Нам нельзя. Петля судьбы (СИ) - Драгам Аля
По мне плачет только свеча на холодной заре.
(© Валерий Кипелов, гр. «Ария» — «Возьми моё сердце»)
Слова этой песни я не знаю и начинаю напевать только мелодию, как Женя выключает.
— Что-то не так? — решаюсь спросить, ничего не понимаю. Совсем ничего.
— Сейчас, — голос парня звучит глухо и непривычно. — Дай мне пару минут.
Мы как раз добираемся до лицея, двор которого украшен шарами, из динамиков звучит музыка, а территория забита школьниками и родителями.
Я переключаю внимание на окружающих, высматривая свой класс. Мы мало времени провели вместе, но все—таки я успела привыкнуть к ребятам, хотя раньit и думала, что не буду о них вспоминать.
Наверное, момент прощания делает нас сентиментальными, и заставляет смотреть на окружающих под другим углом.
— Вон Алик, — высмотрев знакомое лицо, радостно подпрыгиваю и тут же осекаюсь. — Я не ему радуюсь, если что. Просто довольна, что нашла своих.
— Я знаю. У нас есть несколько минут. Поговорим?
Серьезность в голосе и ни намёка на улыбку пугают. Внутри царапают сомнения и страх, потому что я не могу найти объяснений Жениному поведению.
45
POV Евгений.
Очень сложно собрать мысли и слова в кучу, когда перед глазами она… Такая… Не могу подобрать определение, чтобы выразить восхищение красотой и хрупкостью Облачка. Она… волшебная! Невероятная! Любимая!
Мне страшно дотронуться до неё и в то же время безумно хочется стиснуть в своих объятиях.
Хочется кричать всему миру, как я люблю, и молчать, чтобы не спугнуть счастье.
Противоречия взрывают мозг, а глаза никак не хотят менять положение, чтобы не потерять из виду Женечку.
Кажется, я и дышу через раз. А, может, и не кажется.
Не знаю, где беру ресурсы спокойно довести Женю до тачки и помочь пристегнуть ремень безопасности. Её платье ползет вверх, оголяя еще больше совершенные ноги, и мужские инстинкты берут верх. Понимаю, что пугаю, но не могу издать ни звука.
Борюсь с собой и переключаюсь лишь в одном моменте, услышав мелодичное мурлыканье под аккомпанемент «Арии». Рок уважаю и часто слушаю, но звучащая песня не для Жени!
Я стал суеверен, в любых мелочах мерещатся знаки и песня. В общем, выключаю и понимаю, что надо поговорить, пока моя девочка себя не накрутила.
Она вон вздрагивает, поймав кривую улыбку при виде бывшего её ухажера.
Решаю поговорить, пока есть время. Женя сжимается, а я ругаю себя за несдержанность. Обещал же! Она вряд ли поняла, но Илья сто процентов догадался, от чего именно я замялся.
— Я тебя люблю, — сообщаю первым делом очевидное. — Очень! И ревную дико. Тоже очень. Ты, наверное, обиделась, что я ничего не сказал? Это от скудности словарного запаса, маленькая… Ты…
Откашливаюсь, подаюсь вперед и беру её руки в свои.
— Ты всегда красивая, а сегодня… В этом платье… Я представил, что мы едем не в лицей, а на нашу свадьбу. В моих снах ты именно такая невеста…
Хочется столько всего ещё произнести, столько добавить, но Облачко не даёт. Моя смелая девочка быстро отстёгивается и забирается коленями на сиденье.
Так быстро, что я не успеваю сообразить, а она уже сжимает лицо в ладонях и первой тянется к губам.
— Я сотру твой блеск, — успеваю шепнуть и мысленно машу рукой.
Не до блеска! И не до праздника!
Пусть мир замрет и подождёт, пока наши сердца бьются, как одно, а дыхание смешивается, вытесняя из лёгких кислород и наполняя их волшебным эфиром.
Каждая клеточка, каждый атом моего существа стремится навстречу Облачку. Органы обоняния, осязания и вкуса фиксируют лишь её, Светлову Евгению Викторовну.
— Ох, — успевает выпалить Женя, а я снова тяну её к себе, но остатками мозгов понимаю, что перегибаю палку.
Беру себя в руки и, оставив невесомый поцелуй в уголке рта, отпускаю невесту. Её щёки пылают, а волосы растрепаны, но, клянусь, красивее нет никого во всём мире!
— Не надо поправлять, — останавливаю. Сам приглаживаю аккуратно те прядки, которые торчат слишком вызывающе. — Так идеально!
Любуюсь припухшими губами Женечки и, наконец, мы покидаем салон тачки. Громкие разговоры и орущая музыка оглушают, но дают некий ориентир, что расслабляться рано. Напоминанием также служит высокая фигура Жениного одноклассника. Не только она его заметила, он тоже увидел её и уже спешит навстречу.
— Привет, Светлова! Потрясно выглядишь! Не думал, что придёшь.
Моё присутствие проигнорировано полностью. А нет, вспомнили:
— Брат твой? Он же вроде за бугром учился?
— Привет, — скромно улыбается моя девочка, — Алик! Это не брат, это Женя, познакомься… Мой…
— Муж, — перебиваю и протягиваю руку.
Я на полголовы выше и явно сильнее, потому что провожу время не только в спортзале. Жму руку, прикладывая усилия, и с удовольствием вижу гримасу боли на смазливом лице. Так-то. А теперь можно удивляться.
— Муж?! Светлова, ты реально? Когда успела? И никто не знал. Да нет, подожди, тебе ж… Чёрт, тебе восемнадцать уже исполнилось же… Но всё равно… Муж… Ля…
— Женя шутит, — Женечка обрывает поток бессвязной речи, — мы еще жених и невеста, но…
— Но ты можешь принять первоначальную версию, — оставляю за собой последнее слово и тяну Облачко к подъехавшей аудюхе Ильи.
Пусть знает и сразу все свои хотелки засунет себе… Короче, Женя моя, а этот… Пусть даже не смотрит в сторону чужих девушек!
Светлов веселится, выслушиваю возмущения сестры, а я осматриваюсь. Раньше времени не было, важнее дела были.
Стандартный двор, по периметру которого много зелени. На ветках кустов и деревьев, на фонарных столбах и даже футбольных воротах виднеющегося поля, развешены шары цветов флага. Входная группа здания украшена плакатами со стихами, посвященными выпускникам.
Пацаны с лентами через плечо тусят в районе спортплощадки, собравшись в кольцо, а девчонки в одинаковых платьях а-ля советская школа небольшими группками то водят в здание, то выскакивают обратно.
Одна группа девушек отличается от остальных и цепляет внимание: у них нет белых дурацких бантов, а вместо коричневой формы одинаковые небесно-голубые платья.
— Твои? — поворачиваю Облачко, которая стоит спиной и продолжает болтать с братом.
— Ой, точно! Мы пойдем, поздороваемся? А вы с Таней в зал сразу идите, ладно? Мы тоже придем к вам, честно-честно. Я ещё учителей всех хочу увидеть.
Обещаю проследить и покорно следую туда, куда спешит моя девочка. Ловлю на себе заинтересованные взгляды, но здесь не вмешиваюсь. Хочу, чтобы она сама решила, как меня назвать.
— Это Евгений, — начинает Облачко, назвав по именам всех одноклассниц. Мне глубоко фиолетово, я не запомнил ни одну. — Мой… муж. Будущий муж.
Идеально!
***
— Поздравляю, — обнимаю Женю сзади, укладывая ладони на её живот. — Ты моя умница!
Только что Облачко получила аттестат и спустилась со сцены. Их классная грымза не разрешила мне идти парой с будущей женой, но мы нашли компромисс: Женечка прошла с одноклассником по залу (Алика я к ней на метр не подпустил!) и тут же оказалась рядом со мной. Меня всё устроило, её тоже. А то, что другие выпускницы себе шеи сворачивают, нас не волнует.
Если только чуть-чуть Женю. Моя девочка ревнует, но старается скрыть эмоции. Наблюдаю за ней и упиваюсь осознанием, что меня любят, что чувства взаимны.
Да и как иначе, если наша встреча явно запланирована каким-то высшим разумом, и состоялась вопреки всему. Нам нельзя было пересекаться, но судьба завернула крутой вираж.
— Жек, — нашу идиллию и мои мысли нарушает Илья, стоящий в шаге от нас, — посмотри.
Оборачиваемся синхронно и видим лишь удаляющуюся мощную спину Светлова-старшего.
Чувствую, как под моими ладонями напрягаются мышцы, как вытягивается в струнку Облачко и… выдыхает.
Мы напряженно ждем: побежит догонять или нет. Если решится, поддержу. Любое её решение приму и не посмею осуждать, ведь любовь ребенка к родителям безусловна, а сердце готово простить всё, что угодно. К счастью, Женечка не знает о продолжении той встречи. Мне же Илья рассказал всё, расписал перспективы… Собственно, мой контракт и возможная смена тачки продиктованы и тем заявлением в том числе.
