Жестокий роман. После (СИ) - Ангелос Валерия

— И что? Он снова ее найдет.

— Уверен, скоро ему станет совсем не до этого, — прищуривается. — Тебе стоит посмотреть новости.

— До маскарада неделя.

— Хаген будет занят.

— Я не оставлю своих детей в компании твоего брата.

— Что тебя смущает?

— У него нет опыта общения с детьми, но вообще, — кривлюсь. — Он чертов псих, как ты.

— А кому бы ты доверила детей?

— Никому.

— Бьюсь об заклад, у меня на примете есть подходящий кандидат.

— Это нереально.

— А если я смогу тебя удивить? — в черных глазах вспыхивает странный огонь. — Что тогда, Вика?

Тогда — поеду на проклятый маскарад.

Хотя я и так поеду. От предложений Хагена не отказываются. Он четко дал понять, куда ударит, и я не сомневаюсь, что ублюдок свое слово сдержит.

— Ты хочешь знать все про мой план, но сама так ничего и не рассказала, — прибавляет Марат, внимательно изучая меня.

— О чем?

— Что у вас с Хагеном?

— Любовь, — буквально выплевываю. — Ты же видишь, как нежно он ко мне относится и как высоко ценит. Достойный соперник тебе.

— Мы разные, Вика.

Конечно. Мне везет на моральных уродов. А значит, и во мне самой что-то явно не так, раз они так и кружат вокруг.

— Вы встречались, пока я был в тюрьме?

— Нет, — бросаю устало, просто не вижу смысла лгать.

— Как он заставил тебя подставить меня?

Язвительное “А ты уверен, что потребовалось заставлять?” вертится на языке, но я понимаю, что развивать конфликт с Маратом — усугублять без того ужасное положение вещей. Мечтаю оказаться как можно дальше от него, однако теперь важнее закрыть вопрос с Хагеном. Если это в принципе возможно.

— Он нашел очень убедительные аргументы, — отвечаю после продолжительной паузы и перевожу взгляд на детей, когда они рядом, даже на расстоянии, и понятное дело не могут нас ни услышать, ни понять, поскольку не знают язык, мне все равно совсем не хочется обсуждать такие вещи. — Мы можем обсудить это позже?

Марат ловит мой взгляд и кивает. Похоже, он понимает.

— Я скоро вернусь, — бросает хрипло и уходит.

Мысли опять возвращаются к кроваво-красной коробке. Под пальцами ощущается холод, который я ощутила, едва коснувшись пластиковой поверхности.

Внутри лед? Зачем? Что нужно держать в охлажденном состоянии?

Тошнота подкатывает к горлу, потому как мне на ум приходят несколько догадок сразу. Пожалуй, нечто такое и правда в духе Хагена. Но ни одну из догадок не хочется даже мысленно озвучить до конца.

Я знаю этого человека плохо, но достаточно для того, чтобы не возникало желания узнать его получше. Мне хватило нескольких встреч.

Первый раз мы увиделись в аэропорту, когда меня задержали на таможенном контроле. Всего пара фраз, совсем короткий диалог. Но впечатление жуткое.

А потом он пришел в университет.

Я успела о нем забыть. Слишком много всего происходило в тот период. Переезд, новая работа, выкидыш, мои походы к психологу и прием таблеток. События так быстро мелькали, что я потерялась в этом водовороте.

Мне казалось, я достигла баланса, наконец нашла точку опоры. Марат часто пропадал в командировках, строил новую империю, а я полностью ушла в собственные проекты. Готовила очередную презентацию для университета.

В тот вечер я задержалась допоздна. Дома никто не ждал. Работа кипела, и на волне вдохновения хотелось завершить все поскорее.

Я даже не услышала, как открылась дверь кабинета. Продолжать сосредоточенно заполнять материалом очередной слайд. Закусив карандаш зубами, уткнулась в собственный монитор.

Отлично. Еще один пункт готов, можно вычеркнуть.

Перевела взгляд на листок с набросками, поставила “галочку”, но перейти к новому слайду не успела. Вздрогнула, заметив, тень, которая накрыла рабочий стол.

Я подняла взгляд, и в следующую секунду карандаш выпал из пальцев, стукнулся о пол и покатился куда-то в сторону.

— Добрый вечер, Виктория, — усмехнулся Хаген. — Надеюсь, не напугал?

30

Хаген смотрела на меня настолько пристально, что под ребрами заскребло, а сердце болезненно сжалось. От этого мужчины волнами исходила ледяная угроза. Какой-то абсолютно иррациональный страх охватывал разум.

“Бежать. Бежать. Бежать”.

Казалось, именно эта короткая команда безостановочно пульсирует в моих резко взмокших висках. Тело объяла паника, которую мне с трудом удалось преодолеть. Умом я понимала, этот человек ничего плохого не сделает. Сегодня. А завтра?

Встреча в аэропорту оставила совсем другие впечатления. Мрачные, тяжелые, но те прошлые эмоции и близко не походили на то, что я испытывала прямо сейчас.

Хаген обошел мой стол и остановился рядом, сокращая расстояние между нами до опасного минимума. И я безотчетно постаралась ускользнуть от него, оттолкнувшись ногами от пола, направила кресло подальше, в сторону. Колесики скорбно скрипнули, заставили меня вздрогнуть от пронзительного звука.

Взгляд Хагена уперся в мои ноги, неторопливо прошелся от бедер до щиколоток и обратно. Только тут я и поняла, что успела сбросить неудобные туфли на шпильке, пока занималась работой. Теперь оказалась босиком.

Он не сводил глаз с моих стоп. Молчал. Но мне хватало и этого выразительного внимания. С лихвой. Я пожалела, что надела чулки. Хоть он и не мог их видеть. Безразлично. Чем больше слоев одежды закрывали бы меня от пристального изучения, тем лучше.

Мои ладони рефлекторно опустились на бедра и одернули юбку, подтягивая плотную ткань так, чтобы она дошла до колен.

Мужчина уловил мое движение и будто встрепенулся, посмотрел в мои глаза опять, и в ледяном взгляде что-то сильно изменилось, но я могла толком разобрать новые эмоции, вспыхнувшие там.

— Риг, — сказал он. — Риг Хаген. Вы же помните меня?

Растерянность. На долю секунды показалось, что это именно растерянность, однако уже в следующий момент я сильно усомнилась в собственных ощущениях.

Хаген криво усмехнулся, и от этого его тонкие черты точно в момент исказились, само выражение лица приобрело хищный оттенок. В ледяных глазах будто вспыхнул адский огонь.

— Вы напуганы, Вика, — в ровном голосе четко считывались ноты раздражения. — Что я сделал не так?

Вид у него был настолько угрожающий, будто он способен просто так ударить меня. Не знаю, откуда возникали настолько жуткие ассоциации. Тогда я не думала, не могла бы рационально объяснить свое восприятие.

Но передо мной будто оказался другой человек. Не тот с кем я общалась в аэропорту. Ленивое спокойствие и расслабленность плохо сочетались с тем мужчиной, которого я видела перед собой сейчас.

— Вы застали меня врасплох, — постаралась улыбнуться и поднялась со стула.

Он ничего не ответил, и я подошла к столу, чтобы обуться. Хаген все равно был выше меня. Наверное, он был даже выше Марата. Рост под два метра или около того. Но высокие шпильки придали мне уверенность. Конечно, в таких туфлях далеко не убежать, зато можно ударить, всадить каблук поглубже, если вдруг он…

Хаген как-то странно усмехнулся. Опять. Такое чувство, будто мужчина прочитал мои мысли и посчитал их забавными. И снова это на его лице промелькнуло едва заметное смущение, которое можно было принять за растерянность.

Как это все сочетается? Мальчишеская уязвимость и ужасающая опасность, исходящие от него попеременно.

Я улыбнулась, очень стараясь скрыть захлестнувшую меня панику.

— Чем обязана такому неожиданному визиту?

Он посмотрел прямо в мои глаза.

— Вы очень интересная женщина, Вика.

Язык присох к нёбу, и я бы ничего не смогла ответить на его любезность, даже если бы хотела.

Возникло странное ощущение. Как будто Хаген и правда хочет пробраться в мою голову, исследовать каждую мою мысль.

Глупость, конечно, но… холод разлился внутри с новой силой, когда я поймала себя на том, что совсем не могу отвести взгляд. Словно Хаген держал меня насильно, мешал сделать мельчайшее движение.