Виктория Борисова - Вернись, вернись моя любовь...
Когда мы остановились на светофоре, и Миха снова собрался ерошить волосы, я ухватила его за руку.
- Мишань, что случилось?
Вместо несчастного взгляда эта зараза засмеялась.
- Вестик, солнышко, пообещай мне кое-что? - отсмеявшись, попросил он.
- Что? - буркнула я.
- Не убивай меня сразу? Я все объясню, как только мы закончим.
Ничего не понимая, я кивнула. Интереснооооо.........
Когда машина остановилась возле городского ЗАГСа, мне стало все ясно.
- Миша, я не буду писать заявление.
Этот гад опять заржал.
- Не будешь.
- Тогда зачем мы....
Договорить мне не дал Свят. Он вышел из здания и прямиком направился к нам. Я и Миша вышли из машины.
- Ну, привет вам,- усмехнулся братец и достал из кармана пиджака две красные книжечки. - Поздравляю, сестренка, мне тут срочненько уехать надо, так что вот.
Вложив в мою ладонь паспорта, Свят уже собрался уходить, когда внезапно, будто что-то вспомнив, остановился.
- Кстати, Мих, если выживешь, не забудьте зайти,- он кивнул на здание ЗАГСа. - Там нужна будет ее роспись, хотя это не столь существенно.
Я словно во сне раскрыла свой паспорт. На первой страничке стояла печать о том, что мне необходимо в течении месяце с этого дня обменять паспорт.
- Вест, ты помнишь, что обещала в машине? - осторожно приблизившись ко мне, спросил Мишка.
Кивнув, я пролистала дальше. На нужной странице стоял штамп, о том, что двадцать восьмого сентября этого года, я стала Березиной Вестой Игоревной. Вернее там было написано не так, но смысла это не меняет.
- Миш....
Что сказать или сделать я не знала. Нет, я его, конечно, люблю, но сейчас расписаться..... А что если ему самому через несколько месяцев надоедят наши отношения? Развод? Вот потому я и не спешила соглашаться, хоть и жить без него уже не могу.
Ноги не слушались, и я уселась на корточки, облокотившись на дверь машины, Мишка присел рядом.
- Вест, почти никто ничего не знает, - тихо и сбивчиво начал он. - Если хочешь свадьбу, мы можем обвенчаться в церкви, и ты наденешь белое платье, будет банкет и прочее, и прочее. Если ты хочешь. О том, что мы расписались, знает пока только Дима со Святом и твои родители. Как дядь Игорь будет разговаривать с Вероникой Викторовной, не знаю, но он обещал все устроить, она не станет возражать.
Я сидела в полной прострации. Мама точно будет орать, мне, конечно, плевать, я уже взрослая девочка, но вот отца и его ушные перепонки жалко.
- Лапуль, скажи хоть что-то? Я понимаю, что поступил неправильно, но так я знаю, что ты точно от меня не сбежишь, как и я от тебя.
- Существует развод, чтобы сбежать, - сказала я, чувствуя, как отхожу от шока.
- Чтобы я не слышал от тебя этого слова, - прорычал Мишка, заглядывая мне в глаза. - Я тебя люблю, и никуда не собираюсь отпускать!
- Мишут, не рычи ты, а? И так голова кругом.
- Прости, - покаялся любимый. - Ты подпишешь все что нужно? Или поедем домой?
- Куда домой?
- Ко мне, а теперь и к тебе. По моим подсчетам Димка уже перевез твои вещи, если что забыл, завтра съездим, заберем.
Покачав головой, я встала и направилась к зданию. Ругаться не хотелось. Только поссоримся, а зачем? Я его люблю, он... ну, судя по тому, что провернул такую аферу, меня тоже.
- Ты идешь, муженек? - ехидно спросила я.
Засмеявшись, Мишка догнал меня и, притянув к себе, поцеловал.
- Значит, не убьёшь?
- Не-а, вдовой становиться не хочу, а вот на счет мсти, подумаю. Кстати, это и есть сюрприз?
- Нет, - счастливо улыбнулся Мишутка. Боже, как я люблю, когда он так улыбается. - Сюрприз будет через несколько неделек, хотя подожди.
Закопошившись в карманах, Мишка извлек две маленькие бархатные коробочки. Открыв одну, он одел мне обручальное кольцо с брильянтом, а себе обручальное в виде печатки, без камней.
- На обратной стороне сделана гравировка.
- Какая?
- На твоем кольце написано: "Σ 'αγαπώ περισσότερο από τη ζωή", - сказал так, что я решила у него язык сейчас свернется в трубочку.
- А что это значит? - спросила я.
- Люблю больше жизни, - ласково улыбнулся Миша, и тут же надел на другой палец колечко с рубином. - А это с опозданием, но так как ты упорно не принимала мое предложение, пришлось его пока держать у себя.
Улыбнувшись, я сняла обручалку и посмотрела на надпись.
- А какой это язык?
- Греческий.
- Ты и его знаешь? - изумилась я.
- Ну, просто изучал после универа уже, нравиться он мне.
- Мишутка, да ты у меня романтик, - засмеялась я, прижимаясь к большому и теплому мишке.
- Только для тебя, солнце, - чмокнул он меня в нос. - Ну что? Пошли?
Кивнув, я улыбнулась, и мы пошли ставить мои подписи, где их не смогли поставить за меня.
Глава девятнадцать.
Диана.
Уложив Дашку, я пошла на кухню. В новом доме мне нравилось. Дима, как и обещал, делал вид, что той ночи между нами не было, а я поддерживала его в этом. Правда, в душе мне было плохо. Я так хотела, чтобы мы были вместе. Каждый день для меня пытка быть рядом с Димой, а сегодня он мне сказал, что с завтрашнего дня в отпуске. Как мне держаться в рамках видя его каждый день круглосуточно?
Мне до зубного скрежета хотелось плюнуть на свою гордость и поверить ему, но как же было страшно.
- Даша спит?
Тихий голос в полутемной комнате заставил меня вздрогнуть.
- Прости, не хотел пугать, - извинился Дима.
- Ничего. Миша с Вестой не звонили?
Вчера ребята улетели в Грецию. Мишка сделал Весте свадебный подарок. Когда я узнала о том, что лучший друг расписался и ничего мне не сказал, дулась несколько дней, но потом простила его. Я понимаю, почему он так поступил, да и, в конце концов, это их с Вестой личное дело. Расписаться тихо или с грандиозным гуляньем.
- Звонила Веста несколько минут назад, она в восторге.
- Думаю Мишка тоже. Ему эта страна очень нравится, - улыбнулась я, вспоминая, как друг всегда любил рассказывать о Греции и о ее легендах. - Он очень хороший экскурсовод.
- Да, Веста говорила.
Разговор не клеился. Я налила себе чай, и решила пойти посидеть в крытом зимнем саду.
- Можно с тобой?
Я удивленно обернулась к Диме.
- В смысле?
- Ну ты же идешь в сад? - я кивнула. - Можно с тобой?
Пожав плечами, я пошла, услышав, как встал Дима.
В саду было хорошо, тепло, вокруг зелень. Сев в плетеное кресло и поставив кружку с чаем на столик, я прикрыла глаза, наслаждаясь тишиной.
