Тори Файер - Встреча с прошлым
Он схватил ее за руку и потащил за собой по коридору так стремительно, что ей приходилось бежать. Впервые на ее памяти он не соизмерял их шагов.
— Пора ехать, — мрачно проговорил он, — путь до озера не близкий.
11
Корделл заглушил двигатель нового «ягуара», положил ключи в карман рубашки и откинулся на спинку сиденья. Стало тихо. Он слегка повернул голову и посмотрел на спящую рядом Уну. На полпути к озеру она, должно быть, совсем обессилела. Поняв это, он откинул спинку сиденья, чтобы ей было удобнее.
Дрожащим голосом она уверяла, что совсем не устала, но не прошло и минуты, как забылась тяжелым сном. Продолжала она спать и теперь. Луна светила через лобовое стекло, в ее холодном свете серебрились светлые волосы и брови Уны, резче обозначилась красивая линия губ. Она прекрасна, как ангел, с болью в сердце подумал Корделл. Голова ее покоилась на бархатной обивке сиденья, ладони сложены под щекой. Она спала так сладко, что ему не хотелось будить ее. Спокойной и невинной выглядела она во сне. Она и была невинной!
Корделл едва сдержал стон. Его замучили угрызения совести, гнетущее чувство вины и страх потерять ту единственную женщину, без которой он уже не мыслил своей жизни. Как он мог быть настолько слепым?! Как посмел приписать ей всю эту грязь?..
Ведь в глубине его души всегда жило восхищение ее чистотой, ее невинностью. Но он упрямо убеждал себя в ее вине, и вот чего добился. За эти летние месяцы он успел понять, что Уна завладела его сердцем, и был готов забыть о всех подозрениях, лишь бы она была с ним. Что же побуждало его так мучительно унижать ее, так наказывать за несуществующую вину? Наверное, горечь прошлых ошибок, страх ошибиться снова. И что ему теперь делать?
Корделл тяжело вздохнул. Уна шевельнулась и увидела, что он смотрит на нее потемневшими, бездонными глазами. Она приподнялась и слабым голосом пробормотала:
— Мы приехали?
— Да. — Корделл наклонился, чтобы поднять спинку сиденья, и ощутил легкий запах ее духов. — Отдохнула немного?
— Отлично выспалась, — отстегивая ремень, ответила Уна. — Дорога была трудной?
— Нет, шоссе почти пустынное.
— Который час?
— Половина первого.
Пустой обмен репликами, подумал Корделл, как если бы они были чужими. Впрочем, теперь, наверное, так и есть. А ведь они дружили когда-то. Он сам разрушил их дружбу. Неужели навсегда?
Корделл открыл дверцу с ее стороны. Она вышла, распрямилась, потянулась, стройная и грациозная. Только до предела напряжена, с горечью заметил он. Он открыл багажник, достал ее маленький чемоданчик и свой рюкзак.
— Немного же ты с собой прихватила! — Корделл захлопнул багажник. — Я считал, — продолжал он, пытаясь говорить в привычном поддразнивающем тоне, но у него плохо получалось, — что ты наберешь целый сундук фирменной одежды.
— Если бы мы собрались в Париж, я бы так и поступила. — От невидимой ему улыбки голос ее потеплел. Они шли по тропинке к его дому. — Но раз мы оба решили поехать на озеро, я взяла только пару купальников и шорты.
— Надеюсь, ты не огорчена этим обстоятельством? — Корделл поставил вещи и достал ключи. — Мы могли бы поехать куда угодно, в Париж, Рим, на Гавайи… Ты не передумаешь?
— Нет! Для меня самое любимое место в мире здесь, на озере.
— И оно целиком в нашем распоряжении.
— Я знаю, что Энтони с гувернанткой проведут неделю в городе. А Торпы?
— Они собирались в Вермонт, решили навестить родственников Саймона. — Корделл распахнул дверь и включил свет.
Он заметил, что Уна помедлила, прежде чем переступить порог. Может, ожидала, что он внесет ее в дом на руках? Она всегда была склонна к романтике. Корделл знал это, и мысль, что он снова разочаровал ее, была ему ненавистна. Но пусть это будет ее последним разочарованием! Сердце его забилось неровно, когда он вспомнил о сюрпризе, который подготовил для нее три недели назад, еще не зная правды. Он молился в душе, чтобы его творение показало ей без слов, что с самого начала он намеревался создать с ней настоящую семью.
Еще он надеялся с помощью этого сюрприза залечить нанесенные им раны, потому что только теперь понял, какие страдания причинял ей постоянно. Он должен выяснить, сможет ли она когда-нибудь простить его. Слишком велико было его потрясение, чтобы он мог раньше задать ей этот вопрос. Но он задаст его сегодня же ночью.
Уна вышла из-под душа в прилегающей к спальне ванной комнате, обтерлась полотенцем и облачилась в белую ночную рубашку из батиста, подол которой касался щиколоток. Расчесывая волосы, она увидела в зеркале напряженное лицо с опущенными уголками губ, бледностью способное поспорить с лунным светом, и глаза темнее ночи. Печальное лицо! Разве так должна выглядеть счастливая невеста в первую брачную ночь? Правда, брачная ночь у нее необычная.
За последние недели ее измучил страх, что она не найдет в себе силы противостоять сексуальным притязаниям Корделла. Теперь ей не надо скрывать, что она девственница. Только вот, судя по страдальческому выражению его глаз с того момента, как он узнал об измене Дейзи, сегодня ночью ему не до любви. Он казался безумным от горя. Какое горькое разочарование, должно быть, переживает он. Легкий стук в дверь прервал ее размышления.
— Уна, можно войти?
Она сжала ручку щетки.
— Входи.
Она слегка удивилась, увидев, что Корделл переоделся в обычные шорты, но так же, как и она, остался босым. Глаза его были полуприкрыты веками, и она ничего не могла в них прочитать. Он нежно дотронулся до ее волос, до складок целомудренной ночной рубашки.
— Чудесная теплая ночь, — сказал он. — Не хочешь прогуляться? Немного проветриться?
Словно черная пелена горя легла на плечи Уны. Теперь Корделл знал, что дурно судил о лей, но даже не сделал попытки извиниться. Неужели он так и будет себя вести как ни в чем не бывало? Или он слишком расстроен, чтобы сейчас говорить об этом? Так или иначе, но брачная ночь обернулась для нее несчастьем.
Шагая рядом, но каждый сам по себе, они пересекли лужайку и спустились на пляж. Когда дошли до воды, Корделл предложил пойти на причал. Доски в темноте были плохо видны, и Уна слегка оступилась. Корделл успел поддержать ее, схватив за руку. Дойдя до конца причала, Уна облокотилась на деревянные перила и устремила взгляд на озеро. Лунная дорожка мерцала на воде, легкий ветерок рябил поверхность озера. Завораживающее зрелище, способное успокоить любое душевное волнение. Только ее душа в эту ночь жаждала чего-то еще. Может, чуда? Но она утратила веру в чудеса.
— Уна…
