Леночка, или Анна Каренина наших дней (СИ) - Июльская Ирина

Алексей уже отвез Коленьку к бабушкам, а Леночка после утреннего душа начала прихорашиваться перед зеркалом. Открыла шкаф и достала из него купленный накануне деловой брючный костюм стального цвета, который ей очень шел. Подобрала под него тонкий джемпер нежного персикового цвета, черные туфли на платформе, делавшие ее выше ростом. Оделась во все это, затем внимательно осмотрела себя в зеркале: волосы были уложены в пучок «ракушкой», губы она подкрасила помадой с нежно-розовым персиковым оттенком в тон джемпера, на веки нанесла совсем немного светло лиловых теней, а на ресницы тушь. Своим отражением в зеркале Леночка осталась довольна. Она также позволила себе несколько легких мазков Клима за ушами. Этим раритетом от Олега Лена пользовалась довольно редко, он будил в ней воспоминание о том несчастливом Новом годе. Этот, когда-то любимый ею аромат, с тех пор нес с собой ощущение потерь и тревог, поэтому Леночка редко пользовалась духами и пузырек был почти полон, а отдать кому-то не поднималась рука. Так и стоял этот голубой кубик в самом дальнем уголке ее ящичка.

Настал день собеседования. В этот сентябрьский, по-летнему теплый день, погода стояла тихая и солнечная. Вспомнился Тютчев с его: «Есть в осени первоначальной короткая, но дивная пора — весь день стоит, как бы хрустальный и лучезарны вечера…».

Вот, именно, в такой день Леночка, облаченная в новый плащ и серый брючный костюм, поднималась по лестнице, ведущей ко входу в институт. Здание было старой, еще «сталинской» послевоенной постройки. Высокая массивная дверь с большой деревянной ручкой-поручнем никак не хотела открываться… Леночка беспомощно толкала ее, прилагая все свои силенки. Она еще раз подналегла на поручень, как кто-то сзади, положив свою руку на ее, толкнул дверь вперед и она легко отворилась. Рука была мужская с обручальным кольцом, она лежала поверх правой руки Леночки, на безымянном пальце которой поблескивало ее обручальное кольцо. Они вдвоем открыли эту дверь, но мужчина не торопился убрать свою руку с Леночкиной руки… И тут она обернулась и увидела совсем близко перед собой лицо молодого мужчины, который, улыбаясь, смотрел ей прямо в глаза.

— Ну, теперь Вы знаете, что эта дверь открывается так. — с этими словами он убрал свою руку с Леночкиной руки и как ей показалось слегка погладил ее пальцы.

В фойе института на стенах было развешено много объявлений, всюду сновали какие-то люди. Здание имело сложное, витиеватое строение. Внутри была масса каких-то коридоров и переходов. Лена с большим трудом, но все же нашла нужную комнату под №80, где и должно было состояться собеседование. Она постучала, а затем вошла. В длинной комнате с многочисленными коробками на полу, за старым, громоздким столом сидел пожилой мужчина, видимо, профессор. Он жестом разрешил Леночке войти и присесть напротив. Лена повиновалась. Робости не было, просто она еще очень плохо представляла чем будет заниматься, если ее примут.

Пожилой мужчина, представившись Матвеем Львовичем, попросил Леночку немного подождать, должен подойти научный консультант Алексей Всеволодович Трояновский. Через пару минут в комнату вошел тот самый молодой мужчина, который помог ей открыть входную дверь, так нежно прикоснувшись к Леночкиной руке. Поздоровавшись со старым профессором Матвеем Львовичем, он сел за соседний стол, стоящий перпендикулярно к столу профессора, образуя букву «Т».

Лена чувствовала себя, как на защите диплома, тема которого ей самой неизвестна. Будучи всю жизнь отличницей, она не привыкла терпеть поражения.

Матвей Львович, глядя через толстые стекла старомодных очков, из- за множества линз которых, было трудно разглядеть его глаза, обратился к Леночке:

— Ну, Сударыня, расскажите о себе. — Лена, почувствовав прилив жара к щекам под взглядами этих двоих, начала:

— Я по образованию историк, проработала учителем в школе совсем недолго перед рождением сына. —

Возникла пауза. Матвей Львович больше вопросов не задавал. Слово взял его молодой коллега — Алексей Всеволодович:

— Видите ли, Елена Николаевна, (он незаметно подсмотрел в ее анкету, лежащую перед ним) в нашем институте происходят преобразования. Если совсем кратко, то мы собираем коллектив единомышленников и наша цель привлечь талантливых ученых и помогать им претворять их идеи в науке и производстве. И как можно меньше бюрократических проволочек. Если Вы разделяете наши взгляды, согласны обучаться, то мы с радостью примем Вас в наши ряды. А смущаться и бояться не стоит, мы все еще в процессе обучения. Это совершенно новая организация и в случаи успеха, а мы верим в него, подобные структуры будут возникать при всех ВУЗах страны. Выявлять таланты и помогать им надо еще на стадии студенчества, только так в нашей стране произойдет прорыв в науке. Завтра у нас будет собрание по этому поводу. Приходите, сами послушаете. — С этими словами он встал, давая понять, что собеседование окончено. Лена попрощалась и вышла из комнаты.

По дороге домой она для себя уже уяснила, что хочет работать и именно так, как вдохновенно поведал Алексей Всеводолович.

— Какое сложное отчество… Всеволод — «Большое гнездо», — вспомнилось из истории. - И фамилия — Трояновский… — Лене всегда нравились фамилии на «ский и ская», с легким польским оттенком.

- Вот и она была Крылевская, а стала Крылова, как Леночка Крылова из Рязановской «Карнавальной ночи», — улыбнулась сама себе Лена.

— Нет, мне моя девичья фамилия больше нравится, она длиннее, с налетом какой-то таинственности что ли. —

Глава 24 В лучах софитов

Когда Лена приехала домой, Леша был на работе, а Коленька у мамы с Лукинишной. Лена переоделась в домашний халатик и ей захотелось лечь и мечтать, как когда-то в юности, неизвестно откуда возникло состояние безмятежности, свободы и полета, свойственное молодым и беззаботным. Она вспомнила лицо и улыбку Алексея Всеволодовича, и как он слегка погладил ее по руке…

— Лена, Лена… — урезонила она сама себя, — ты мать и жена. Он женатый человек… Да, у него приятная улыбка, уверенные манеры, но это ничего не меняет в твоей жизни. Сейчас придет твой муж и сын, вот и занимайся своей семьей, а не предавайся глупым грезам, как старшеклассница. Это, наверное, потому, что с меня сняли все нагрузки. Сейчас Леша привезет уже покормленного Коленьку, ну помоем мы его, а моет его, как правило, папа и спать тоже он укладывает. И ужин от мамы готовый привезет. Ты хорошо устроилась в этой жизни, Лена. Посмотри, как крутятся твои подруги, без продыху дома и на работе. Вон, Наташка! Детский сад, работа, дома уборка, готовка, стирка. Серега, конечно, помогает. Но с моим Алексеем не сравнить. Его не надо ни о чем просить, он сам знает, что делать и делает это с радостью. И все же надо быть с ним поласковее, почаще давать ему знать, что он любим, а с этим у меня как раз не очень… Ладно, сегодня постараюсь… —

Когда Коленька заснул и Леночка пришла после душа в спальню, где ее ожидал муж, она скинула с себя легкий шелковый халатик и голая юркнула под одеяло к Алексею, положила свою голову ему на грудь и провела рукой по низу его живота… реакция не заставила себя ждать. Алексей, не набалованный ласками жены, с упоением принялся ее целовать, не забыты были ручки-ножки и шейка. Он что-то шептал ласкательно-умилительное и от этого его сюсюканья, как казалось Леночке, ей становилось совсем тошно:

— И все же я не могу полюбить его. Вроде и претензий у меня к нему нет. Не пьет, не бьет, не курит, не гуляет, сына и меня обожает, деньги в дом несет, любые поручения исполняет. А мне противно, я иногда с трудом сдерживаюсь, чтобы не сорваться. Думала, что это в маму, но у меня все гораздо хуже. Я терплю его, просто терплю. Я не такая, я не стерва, но с ним становлюсь стервой. И почему? Сама понять не могу. Днем в делах еще ничего, но стоит оказаться с ним в постели, только одна мысль беспокоит меня, - побыстрее бы это все закончилось и уснуть.