Сандра Браун - Бесценный дар
Некоторое время оба молчали. Когда он наконец заговорил, голос его звучал примирительно:
— Мне очень жаль, что Лайман погиб. Я бы хотел, чтобы все было по-другому.
Она повернулась к нему, и их глаза встретились.
— Я знаю, — прошептала она. — То, что я сказала, — это так глупо и несправедливо. Ты меня простишь?
Вместо ответа Ланс взял ее за руку. Отдав стакан стюардессе, он подсел поближе к Эрин и убрал разделявший их подлокотник. В салоне горел тусклый свет. Немногочисленные пассажиры либо спали, либо что-то читали, включив маленькие ночники над креслами. Стюардессы, убедившись, что все устроились на ночь и никому ничего не нужно, удалились к себе.
Ланс нежно гладил руку Эрин, лежавшую у него на ладони, чутко скользя по ней пальцами, их колени соприкасались. Незаметно для себя она прислонилась к нему плечом, словно ища у него защиты.
— Эрин, расскажи мне о своем муже, — тихо попросил он.
Она не стала ломаться. Повинуясь непреодолимому порыву, она положила голову ему на плечо.
— Таких добрых людей, как Джозеф, я никогда не встречала. И он очень преуспевал в бизнесе. Во многом успех объяснялся тем, что все служащие его просто боготворили. Даже посыльный имел у него свою долю прибыли. Возможно, кто-то считал его хитрым и расчетливым, по на самом деле он просто испытывал потребность делиться с людьми своими доходами. — Ланс обнял ее за плечи и покрепче прижал к себе. — Когда он только начал проявлять ко мне интерес, я подумала, что он ценит меня за мои знания и прислушивается к словам. На самом деле так и было. Но только после того, как он несколько раз пригласил меня в ресторан, до меня дошло, что я нравлюсь ему. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что помогла ему ненадолго вернуть молодость. До нашей встречи он много лет прожил вдовцом. Его дети выросли и отделились. Долгое время он жил только работой. Он был одинок. В конце концов он сделал мне предложение. Я была ошеломлена и немного напугана. Он всегда был со мной так безупречно корректен, что его предложение застало меня врасплох. Я дала ему согласие не потому, что любила, а потому, что боялась обидеть его отказом. — Ее рука продвинулась к бедру Ланса и теперь машинально скользила вверх и вниз, перебирая складки на брюках. — Когда я вышла за пего, все были в ужасе. Меня считали алчной и беспринципной. Я переживала оттого, что люди шушукаются за моей спиной, но сама знала, что меня не за что упрекнуть. К нам с Джозефом нельзя было подходить с общими мерками. Я была молода, одинока и, в общем, горда тем, что такой человек обратил на меня внимание. Вот и все. Не прошло и года, как он умер.
Ланс поймал ее руку и прижал к бедру.
— Нет, Эрин, это не все.
Она покраснела, понимая, что он имеет в виду.
— В физическом смысле мы так и не стали мужем и женой. Джозеф… он пытался, но к тому времени он был уже очень болен. — Она запнулась. Краска заливала ее лицо. — Когда он пошел к врачу, чтобы проверить… ну, в общем, у него обнаружили опухоль. Она была уже неоперабельна.
Вернувшись мыслями к тем дням, Эрин вдруг с удивлением подумала, какую перемену произвела в ней встреча с Лансом. Безуспешные попытки Джозефа овладеть ею отвратили ее от секса. Он был настолько убит собственной беспомощностью, что Эрин ощущала его боль и унижение, как свои. С тех пор она шарахалась от всего, что было связано с сексом, воспринимая его как нечто унижающее человеческое достоинство, и мужчины не вызывали у нее интереса.
Это ни в коей мере не было связано с отсутствием выбора. В Нью-Йорке и перед этим, и после смерти Джозефа за ней увивалось много молодых людей, но ей удавалось охлаждать их пыл. В конце концов, убеждаясь в бесперспективности своих притязаний, они отправлялись искать новых подруг. В Хьюстоне повторилось то же самое, но потом она встретила Барта, с которым достигла соглашения воздерживаться от интимных отношений.
Ее пугал не сам половой акт. Родители Эрин были любящей парой, жившей активной половой жизнью. Еще ребенком Эрин ощущала, что их связывает какая-то тайна. Теперь, когда это стало касаться ее самой, она боялась разочарования, если что-то опять будет не так.
Почему же она с таким восторгом отдалась Лансу Баррету? С первого объятия, еще принимая его за Кена, она почувствовала в себе искру желания, которая впоследствии разрослась в целый лесной пожар. Даже бросая ему в лицо оскорбления, она не могла подавить в себе сексуального чувства — оно было неистребимо, раз он находился рядом.
И он об этом знал. Ее тело не позволяло держать это томление в тайне, и его тело инстинктивно отвечало тем же. От нее как будто исходили какие-то магнетические токи, которым он не мог противостоять.
Но она играла в опасную игру. Ведь она отказалась стать любовницей Барта, в частности, еще и потому, что мечтала о семье. И почему — то чувствовала, что Барт — не тот, кого она хотела бы видеть своим мужем и отцом своих детей. Если бы она увлеклась им, он мог бы стать препятствием на пути к тому, к чему стремилась и чего ждала от жизни.
Но если Барт был препятствием, то Ланс — непреодолимой преградой. Всего через несколько дней они разойдутся и никогда больше не увидят друг друга. Зачем ей рисковать своим будущим? Связь с Лансом ничего не сулила впереди. Продолжать ее было глупо, безнадежно, безнравственно.
И все же сейчас, чувствуя на щеке его дыхание и ощущая его руку у себя на груди, она понимала, что не властна над своей страстью и ничего не в силах изменить.
Когда она подняла голову и посмотрела на него, он потонул в глубине ее темных глаз, широко открытых и полных невыплаканных слез. Сжав губы, он сказал сдавленным голосом:
— Я сожалею о том, что произошло вчера в парке.
— Ничего страшного. Ты просто вышел из себя, — спокойно ответила она.
— Тому, что я сделал, нет никакого оправдания! Боже, я чуть было не изнасиловал тебя. — Он вздохнул, сокрушенно крутя головой. — Поверь, Эрин, я никогда в жизни не вел себя с женщинами подобным образом. Я не причинил тебе боли? — Его виноватый вид совершенно обезоружил ее.
— Немного, — ответила она с улыбкой.
— Если бы только можно было вернуть время назад! Я бы все отдал, чтобы такого не случилось.
— А почему бы тебе не попросить у меня прощения? — спросила она с обольстительной улыбкой.
Он нежно улыбнулся, положил палец ей на губы и провел им из одного уголка рта в другой — медленным, возбуждающим движением.
— Эрин, я прошу прощения за свой ужасный поступок.
— Я тебя прощаю, — прошептала она. Его палец пробрался между ее губ и притронулся к зубам.
Ланс украдкой огляделся.
— Жаль, что здесь столько народу.
