Свободный брак (СИ) - Тес Ария

Я был в тебе, Ника! Был в тебе! И переволновался!

Я ждал этого десять лет! Не в Азкабане, конечно, но тоже не на курорте как бы!

Фу! От каждого тошнит до дрожи. Каждое слышится, как приговор: вы, Михаил, скорострел. Позор на вашу душу!

Веду плечами и стаскиваю использованный презерватив, который забрасываю под кровать. Неосознанное, если честно, хочется просто скрыть следы своего преступления и переписать историю, но он с мерзкий звуком плюхается на пол и ломает меня даже в такой мелочи!

Твою. Мать.

Наверно, она просто в шоке и гадает сейчас, какого черта за мной тогда носятся толпы женщин?! Или она думает, что понятно, почему они носятся? И ни одна за десять лет так и не задержалась…

О нет-нет-нет! Это совсем херово звучит. Какой позор! Надо что-то сказать!

Откидываюсь на спину рядом с ней, смотрю в потолок и вбираю в грудь побольше воздуха.

- Честно? Не знаю, что сказать.

Ника тихонько сглатывает. Чувствую, как смотрит на меня, смущаюсь, тру лицо вспотевшими ладонями, а потом просто смиряюсь. Сделанного не воротишь, историю не перепишешь. Вышло, как вышло. Что поделать?

Опускаю руки вдоль туловища и выдыхаю.

- Дай мне немного времени, мы обязательно исправим ситуацию и…

Неожиданно Ника мягко касается моей щеки, и я реагирую сразу. Смотрю на нее, а она так нежно глядит в ответ, слегка улыбается и мотает головой.

- Все нормально.

- Нормально? - усмехаюсь, - Это даже не тянет на троечку, потому что я даже начать не успел!

Теперь усмехается она, а после жмет плечами, поворачивается на бок и оставляет поцелуй на моем плече.

- Не переживай так, Миш. У меня с сексом вообще отношения сложные, а с тобой мне было хорошо сегодня весь день. Это важнее, - она еще раз улыбается, встает и роняет, - Пойду в душ.

Уходит. Я смотрю ей в след, а потом с укором на собственный член.

- Ну молодец! Серьезно?! Тебе именно сейчас надо было меня подвести, чертов придурок?! - шиплю, а младший довольно развалился на бедре и плавится от наслаждения.

Ему то в кайф. Он до сих пор немного пульсирует. Что с него взять?! А мне…

Стоп!

Беседу с собственными яйцами приходится свернуть, как и мысленный суицид через насилие над паховой веной, чтоб неповадно было! Резко сажусь и хмурюсь. В женской психологии я понимаю мало, но вот намеки их читаю очень и очень хорошо. Ника только что сказала, что нам необязательно заниматься сексом?! Точнее, что нам им заниматься больше вообще не светит?! Или мне показалась?! Скажите, пожалуйста, что мне показалось, и она мне только что не предложила остаться друзьями?!

Твою мать!

Зверею за секунду и встаю рывком, а потом чуть ли не с ноги выношу дверь в ванну. А там…картина маслом!

Ника уже успела залезть в душ, взять леечку и начать орудовать ей! Негодяйка! Мое появление, правда, окатывает ее разом, выбивает из рук орудие преступления! В прямом смысле! Девчонка вздрагивает, роняет душ, он бьется о ванну, а она орет:

- Миша, твою мать! Ты охренел?!

- Это я охренел?! - реву медведем и быстро подхожу к ней, перелезая бортик, как мастер кунг-фу.

Хватаю и прижимаю к стене.

Злится. Смотрит на меня волком, в грудь ручки уперла и шипит.

- Пусти меня, ты спятил что ли?!

- Ты что там делала?!

- Душ принимала!

- Врешь, негодяйка!

- Ты получил, что хотел! А я что?! Крайняя?! Я тоже хочу! Пусти!

Аж рот открываю от такой наглости! Вы посмотрите! Щеки горят. Глаза пылают. Но она правду говорит, еще и брови поднимает, чтобы уколоть побольнее!

Ну ты…зараза!

- Я же сказал!

- Я слышала! - все-таки отталкивает меня и ежиком колючки топорщит, - Но я больше не хочу тратить свою жизнь на плохой секс! Прости!

- Плохой секс?!

«БОЛЬШЕ?!»

Ника дергает плечами и уводит взгляд в сторону, и на миг мне кажется, что она сейчас расплачется, но куда там! Валькирия снова вскакивает на своего коня и идет в атаку. Делает на меня шаг, тыкает пальцем в грудь и отважно заявляет.

- Я тоже имею право наслаждаться сексом, ясно?! И кончать могу! И пробовать разное! Много! Прости! Это правда! Я больше не стану ее скрывать!

Замолкает. Кусает губу. Жалеет, что лишнего сболтнула? Вижу, что жалеет. Через мгновение ее настрой меняется на жалостливый, и она берет мою руку, а потом шепчет.

- Миш, прости…Я правда не готова больше…

О боже! Да заткнись!

Рычу и перехватываю ее за щеку, впиваюсь в губы и целую так, чтобы она дышать не смогла! Ну и чтобы точно выбить из головешки ее весь этот бред!

Плохой секс! Я те покажу плохой секс!

Младший воспрянул духом. Ему тоже не понравилось такое заявление, особенно от той самой женщины, и он мечтает доказать, на что способен! Наконец-то!

Мы готовы работать единым фронтом! Из постели Сахарова так быстро не уходят! Тем более, если он ждал этого «кого-то» десять лет! И тем более, если этот «кто-то» заявляет подобное. Оно, разумеется, теплит и хорохорит душу — приятно все-таки, что ей понравилось со мной на свидании, а еще их с Хрусталевым секс полное говно, — но, извините! Это просто мой долг! Доставить ей вагон и маленькую тележку оргазмов.

За десять лет!

Жадно целую ее кожу, пока по плечам бьют теплые капли, Ника все еще пытается меня отталкивать. Ну как? Для затравки. Я ведь это чувствую! Поэтому ловко перехватываю ее руки и прижимаю к стене, а сам спускаюсь ниже. К груди. Соски стоят и требуют меня, провоцируют.

Ведет. Я запускаю один в рот, обвожу его по кругу, прикусываю, и Ника откидывает голову назад. Ее мокрые волосы облепляют кожу, как Венеру пена, а сама она подается тазом вперед.

Не хочет. А то как же! Друзья?! А то как же в квадрате! Между нами буквально искрит и взрывает! Какие друзья с такими эмоциями?!

Резко поворачиваю ее к себе спиной, всем телом ближе прижимаюсь, а одной рукой отвожу таз на себя.

- Расставь ноги шире, - хрипло командую, она пьяная уже — делает сразу.

Через мгновение я наполняю свою малышку до самого конца. По ванне идет рябь от ее стона, которая усиливается моим.

- Миша…Миша, подожди, - шепчет глухо, схватившись за мое бедро, - Защита…

- Да ебал я ее в рот! - рычу на ухо, прикусывая мочку, потом шлепаю ее и начинаю движение.

Она больше не спорит. Ника податливая. Она, как глина. Сначала я даю ей немного времени привыкнуть к себе, но потом разгоняюсь до нужно скорости и трахаю ее так, чтобы из глаз искры посыпались, а из головы вся дурость ушла!

Она взрывается первым оргазмом. Ноги дрожат, сама она сотрясается, издает стоны, граничащие с воем, чуть не падает.

Ох-ре-неть.

От члена она оргазмирует просто космически! Я сам готов снова оплошать, пока малышка сжимает меня туго и часто, но держусь. Замираю. Двигаюсь легко, а еще опасаюсь серьезно вот о чем: не кончим ли мы оба с такими пируэтами в ближайшем отделении травмпункта?! Все-таки кафель. Мокро. А ее ноги не держат, меня тоже могут подвести в любое мгновение! Нет. Хватит одного придурковатого воспоминания. Подхватываю размякшее тело и несу обратно в спальню.

Кидаю ее на смятую постель.

Ника мокрая, кожа гусиная, сама все еще купается в отголосках первого оргазма, и я не даю придти ей в себя, сразу ложусь сверху и снова наполняю.

Ноготки больно вонзаются в спину.

Шиплю, но не мешаю. Я снова разгоняюсь до долбящего темпа, кусаю ее губы, сжимаю ягодицы, почти кончаю…снова! Да черт возьми! На этот раз приходится представлять дохлых крыс, чтобы не опозориться, и так я довожу ее до второго оргазма.

Она плотно обхватывает член изнутри. Пульсирует на мне — дыхание сбивает, и я замедляюсь. Стоп. Нельзя.

Жду.

Еще жду.

Мертвые крысы танцуют вальс.

Не помогает! Ни мерзкая шерстка их, ни глаза безжизненные! Я на грани, поэтому резко выхожу из нее и слезаю на пол. Дергаю Нику за бедра и с упоением пробую на ней французский поцелуй. Только для взрослых.

Она впивается мне в волосы пальцами.