Диана Килина - Под снегом (СИ)
– Почему? – спросил он, снова водружая свою руку на мое плечо.
– Я не хочу больше детей, – вздохнула я, – В общем, я в глубокой заднице, босс. Что мне делать?
Саша коротко рассмеялся и поцеловал меня в лоб.
– Как–нибудь все разрешится. Вы долго будете в Таллинне?
– Не знаю, – ответила я, останавливаясь у перил и прикладываясь к стаканчику, – Если честно, я не хочу уезжать.
Он встал напротив меня и широко улыбнулся.
– Почему?
Я вздохнула и положила голову ему на плечо.
– Потому что там не будет тебя, – ответила я искренне.
– Я изучу финский рынок. Может быть, там стоит открыть клуб, – с улыбкой сказал он, поправляя мою шапку.
– Ты вроде как здесь неплохо устроился, – буркнула я.
– Алиса, я поеду за тобой куда угодно, – вздохнул босс, – Даже на северный полюс.
– Алло? – спросил голос на том конце провода.
– Никита? Меня зовут Александр, – я нахмурился, уставившись на фото в газете, – Ты знаешь, кто я, не так ли?
– Догадываюсь, – напряженно произнес мой собеседник.
– Нам нужно встретиться.
– Где и когда? – я услышал, как он сглотнул и выдохнул, отведя трубку в сторону.
– Через час, устроит? Место за тобой.
– Устроит, – он прочистил горло и добавил, – Пирс в начале Виймси.
– До встречи.
Я отключил трубку и снова посмотрел на газету.
На последней странице светской хроники красовалась наша с Алисой фотография с новогодней ночи на площади свободы. На ней мы стоим в обнимку. Моя голова склонилась над ее ухом, а она широко улыбается, возведя свои бездонные глаза к небу. Яркий белый заголовок над фото гласил:
«Известный бизнесмен, владелец сети ночных клубов, и его новая девушка встречают новый год в центре Таллинна»
ГЛАВА 24
– Мам, я дома, – бросила я, входя в прихожую.
– Алиса! – тон матери заставил меня остановиться, – Алиса, бегом сюда!
Я пошла на ее голос и нашла маму в гостиной. Дрожащей рукой она протянула мне свежую газету, которую я вытащила из ящика днем. Увидев ее, я похолодела.
– Никита видел? – спросила я, поднимая глаза.
– Да. Он ушел час назад.
Я рванула в свою спальню. Увидев чемодан Никиты, я принялась копаться в нем, пока не выбросила все содержимое на пол, и не уставилась в днище, покрытое черной тканью.
– Дерьмо! – выдохнула я, возвращаясь в прихожую, – Я скоро буду, – бросила я маме, – Забери Тео из сада.
На ходу надевая пальто и набирая номер телефона Саши, я выбежала из квартиры и спустилась вниз по лестнице.
– Да, – ответил он напряженно после нескольких длинных гудков.
– Ты видел газету?
– Да, – Саша замолчал и вздохнул. Потом он сказал, – Я все устрою.
– Что?! – взвыла я, запрыгивая в машину.
– Я встречаюсь с твоим мужем через, – он запнулся, – Через десять минут.
– Где ты? – крикнула я в трубку.
– На пирсе в начале Виймси.
– Саша, у него пистолет! – завопила я, срываясь с места.
Он замолчал, и это молчание показалось мне вечностью. Потом он равнодушным тоном сказал:
– Значит, у него есть преимущество.
Я добралась до места с молниеносной скоростью, проехав дважды на красный сигнал светофора. Когда я резко остановилась на тротуаре, и вгляделась вдаль, мое сердце чуть не остановилось.
– Никита, не делай этого! – крикнула я, вылезая из машины, и пустившись рысью вперед.
Саша стоял ко мне спиной. Никита – лицом ко мне. В руке у него был пистолет Макарова, подаренный ему отцом–военным.
И я знала, что стреляет он без промаха. Мы один раз были в тире, и он ни разу не промазал мимо мишени.
Саша был в двадцать раз больше черной точки в белом круге. По нему с такого расстояния попала бы даже я.
– Никита! – выдохнула я, поравнявшись с Сашей.
Тот не двигался, просто сжимал руки в кулаки и не сводил своих темных глаз с лица моего мужа.
Никита перевел взгляд на меня:
– Это правда?
Я выдохнула, и воздух из моих легких закружился белым паром. Потом я закрыла глаза и произнесла:
– Да.
Никита со свистом вдохнул. Я сделала шаг вперед.
– Как ты могла? – спросил он дрогнувшим голосом.
– Мне очень жаль, – прошептала я, и мой шепот задвигался вокруг меня, – Прости меня.
– Я люблю тебя, – умоляюще проскулил он.
– Я знаю.
– Ты меня любишь?
– Да, – соврала я, боясь посмотреть на Сашу.
Он дернулся и повернул голову ко мне.
– Что ты сказала? – спросил он хрипло.
– Я люблю тебя, – повторила я, глядя мужу в глаза.
Но говорила я это не ему.
Пистолет в руке у Никиты дрогнул и опустился. Я немного расслабилась. В этот момент Саша произнес:
– Ты выбираешь его?
Никита перевел взгляд на Сашу, и его рука с пушкой снова напряглась. Я увидела в его лице столько злости и ненависти, что мне стало страшно. По–настоящему страшно. Никогда я не видела его таким. В тихом омуте…
– Да. Я выбираю мужа, – сухо сказала я.
– Я уйду, только если он опустит пушку, – шепнул мой любимый босс, и развернулся лицом ко мне.
Я закрыла глаза, молясь, чтобы Никита опустил оружие. Я попросила Бога обо всем, что угодно, лишь бы пистолет не выстрелил.
– Отойди от нее! – рявкнул Никита, опуская Макаров.
Я повернула голову к Саше. Его глаза были холодными, а лицо непроницаемым. Точно так же он смотрел на меня с фотографии из газеты, обнимая Дашу. Такой же взгляд у него был, когда она погибла. Он снова закрылся, выбирая для себя привычный способ борьбы с болью.
Ничего не говоря, босс развернулся и пошел к своему Кадиллаку. Я с тоской посмотрела ему вслед.
– Как долго? В Женеве, да? – донесся до меня голос мужа.
– Да, – тихо ответила я, переключая свое внимание на него.
– Какая же ты тварь, – выдохнул он, поднимая руку с пистолетом и направляя его на меня.
– Никита, не надо! – прошептала я, не веря своим глазам.
Я не поняла, что произошло первым. Резкая боль, пронзившая мой правый бок. Или громкий звук выстрела, который эхом раскатился в холодном январском воздухе.
Я дотронулась рукой до того места, где было больно и почувствовала, что–то липкое и теплое. Подняв ладонь, я увидела в свете фонарей кровь. Мир вокруг меня завертелся, и я упала на спину, уставившись глазами в ночное небо.
– Алиса! – крикнул голос Саши откуда–то издалека и рядом со мной раздался хруст снега и приближающиеся шаги, – Звони в скорую!
Странно, сегодня, третьего января, очень ясное небо. Я вижу каждую звездочку, вижу, как пульсирует небесное сияние. Я делаю вдох и выдох, и теплый воздух из моих легких кружится вокруг моего лица.
