Анна Карельская - Запретное влечение (СИ)
– Мэтт, как насчёт диетической колы? Мы с тобой потрудились на славу.
Он радостно кивает и шагает к нашим матерям, что суетятся в беседке, накрывая на стол.
Сумерки плавно опускаются на лес. В воздухе уже чувствуется вечерняя прохлада. Я вдыхаю запах костра, зелени и слишком агрессивного одеколона Колина, что ещё секунду назад был здесь, как вдруг слышу отголоски интересного разговора, принадлежащие оставшейся женской половине нашей компании. Не знаю, что мною движет в этот момент, но я поднимаюсь с земли и направляюсь в сторону кухни, напрягая слух. Сердце моё бешено колотится.
«Неужели, Уилл? Подслушивать? Чёрт возьми, куда же ты катишься…» – издевательским тоном упрекает меня мой внутренний голос. Я лишь затыкаю его и приближаюсь к коридору, откуда уже более чётко слышится диалог Розали и Мии.
– Да ладно тебе, пай-девочка, я лишь хотела утолить своё любопытство. Что в этом такого? – приторно-сладко протягивает Розали.
– Брось, Роуз. Я не стану разговаривать с тобой о своей личной жизни.
– А она есть? – усмехается моя «подруга».
Слышу тяжёлый выдох сестры и журчащий звук напитка, разливающегося по бокалам. Хмурюсь, не понимая, что держит сейчас девочек вместе.
– Я поняла, в чём твоя проблема. Ты просто не умеешь привлечь мужчину. Колин, каким бы он ни был проворным жуком, – прежде всего мужчина. А ты абсолютно к себе не влечёшь. Вот, сейчас опять нацепила на себя свою клетчатую рубашку.
Последняя реплика приводит меня в полное замешательство. С какой стати Розали даёт советы по обольщению мужчин? Хотя нет, здесь всё куда более сложно, ведь советы она даёт Мии…
Чувствую, как во мне вскипает злость.
Эта набитая дура смеет уверять её, что она непривлекательна! Её, Мию, которая одним своим видом заставляет меня сходить с ума от своих фантазий. И, проклятье, я люблю её рубашки. Люблю, как Миа завязывает их концы узлом и открывает вид на свой плоский животик. Когда она чем-то увлечена и рубашка просто спадает с её плеча, обнажая его. Я готов отдать себя целиком в такие моменты. Они бесценны и – каждый – неповторимы для меня.
Впрочем, чему я удивляюсь? Девушки всегда склонны принимать советы своих так называемых «подруг». Или в данном случае –завистливые доводы врагов. Ведь они в принципе имеют привычку сомневаться. А когда к одному маленькому, ещё не сформировавшемуся сомнению прибавляется ещё и мнение со стороны, то здесь и начинается полное саморазрушение. Механизм запущен.
Я знал всё это. Знал так же и то, что если мне не вмешаться, то комплексы сестры, которые, подобно маленьким и колючим ежам, начнут её больно жалить изнутри. И в то же время моё любопытство не давало мне сделать и шагу в их направлении. Ведь я понимал, я отчётливо, чёрт возьми, понимал, что моя малышка сумеет достойно выстоять в словесном поединке, а лишь потом примется за себя и подпустит к себе своих ежей.
– Считаешь, что нужно выпячивать все свои достоинства, словно залежавшийся товар?
– Я считаю, что парни любят перчинку, а не липнущую к зубам нугу. Так понятно?
– Бог мой, Роуз, однажды твои парни схватят гастрит, – слышится усмешка моих любимых губ и полная победа. Я усмехаюсь вместе с ней.
Розали недовольно фыркает и предпринимает нечестный ход:
– Не знаю, как до остальных, но Уилла пока всё устраивает.
Повисает долгая пауза, и я буквально чувствую на себе, как сжимается её сердце. Рыжая отлично целится. Язвительный укол достиг своей цели. Я будто вижу через стену, как Миа стойко держится или по своему обыкновению закатывает глаза, будто это вовсе не цепляет её. Но я знаю. Знаю, что это совсем не так.
– Тем лучше для моего брата, так? Я желаю ему лишь счастья, Розали.
Снова молчание, а затем стук бокала о деревянный стол. Я тут же ретируюсь на улицу, при этом чуть не столкнувшись лоб в лоб с Колином.
– Бежишь с места преступления? – тянет брюнет, вскидывая свои тёмные брови, словно бросая мне вызов.
Сжимаю зубы, тем самым показывая, что сейчас не самое лучшее время для шуток.
– Расслабься, приятель. Где Мел? Ты видел её?
Кажется, я невольно скриплю зубами, слыша, как этот жалкий актёришка называет мою сестру. С весьма самодовольным видом Колин машет мне рукой и заходит в дом, решив отправиться на поиски сам.
С меня хватит. Пора заканчивать весь этот псевдо-любовный прямоугольник.
***
Наш лесной домик погружен в сон. Окутан и укрыт ночным сумраком.
Тихо. Только ветер, что треплет тончайшие листики на деревьях, и рокочущие сверчки, затаившиеся в кустах. Я стою на крыльце, выжидая встречи с самой дорогой мне девушкой. Хождение по краю продолжается.
Едва слышное тиканье стрелок на моих часах давит на виски. Могла ли она обидеться? Допустить мысль о том, что я спал с Розали? Что творится в её голове в эту секунду?
Придёт ли она вообще?
Мы не договаривались, не назначали встречу. Просто знали, наверное, чувствовали внутри, что ночью безопаснее всего. Проведя целый вечер в удушающей компании, я всей душой сейчас наслаждался звуками, доносящимися из леса, что нарушали звенящую тишину.
Ожидание скручивало все мои внутренности в морской узел. Где же она?
Внезапно до меня доносится тихий женский голос. Дёргаюсь, осматриваясь по сторонам. Никого. Отрываюсь спиной от веранды и начинаю медленно спускаться вниз. Лёгкая мелодия, приятные слуху ноты. Иду на звук, крадучись, чтобы не разбудить гостей нашего дома. Мелодия кажется мне знакомой. А быть может, так она мне нравится, что я думаю, будто уже слышал её.
Останавливаюсь в полуметре от старого сарая. Узкая полоска света, что истекала из щёлки в двери, влекла к себе. Узнаю тихий родной голос, который трогает за душу каждый раз, когда бёрется за откровенные песни.
Невозможная.
Мне мерещится её голосок? Или сейчас, в эту самую секунду её пальчики скользят по струнам заброшенной гитары, а из любимых губ льются откровенности?
Не в силах больше бороться с самим собой, я тихонько отворяю дверцу и заглядываю внутрь. Сестра продолжает увлечённо играть, произнося слова из текста с закрытыми глазами. Я почти не дышу.
And I find it kind of funny, I find it kind of sad
The dreams in which I’m dying are the best I’ve ever had
I find it hard to tell you, cos I find it hard to take
When people run in circles it’s a very, very
Mad world, mad world
Это вроде забавно, но вместе с тем и грустно
Сны, в которых я умираю, – лучшие, что я видел
Мне тяжело говорить тебе об этом, ведь я знаю, это сложно принять
Когда люди бегут по кругу, это очень, очень
Безумный мир
Лоб её хмурится, когда попадается особенно сложная нота, а спина напрягается. Такая она настоящая: с убранными назад блестящими прядями, увлечённая тем, что поистине нравится; старательная и парящая в своём мире.
