросил:
– Ты сейчас куда?
– К бабушке, – кратко ответила я.
– Подвезу! – сказал он.
Остаток пути мы молчали, мое настроение упало, а Ираклий думал о чем-то своем. Он высадил меня возле подъезда Аллы, за что я ему была благодарна.
– До встречи! – сказал Ираклий. – Жду тебя завтра!
– Приду! – ответила я. – И спасибо тебе!
– Не за что! – бросил он и уехал.
Я посмотрела вслед его машине, вздохнула и отправилась к Алле.
Переночевала я у нее, домой совсем не хотелось. К тому же мы полночи проговорили. Алла была чрезвычайно довольна тем, как я сейчас выгляжу. Я поведала ей про «общество маленьких тарелок», и она похвалила меня за решимость привести себя в «божеский вид». С ее ноутбука я пообщалась и с Федором. Когда увидела его на экране и услышала голос, то чуть не расплакалась. Так и хотелось нырнуть в окошечко веб-камеры и мгновенно оказаться в том раю, из которого я только что уехала. Контраст с моей нынешней реальностью был слишком велик, мне до слез хотелось вернуться на Кипр. И когда уже поздно вечером дед снова вышел на связь, я бросилась к ноутбуку, едва сдерживая себя, чтобы не начать жаловаться и не умолять взять меня насовсем. Я уселась перед экраном, Федор помахал мне и вдруг исчез за краем монитора. А его место занял Паша. Я залилась краской, дыхание перехватило. Не ожидала его увидеть.
– Привет! – радостно сказал он и расплылся в улыбке. – Как долетела?
– Все нормально! – ответила я и зачем-то помахала ему рукой.
– Мне без тебя скучно, – без перехода начал он. – Снова я тут один!
– Марине привет! – быстро сказала я. – И я по вам обоим скучаю… уже.
– Снова сижу часами в инете, – продолжил Паша, – с тобой хоть гулял больше, да и на пляж чаще выбирался.
– Ничего, зато учебе посвятишь время, – с улыбкой заметила я. – Сессия не за горами! Уже середина сентября!
– Ты как настроена? Будешь искать работу?
– Ага, – уклончиво ответила я и перевела тему разговора в другое русло.
Начала спрашивать про погоду, природу и так далее. Паша отвечал охотно и пускался в пространные повествования. Но он вообще отличался обстоятельностью и любил все подробно докладывать: где он был, что видел, что при этом чувствовал. Но вот он замолчал и будто начал смущаться. Я наблюдала за его слегка размытым лицом на мониторе.
– Что твой парень? – наконец, выдавил он.
– Все хорошо, – стараясь говорить спокойно, ответила я. – Завтра вот на вечеринку пригласил по поводу дня рождения.
– А-а, – протянул Паша и начал торопливо прощаться.
Я с любопытством смотрела на него. В голове не укладывалась мысль, что, возможно, он все-таки интересуется мной не только как другом. Я еще на Кипре замечала, что он иногда как-то не так на меня смотрит, но моя извечная неуверенность в себе, как в привлекательной девушке, мешала объективно оценить его отношение. Я всегда была убеждена, что ни один мало-мальски симпатичный парень не может заинтересоваться такой коровой, какой я себя видела. Но тот вечер у бассейна я забыть не могла. Что-то проскочило между нами, возможно, это и была та пресловутая искра, про которую столько говорят девушки. Однако «алые паруса» он мне так и не подарил на прощание. Возможно, он действительно относился ко мне как друг и не более того.
Паша послал мне воздушный поцелуй, что меня смутило. Я заколебалась, но ответила ему тем же. Он покраснел, хотя на его сильно загорелом лице румянец практически не был виден. Но я заметила эту краску смущения, и мне стало отчего-то приятно.
