Одержимость Ростовщика (СИ) - Вульф Алина
Он берёг меня, я сберёг его деньги. Горничная была женщиной сочной, поэтому сперва предложил неплохую сделку. Молчание взамен на секс. Та долго не думала. Согласилась сразу. В кабинете же разделась и раздвинула ноги.
Я сдержал слово. Отпустил её. Без документов, которые та искала, но отпустил. Да и как не отпустить? Опытная шлюшка "честно" отработала свою свободу. Объездила четырнадцатилетнего пацана, как профессионалка и отсосала по высшему разряду. Не зря папаня её возле себя держал. Видимо и ему "услуги" оказывала. Но долго не горевал. Да и так добр, как я не был. Когда поймал, пустил по кругу между охраной, пока та не созналась и не сдала всех.
С тех пор я подсел на трах. Понял суть, почему всем нравится и сам словил кайф. Ебал одну за другой. Сперва горничных драл по углам дома. Уверен отец знал об этом, но ничего не говорил, а женщины и не жаловались. Сами тянулись к хую. После ловил шлюх по клубам. В шестнадцать опробовал секс с двумя женщинами, а в восемнадцать уже устраивал оргии. Естественно был там единственным мужиком, но суть не в этом.
У меня были все эти женщины. Стюардессы, официантки, даже глав.врачиху трахнул той больницы на следующий день, после веселухи, но блядь мелкая всех переплюнула. Нихуя не умея обставила по всем фронтам. Вычеркнула. Выбила всех моих женщин, будто и не было никого. Просто блеклые тени.
Теперь интересно... если надеть на неё шлюховстие обноски, будет ли она такой же чистой? Или померкнет, как и остальные? А может окончательно потянет за собой?
— Одевай, — бросаю один из пакетов.
Мелкая морщится от боли. Хватается за живот. Мечется с одной стороны на другую. Взгляд отчуждённый. Смотрит на пакет с недомёком. Не понимает нафиг он вообще сдался. Кажется переборщил я с игрой. Слишком раздразнил аппетит девчонке.
— Р-Рагнар… пожалуйста, — всхлипывает.
Трясётся. Рыдает от боли. Сбивает спесь всем своим видом. Мою душу вырывает. Сдирает. Рвёт в клочья. Без лезвия режет. Вонзается в плоть умоляющими глазами.
Но крышу мне срывает, когда протягивает руку. Дрожащими пальцами тянется ко мне. С Демонов спускает с цепи. Ведьма подзывает к себе, а они ластятся об неё, как ручные зверьки, готовые прийти по первому приказу. Пускают слюни на голое тело, будто и нет других. Для них нет. Только это. Одно. Единственное. И только наше. Моё. Только мой член знает вкус её плоти. Другим ход к ней заказан.
Нахуй эти костюмы. Швыряю их на пол. После на неё нацеплю. Сейчас другая цель. Подмять и трахнуть.
Расстёгиваю брюки. Тяну девчонку к себе. Раздвигаю длинные ноги.
— Ааахъ… — кричит во всю глотку.
Гадина. Но ненавидеть её не выходит. Даже злиться долго не могу. Когда так смотрит. Царапает спину ногтями. Кусается. Метит, как свою территорию. Зовёт меня, не могу. Сопляк.
Готов простить ей всё. Любые слова. Любые действия. Кроме предательства, но эта не предаст. Не из того теста сделана, иначе бы приняла предложение моего старика на аукционе.
— Ахъ, ахъ… Раг-Рагнаааар… — кончает.
Дёргается на хере. Откидывает голову. Закатывает глаза. Зрелище закачаешься. Кто б сказал, что от чужого оргазма тоже можно словить кайф, не поверил бы. И сейчас не верю, что кончил, блядь, от её криков.
******
— Мелкая, выходи, — битый час долблю чёртову дверь. Зря пошёл на встречу и разрешил ей переодеться в ванной.
— Нет, — отказывает.
— Всё равно достану тебя и выебу.
— Я не выйду в этой одежде.
Маленькая сучка. Вот, что случается, когда даёшь им волю. Страх теряется. Будь на месте мелкой другая, выломал бы дверь и нагнул бы сразу, а с этой продолжаю нянчиться. Ещё и удовольствие от её игры получать. Дерзит. Злит. Спорит. А я, блядь, кайф с неё ловлю.
— Совсем оборзела? Выходи иначе снесу дверь. Если так в напряг, можешь голой выползать. Забыла про долг?
Чую, как жмётся. Не решается. Выходить не хочет и ослушаться не может. Честная девка. Послушная. Эти долбоёбы хорошо выдрессировали её. Сделали своей идеальной куклой, которая ради них пойдёт на всё. Даже под мужика ляжет. Уже легла.
А если бы её папаша взял долг в другой фирме? У наркодилеров. Или испанцев. Да хоть у Карла. Девчонку подложили бы под старика? Подложили бы, даже не сомневаюсь, а тот и согласился бы. Этот старый извращенец любит нетронутых девочек. Бзик у него пускать кровь. Особенно свежую. Чистую. Заводит его резьба по телу. Без этого член не встаёт.
Щелчок отрезвляет. Возвращает из мыслей, а когда дверь открывается злость летит к чертям. Я уже и забываю из-за какой херни злился, когда вижу мелкую.
— Охуеть, — усмехаюсь. Других слов нет.
Мнётся на одном месте. Краснеет. Стыдится. Смотрит в пол. На меня глаз не поднимает. Не по нраву ей такой прикид, но ослушаться не смеет. Делает всё, что прикажу. На гордость и принципы наступает, а слушается беспрекословно. Но мне больше по нраву, когда она показывает зубки. Хотя видок того стоил. Короткий белый халатик до середины попы и чулки, прикреплённые к стрингам. Ради этого и подохнуть не жалко.
А мелкой не в кайф. Не привыкла к подобному, но так уж и быть. Я же "добрый" дядька. Долго мучать девчонку не стану.
— Можно я сниму это? — поправляет халат вокруг себя. Тянет вниз, я тяну её к себе.
— Рано. Я не поиграл.
Подхватываю под попу одной рукой. Сажаю на стиральную машинку. Раскрываю халат.
— Удачная была покупка, — усмехаюсь, зыря на прозрачное нижнее бельё.
— Рагнар... — сопротивляется.
— А как же ты собираешься лечить меня от пьянки, если на тебе не будет подходящего наряда.
— Кажется ты уже протрезвел.
Дерзит. Показывает зубки. И это мне нравится куда больше блядского трепья на ней. Нравится больше вымученной покорности. Заводит её характер. Ярость. Огонь в ведьминских глазах.
— Я протрезвею тогда, когда сам скажу, мелкая. А сейчас я жутко пьян, — кусаю сосок, через прозрачную ткань лифчика. Облизываю. Втягиваю в рот. Он твердеет под моим языком. Смеюсь с мгновенной реакции. Сука всегда чует своего кобеля, но эта течёт от одного касания. — Маленькая шлюшка. Так нравится ебло со мной?
— Нет. Это просто реакция тела, — вспыхивает дикой кошкой. Стонет. Царапает.
И вроде злит её отговорка. Толкает расхренячить головы всем яйценосным, подобравшимся к ней ближе чем на полметра. Но и захохотать тянет.
— Реакция? — повторяю. Хватаю за шею. Склоняюсь над опухшими, после моего члена губами. — И на многих у тебя такая реакция? Из-за скольких мужиков у тебя случался потоп между ног? — вспыхивает. Запинается. Не знает, что ответить. — Только я, мелкая. Уясни это наконец, — спускаю. Разворачиваю спиной к себе. Просовываю руку под жалкие три нитки и трахаю пальцами. Выгибается. Упирается попой в пах. — Во всём. Везде. Только я. И попробуй сказать ещё раз, что это тоже по работе.
— Тогда что? — сквозь стоны продолжает доставать вопросом. — Ты повторяешь, это не работа… аааааахъ. Ругаешь. Наказыв… как мне называть наши отношения.
Не знаю, что ответить и заставляю заглохнуть, сунув в рот пальцы с её смазкой. Хрен поймёшь, что творится. Но отпускать я не намерен.
25
Музыка оглушительно талдычит со всех сторон. Башка трещит после неё даже когда захожу в комнату на втором этаже и смотрю через прозрачное стекло на происходящее внизу.
Обдолбанный мусор с яйцами сидят на диванах и стульях. Смотрят, как стриптизёрши виляют жопами на сцене. Истекают слюнями, когда шлюхи трутся о трубу голыми сиськами, раздеваются в зале перед клиентами, трутся об их члены. Кого-то тянут в вип-комнату для привата, после которого последует трах. А может и без привата сразу перейдут в горизонтальное положение. Подобные "дополнительные услуги" не редкость в этом бизнесе. Всё зависит от размера кошелька клиента.
