Татьяна Корсакова - Старинный орнамент везения
Липа, сжав виски руками, сосредоточенно уставилась в стену. Вот попала так попала! Мерзавец Олежка воспринял ее угрозы буквально и принял превентивные меры – продал свою долю этому мутному типу. Как? Это уже двадцать пятый вопрос. Главное, что он нашел способ обойти закон. Теперь бывший умыл руки, а она осталась один на один с совершенно незнакомым человеком. Надо срочно найти Олега, пусть он все исправит, пусть расторгнет договор и продаст свою долю Николаю Станиславовичу.
– Где он? – спросила Липа с плохо скрываемой ненавистью.
– Вы о своем муже?
– Бывшем муже!
– Насколько мне известно, где-то в Европе, в свадебном путешествии.
– Свадебном?..
– Да, вас это смущает? Вы же сами только что сказали, что он бывший.
– А когда он вернется?
– Не знаю. Вообще-то, меня не особо занимает судьба вашего бывшего мужа.
– Мне срочно нужно с ним встретиться.
– Что ж, попытайтесь. Только позвольте, я все-таки осмотрю свое новое жилище.
– Вы купили квартиру без предварительного осмотра? – Липа так удивилась, что на мгновение забыла и про разбитый нос, и про вероломство Олежки.
– Да, а что вас смущает? Это элитный дом. Квартиры в нем априори должны быть хорошими. К тому же я видел фотографии, они мне понравились.
– А ничего, что я здесь живу? – задала она самый важный вопрос. – Вас не волнует, что вы купили квартиру прямо с жильцом?
– Меня вообще мало что волнует. Я не слишком прихотлив. Думаю, вы мне не помешаете.
– Зато вы мне уже помешали, – Липа решительно встала из-за стола.
– Ну извините, придется приспосабливаться. Живут же люди в коммуналках.
– А я не хочу приспосабливаться! – заорала она. – И это не коммуналка! Это моя квартира!
– Не только ваша. Кстати, вы так и не дали мне ключи. У вас есть запасные?
Ключи были, но Липа сказала, что нет.
Он не разозлился, лишь покивал каким-то своим мыслям, спросил как ни в чем не бывало:
– Как вас зовут?
– Не ваше дело, – огрызнулась она.
– Довольно странное имя. Может быть, есть сокращенный вариант? Например, я отзываюсь на имя Тим, а вы?
А она ни на что не отзывается! Что она, кошка какая-нибудь, чтобы отзываться на глупые клички?!
– Меня зовут Олимпиада Витальевна, – сказала она с достоинством.
– Можно просто Липа?
– Нет.
– Ясно, – Тимофей Чернов тоже встал. – Ну что же, Олимпиада Витальевна, пойдемте, посмотрим хозяйство.
Дожидаться ее мужчина не стал, вышел из кухни. Только сейчас Липа заметила, что он хромает. «Смотреть хозяйство» она не желала, но понимала, что ее присутствие на таком важном мероприятии просто необходимо. Нужно сразу, с первого же дня провести разделительную полосу, чтобы потом не возникло никаких недоразумений. В общем, пришлось топать за новым соседом. Как он там себя величает – Тимом?
Тим с задумчивым видом расхаживал по гостиной, разглядывал достопримечательности.
– Камин работает? – спросил он, не глядя на Липу.
– После суда эта комната досталась мне, – отчеканила она, отсекая все дальнейшие посягательства на гостиную, камин и аквариум.
– Да? – он посмотрел на нее с интересом.
– Да! Вам принадлежит кабинет и детская.
– Детская? – он удивленно выгнул бровь. – Не знал, что у вас есть дети.
– У меня нет детей, просто мы с Олегом так планировали… – Липа запнулась, сердито нахмурилась. Не стоит посвящать посторонних людей в свою личную жизнь. Тем более что ее и нет.
– Ясно, а где детская?
– Вы же видели план квартиры и фотографии. Ищите.
Тимофей Чернов молча пожал плечами, прошел в кабинет. Липа побрела следом.
– Я так понимаю, мебель в этой комнате принадлежит мне, – сказал он скорее утвердительно, чем вопросительно и уселся за антикварный стол красного дерева. Невоспитанный мужлан, девушка стоит, а он расселся. Да ладно, ей-то что?
– Да вы присаживайтесь, Олимпиада Витальевна, – Тимофей Чернов кивнул на удобный кожаный диван.
Липа присаживаться не стала принципиально.
– Я заберу свои книги, – она сделала ударение на слове «свои».
– Пожалуйста, мне чужого не нужно. – Он побарабанил пальцами по столешнице.
Мутный он какой-то, этот Тимофей Чернов. Мутный и противоречивый. С одной стороны, по-плебейски загорелый, точно просмоленный. Волосы сильно выгоревшие, морда, заросшая неопрятной щетиной. Волосы светлые, а щетина черная – аномалия, однако. С другой стороны, одет дорого, хоть с виду и небрежно: до дыр вытертые джинсы, парусиновая штормовка, черная футболка, кроссовки, но чувствуется, что это особенная небрежность, продуманная, подкрепленная известными брендами. Вот и получается несуразица – бомж в одежках от кутюр…
– Что-то не так? – вежливо осведомился Тимофей Чернов.
– Что?
– Вы на меня так смотрите, словно я забыл надеть штаны.
– Со штанами-то как раз полный порядок, – огрызнулась она.
– Тогда что вас смущает?
– Ваша куртка.
– А что с ней не так?
– С ней все так, просто в доме верхнюю одежду принято снимать и обувь тоже.
Тимофей Чернов скользнул по ней задумчивым взглядом, потом кивнул.
– Вы правы, Олимпиада Витальевна.
Он нырнул под стол, почти тут же вынырнул и поставил прямо на столешницу пару кроссовок. Невоспитанный дикарь…
– Так лучше?
Она покосилась на кроссовки, презрительно поморщилась.
– Ах, еще куртка! Прошу прощения. – Он снял штормовку, повесил на спинку кресла. – Все? Я вас удовлетворил?
Липа кивнула, сглотнула колючий ком. И ничего он ее не удовлетворил, но напугал ее до полусмерти. Теперь мысль о том, что ее странный сосед может оказаться маньяком, не выглядела такой уж нереальной, потому что… – она попятилась, – потому что у порядочных граждан нет уродливых шрамов, замаскированных не менее уродливой татуировкой. Потому что приличные люди не носят на поясе ножи в потертых кожаных ножнах. Потому что приличные люди не смотрят на девушек исподлобья так, что хочется бежать куда глаза глядят…
– Что? – спросил он очень вежливо и сделал шаг к Липе.
– У вас нож. – Она из последних сил старалась казаться смелой, но голос предательски дрогнул.
– Нож? – Тимофей Чернов рассеянно похлопал себя по бедру. – Ах, нож! Простите, старая привычка. – Он отстегнул ножны, положил их на стол рядом с кроссовками.
Старая привычка. Насколько старая? Где приобретаются такие экзотические привычки? Бандитская морда, шрам, татуировка, нож – все одно к одному…
Мамочки! Ей в соседи достался уголовник, зэк… Вот откуда это чувство противоречивости. Это все равно как раскрасить боевой пистолет веселенькими красками и назвать его невинной игрушкой. Краска ничего не изменит – пистолет как был, так и останется орудием убийства. И этот человек – он точно такой же – боевая машина, небрежно замаскированная под добропорядочного обывателя.
