Хорошая девочка. Версия 2.0 (СИ) - Шабанн Дора

— В каком смысле? — привычка уточнять, выработанная матушкой, никуда не делась.

— В семье.

Ах, это.

Да.

Раз сплетням быть все равно, то лучше бы шеф ко мне был и дальше благосклонен. Поэтому предельно честно пояснила:

— Я развожусь, Игорь Александрович. Мы с сыном переезжаем. Вероятно, мне понадобится неделя за свой счет в ближайшее время, — комок в горле все же появился и даже слегка сдавило в груди.

Неприятно.

Заведующий моей родной кафедрой, у которого я училась, защищалась и работала на глазах столько лет, снял очки и устало потер лоб и глаза. После тяжело вздохнул и посмотрел чуть исподлобья:

— Держи меня в курсе. Если нужна помощь — не жди, говори сразу. Ты не только ценный кадр, прекрасный сотрудник, но и женщина, нуждающаяся в защите, как я понимаю.

Горько усмехнулась:

— Не думала, что до этого дойдет, но вышло так.

Почему-то слегка зазвенело в ушах. Нервы и перелет, туда-сюда.

Надо документы секретарю оставить и ехать спать. Даже на такси разориться можно, сил моих вообще что-то нет.

Сквозь подзаглохшие уши донеслось уже совсем неожиданное:

— Маргарита, я давно знаю Сашу. С тобой знаком больше двадцати лет, поэтому говорю: я на твоей стороне. Скажи, если нужно помочь.

— Спасибо, Игорь Александрович. Не ожидала тем не менее очень признательна.

Начальство удовлетворенно кивнуло. Я так поняла, что аудиенция окончена. Общее самочувствие мое оставляло желать, так что пора отсюда выбираться, наконец.

А потом все завертелось, как в идиотской комедии.

Мы с зав.кафом вышли в коридор, а там… как в оперетте, короче. Все не отпускает меня сегодня любимый фильм, однако.

— И каково это при живом муже завести молодого любовника, а, Ритуля? Скучно стало? — Кот точно на препаратах, иначе с чего бы самосохранение было настолько далеко задвинуто.

Игорь Александрович обалдел рядом и, похоже, всем организмом. Но некоторые мужчины в любом возрасте по-прежнему готовы броситься в первую попавшуюся заварушку:

— Как бы это ни было для Вас, Константин Валерьевич, удивительно, я считаю необходимым вмешаться и вступиться за честь Маргариты Анатольевны. Раз уж сегодня не суббота, и Александр Михайлович отсутствует, — Шеф одним негодующим взглядом разогнал всех вылезших в коридор любопытных по кабинетам. А рукой держал довольно агрессивно настроенного Кота на расстоянии.

Все страньше и страньше.

— О, как у вас здесь интересно! Ты, Риточка, смотрю, времени не теряешь, да. И этого допустила к телу, а? Начальник же…

Пресвятые Просветители, это что же творится-то? Совсем мозги отказали у человека… и душновато у нас тут что-то.

— Даже покровительство ректора не дает Вам, Константин Валерьевич, права вести себя по-хамски и плевать на нормы морали, — Шеф хмурился, наверняка вспоминая матом всех родственников и знакомых нашего дорогого Германа Сослановича.

Но Коту сегодня вышедшая из берегов Нева по колено, похоже:

— Какая мораль? Вы о чем? Ритка у вас спит со всеми подряд, и это считается нормальным, а тот, кто говорит правду — негодяй?

— Даже такое хамло от природы, как Вы, должно отвечать за свои слова, — зав.каф крепкий мужик в плане морального прессинга и таких, как Кот сотнями вертел на сверхзвуковой турбине, но как же это все противно.

Меж тем мне совсем уже нехорошо. Душно, да и дышать тяжело.

— Маргарита Анатольевна, прошу прощения за этот незапланированный цирк, — Игорь Александрович с сожалением посмотрел на меня. — И вы, голубушка, как-то бледноваты. Перелет и нервотрепка — это не шутки. Зайдите к Зиночке в медпункт сейчас.

— О, какая трогательная забота о простой подстилке, хоть и со степенью, — Константин Валерьевич, я полагаю, решил явить себя сегодня во всей красе. Чтоб, значит, ни у кого никаких вопросов по его поводу не осталось. Фу, как мерзко.

— Идите, Маргарита Анатольевна, это не для ваших ушей и, возможно, глаз, — то, что Игорь Александрович начал закатывать рукава рубашки, повергло меня в шок.

Он же не…?

— Если Ваши родители не объяснили Вам в детстве, что такое хорошо и допустимо в приличном обществе, Константин Валерьевич, — начал зав.каф, наступая на Кота.

А мне, увы, становилось все хуже: земля «уходила» из-под ног, шум в ушах нарастал, в глазах темнело. Ё!

Прислонилась к стенке, дышала тяжело и прерывисто.

Олечка, секретарша кафедры, вылезшая в коридор с какими-то бумагами, с писком откинула их в сторону и бросилась подхватить меня.

Игорь Александрович, наплевав на Кота одним коротким ударом под дых, тоже поспешил к нам. Подхватил меня на руки и внес в лаборантскую.

И это в пятьдесят лет. Силен.

Положил прямо на ближайший стол, смахнув мной все, что находилось на поверхности и мешало.

— Оля, скорую, — бросил зав.каф в сторону.

Услышала топот, хлопнула дверь, а потом наступила темнота и все…

Ремарка паникующего героя

'Моё сердце рвалось в небо,

Ты боялась высоты

И осталась только горечь

От внезапной пустоты…'

Олег Газманов «Единственная моя»

Тебе тридцать, ты прошел срочную и контракт, но по-прежнему твой самый страшный кошмар — это родители, внезапно являющиеся в дом бабушки с целью забрать тебя.

Был.

Теперь же это обычная сцена прибытия на работу.

Вот так, спешишь, предвкушая встречу с любимой женщиной. А на твоих глазах ее выносят на носилках фельдшер скорой и медбрат. Глаза твоей безумной мечты закрыты и сама она белее мела.

А ты стоишь, такой, столбом и не знаешь ни что делать, ни куда бежать.

Идиот бессмысленный.

И беспомощный.

До сих пор.

Глава 44

Закулисье

'Каждый выбирает по себе.

Щит и латы. Посох и заплаты.

Мера окончательной расплаты.

Каждый выбирает по себе…'

Юрий Левитанский «Каждый выбирает для себя»

Как мне по телефону, фонтанируя восторгом, утром следующего дня рассказала Олечка, после того как я столь неожиданно, но впечатляюще, потеряла сознание, на кафедре случился Апокалипсис и паника.

Так и сказала.

Счастливая наивная молодежь, которая знает и употребляет просто красивые слова, но не их смысл. Хотя, нужно отметить, молодежь ответственная, ибо перед тем, как приступить к распространению сплетен, она честно поинтересовалась моим самочувствием, уточнила данные больничного и когда меня ждать на кафедре. Так что не все еще потеряно, просто некоторая интеллектуальная недоразвитость, подумаешь.

Насколько я поняла, лавируя между восхищенных Ольгиных междометий, когда появилась дежурящая у Универа бригада, Шеф загнал Кота в угол. Там за три-пять ударов по печени, в живот и в солнечное сплетение объяснил свою позицию по вопросу морального облика доцента Коломенской. А также подробно расписал всю прелесть ближайшего будущего одного залетного гастролера, если он не придержит коней.

— Кража интеллектуальной собственности — все равно остается кражей. Даже в нашей стране, — Олечка восторженно ахает и аж мурчит, когда старается дословно цитировать Игоря Александровича. — Если раньше вас прикрыли своим авторитетом несколько уважаемых профессоров, то сейчас уповать Вам не на кого. Старая гвардия давно разбрелась: кто нянчит внуков в Анапе, кто в глуши Сибири разводит пчел, а иные уж в лучшем мире.

Мне после такого заявления руководителя оставалось только морщиться. Ну и прикидывать, что даже, если из истории с моими статьями ничего не выгорит, то у Ерова наверняка и в настоящем найдется пара — тройка подобных случаев.

Сам Кот довольно ленив, а писать регулярно, качественно и «новое» достаточно сложно. Все статьи, что он последние лет восемь печатал под своим именем очень, скажем так, разномастны. Нет узнаваемого индивидуального стиля. Все выглядит так, как будто понадергано из работ разных авторов.