Приглушенные страдания (ЛП) - Джуэл Белла

— Та рыжеволосая девушка помогает тебе?

Чарли.

Девушка, которая до сих пор не вернулась домой.

Девушка, которая, в лучшем случае, находится в руках Трея и всё ещё жива.

И, в худшем случае, мертва.

Из-за нас.

— Она помогает нам, и это всё, что тебе нужно знать.

— Она тебе нравится? — спрашивает Амалия тихим голосом.

Я улыбаюсь ей, и её щёки приобретают тот великолепный оттенок красного, который я так люблю.

— Ты ревнуешь, детка?

Её щёки становятся ещё краснее.

Чертовски мило.

— Нет, я просто…

— Ты ревнуешь.

— Нет, Малакай, это…

— Ревнуешь.

Она ничего не может с собой поделать и смеётся.

И это звук, который я так чертовски долго ждал, чтобы услышать снова. Я никогда не устану слышать этот сладкий звук, срывающийся с её губ. Каждый раз, когда это происходит, маленькая частичка её тьмы превращается в свет и уходит, и постепенно она становится той красотой, которую я вижу в её глазах каждый раз, когда смотрю на неё. Это меняет её лицо. Это меняет в ней всё.

Она совершенно, блядь, идеальна.

— Я сказал тебе однажды, и я скажу тебе снова, — говорю я ей. — Я собираюсь провести остаток своей жизни, слушая этот смех, и это начнётся сегодня. Тебе всё ясно, Амалия? Здесь нет места ни для кого другого.

Её губы приоткрываются, а затем она улыбается.

Чертовски широко.

Чертовски красиво.

И это весь ответ, который мне нужен.

***

Амалия

Сейчас

— Я так нервничаю, — говорю я Скарлетт, когда мы с группой готовим сцену для ярмарки, которая начинается завтра.

— Не стоит, — отвечает она мне, улыбаясь. — Это будет весело и отвлечёт нас всех.

— Я знаю, но я никогда раньше не пела перед толпой.

— Ты не так уж много поешь. Не паникуй. Ты потрясающая, Амалия. Серьёзно. Не переживай из-за этого. Просто сосредоточься на своём пианино и на мне, и не беспокойся об остальных.

Я киваю, но бабочки уже порхают у меня в животе. Я полна беспокойства из-за концертов в ближайшие несколько вечеров, но в то же время я очень взволнована. Я скучала по игре с тех пор, как мы вернулись домой из турне. Скарлетт наслаждается своим отдыхом, потому что её не бомбардируют двадцать четыре часа в сутки, она просто живёт своей обычной жизнью, но я скучаю по волнению от того, что нахожусь в разъездах, играю перед огромными толпами людей.

Я берусь за пианино и начинаю протягивать все провода по земле. Я натыкаюсь на Айзека сзади и краснею, бормоча извинения. Он выпрямляется и улыбается мне.

— Все в порядке, никаких проблем. Как ты относишься к этому шоу?

— Нервничаю, — признаю я.

— У тебя всё получится, я наблюдал за твоей игрой в студии. У тебя есть дар, которым большинство из нас не обладает.

Я улыбаюсь ему. Он такой хороший парень.

— Спасибо.

— Послушай, — говорит он, протягивая руку и потирая затылок, как будто внезапно занервничал. — Я не уверен, где ты находишься, и встречаешься ли ты с тем байкером или нет, но мне было интересно, может быть, ты захочешь пойти со мной в кино?

О, нет.

Скарлетт была права. Я ему нравлюсь.

И я должна сказать ему, что влюблена в того байкера, о котором он только что упомянул, и я уже чувствую себя ужасно из-за того, что вынуждена это делать. Он хороший парень, великолепно выглядит и заставил бы любую женщину почувствовать, что ей невероятно повезло, но, к сожалению, эта женщина — не я. И всё же больше всего на свете я ненавижу подводить людей. Я ненавижу выражение разочарования или смущения на их лицах.

Нужно много мужества, чтобы пригласить кого-то на свидание.

Как мне мягко ему отказать?

— Айзек, — говорю я осторожно, по-доброму. — Я бы с удовольствием сходила с тобой в кино, но это может быть только по-дружески. Сейчас я встречаюсь с Малакаем, и я действительно счастлива. Прости. Но я бы хотела, чтобы мы стали друзьями, если тебе интересно?

Он пристально смотрит на меня, затем улыбается. Он действительно хороший парень.

— Да, мне бы не помешал друг. И я рад за тебя, Амалия. Ты заслуживаешь того, чтобы всё время улыбаться. Если он делает тебя счастливой, тогда я очень рад за тебя.

Моя улыбка становится шире.

— Что ж, я рада, потому что мне тоже не помешал бы друг.

Он подмигивает мне.

— Значит, друзья.

— Друзья.

Он показывает мне поднятый большой палец и уходит, а я выдыхаю, пальцы дрожат, когда я продолжаю перебирать провода. Прикосновение к моему плечу заставляет меня обернуться и увидеть Скарлетт, смотрящую на меня сверху вниз и ухмыляющуюся, как чеширский кот. Она не упускает ни одного подвоха. Я бросаю на неё строгий взгляд.

— Даже не думай, Скарлетт Белл.

— Так много мужчин добиваются сердца маленькой Амалии…

Я смеюсь.

— Ты ужасна. Он действительно хороший парень.

— Я согласна, он супер парень. Ты мягко ему отказала?

Я закатываю глаза и пристально смотрю на неё.

— Мы обе знаем, что ты слышала весь разговор, ушастик, так что не делай вид, что не слышала.

Она улыбается, и это делает её такой потрясающе красивой.

— Друзья, да? Это хорошо подойдёт Малакаю.

Я хмурюсь.

— Малакаю будет всё равно, есть ли у меня друзья.

— Ему будет не всё равно, есть ли у этих друзей пенисы.

Я таращусь на неё, а она смеётся, запрокидывая голову, и светлые локоны рассыпаются по её плечам. Когда она снова смотрит на меня, в её глазах пляшут огоньки.

— Ты ещё не разобралась с байкерами, не так ли?

— Я начинаю думать, что это «нет», — бормочу я.

— Они собственники. Это сексуально. Жутко. Но приятно. Малакай, судя по всему, ничем не отличается.

Потрясающе.

Властный, страшный байкер.

— Не волнуйся. — Она улыбается мне. — Это действительно приятное чувство — знать, что тебя так сильно любят.

В этом она права.

Ещё одно похлопывание по плечу заставляет меня обернуться и снова увидеть Айзека позади себя.

— Здесь есть девушка, и она спросила, может ли она поговорить с тобой. Её зовут Пенелопа.

Пенни?

Я киваю, улыбаясь Скарлетт.

— Я скоро вернусь.

Затем я смотрю на Айзека.

— Где она?

— У боковых ступенек.

Я киваю и выхожу со сцены и спускаюсь к боковым ступенькам, где стоит Пенни, не сводя глаз с группы байкеров, собравшихся в круг на траве под сценой и о чём-то разговаривающих. Взгляд Малакая скользит по мне в тот момент, когда он видит меня, а затем перемещается на Пенни. Я киваю ему, давая понять, что всё в порядке. Он бросает на меня пристальный, сексуальный взгляд, а затем возвращается к разговору.

— Пенни, — говорю я, останавливаясь перед ней. — Что ты здесь делаешь?

— Ты не будешь возражать, если мы поболтаем?

Я качаю головой.

— Конечно, нет. Всё хорошо? Это Кейден?

— С ним всё в порядке, — говорит она мне. — Это из-за него, но ничего не произошло, так что ты понимаешь.

Я киваю, и мы обе садимся на ступеньки. Я поворачиваюсь к ней лицом, чтобы ясно видеть её. Она выглядит нервной. Она тихая, но не такая уж застенчивая. Она очень немногословная девушка, но с первого взгляда можно сказать, что у неё большое сердце. Мягкое сердце. Она милая. Пенни мне очень нравится, даже после нескольких небольших встреч, которые у меня были.

— Я просто хотела сообщить тебе, что я больше не работаю на Кейдена.

— Нет? — спрашиваю я её, широко раскрыв глаза. — Он что-то сделал? Ты в порядке?

Она улыбается, и это озаряет всё её лицо. Она прекрасна. В каком-то смысле девушка по соседству.

— Думаю, можно сказать и так. Я подслушала несколько ваших разговоров и несколько его, и после того, как я увидела ту статью, которую он опубликовал для широкой публики о тебе, я поняла, что просто не могу позволить этому продолжаться. Это было несправедливо и жестоко. Он солгал, а я терпеть не могу лжецов.

Беру свои слова обратно, у Пенни больше твёрдости характера, чем я думала сначала.