Принцип неопределенности (СИ) - Рыжая Екатерина
— Моя девочка сегодня игривая?
Он берет инициативу в свои руки и уже сам безбожно меня соблазняет. Его руки, скользнувшие под халатик, ложатся на мои ягодицы и ласково сжимают их. От этого простого движения между ног разливается горячая влага. Никита несет меня в спальню, лаская своим взглядом мое лицо и шею. Он опускает на пол, и я, не отрывая от него глаз, развязываю поясок и позволяю шелковистой ткани скользнуть к ногам темно-вишневым облаком.
Кадык Никиты дергается, когда он сглатывает, жадно рассматривая мое полуобнаженное тело. Не думаю, что он хочет меня только потому, что на мне развратное белье, но все же эти прозрачные тряпочки создают дополнительный антураж. Мне бы смутиться, прикрыться, но я гордо выставляю грудь вперед, смакуя его жажду по своему телу.
Прошлый раз был безумным и быстрым, а сейчас совсем не хочется торопиться. Он медленно скидывает куртку, а затем избавляется от белой футболки. Еще после того фото, его торс врезался в мою память, а теперь я вижу это великолепие перед собой. Еле касаясь его, провожу кончиками пальцев по гладкой коже, невесомо очерчивая каждый кубик пресса.
Никита вздрагивает от этой ласки, но сдерживается, позволяя мне самой расстегнуть ему ремень джинсов и туго натянутую ширинку. Член под тонкой тканью твердый и раскаленный. Не могу отказать себе в удовольствии сжать его рукой, с удовлетворением отметив, как Ник хрипло стонет, сквозь стиснутые зубы. Однако он терпеливо позволяет мне его раздеть. Лишь когда мы оба остаемся только в белье, я нежно целую его, доверчиво прижимаясь к нему.
А потом мы вместе срываемся в бездну. Он рядом со мной, он меня целует, а мне не хватает его. Хочется врасти в него телом, чтобы никто не смог бы нас разделить. Никита подталкивает меня к кровати, не отрываясь от моих губ. Шероховатые пальцы скользят по моей спине, цепляя застежку бюстгальтера, а затем бережно расстегивает его. Лямки соскальзывают с плеч, но само кружево еще облепляет грудь.
Что-то невнятно шепча, он прикусывает сосок через ткань, и я негромко ахаю, прежде чем податься вперед, чтобы продлить эту сладкую ласку. Но Никита, внезапно, замедляет темп. Мучительно медленно, он наконец обнажает мою грудь и любуется ею, трепетно обводя соски по кругу.
Они напрягаются еще сильнее, это даже немного больно, но еще больше приятно. Особенно, когда он начинает посасывать одну напряженную вершинку, а другую пощипывать пальцами. Он не просто ласкает мою грудь, он словно поклоняется ей, и от этого мое возбуждение растет в геометрической прогрессии. Мне даже кажется, что я сейчас настолько влажная, что смазка уже не успевает впитаться в ластовицу трусиков, а стекает по бедрам.
С трудом, но Никита отрывается от меня и аккуратно опускает на постель. Я наблюдаю за ним и от одного только вида возбужденного члена, который вот-вот порвет боксеры, у меня вот рту скапливается слюна. Мне отчаянно хочется попробовать его на вкус, хотя до этого меня нельзя было назвать фанаткой орального секса.
Позволяю ему стянуть мои трусики. Он сжимает их в кулаке и подносит к носу, жадно вдыхая запах моего возбуждения, но не торопится взят меня, несмотря на мою готовность. Никогда я не была настолько порочной как с ним. Сама себе удивляюсь, когда приглашающе раздвигаю ноги, демонстрируя влажную розовую щель. Более того, под его голодным взглядом начинаю ласкать себя, поглаживая клитор.
Сначала он только смотрел на мою провокацию, неосознанно сжимая член через белье, чтобы притушить возбуждение. Но я не перестаю, наоборот начинаю тихо постанывать, демонстрируя, как мне приятно.
Никита наконец чертыхается, а затем опускается на колени между моих раздвинутых бедер. Он жадно целует меня, практически на грани грубости, но это только сильнее заводит меня. И когда поцелуй резко прерывается, я жалобно хнычу, не узнавая свой голос. Ник не торопится возвращаться к моим губам. Он прикусывает, а потом вылизывает мою шею, спускаясь ниже.
Мои соски тоже удостаиваются внимания и ласки, но тоже ненадолго. Его губы неторопливо спускаются вниз, едва касаясь подрагивающего животика. Прихожу в себя лишь в тот момент, когда жаркое дыхание обжигает мой гладкий лобок. Никита шепчет, какая я красивая, какая идеальная и в этот момент ему невозможно не верить.
Горячий упругий язык легко скользит по моему клитору, словно он пробует меня на вкус, как самый лакомый десерт. Моей смазки так много, что простыни подо мной уже влажные. Ник поднимает на меня взгляд и глядя в глаза продолжает лизать. Это настолько порочно и сексуально, что одна часть меня краснеет и смущается, зато другая не хочет, чтобы он останавливался.
И он словно слышит меня. Движения языка то резкие, то нежные, а порой он нежно прикусывает клитор и слегка посасывает. Мои бедра дрожат, чувствуя подступающий оргазм, но мне все равно нужно еще немного. В этот самый момент два его пальца как по маслу входят в меня под таким углом, что это сводит с ума. Шероховатые подушечки активно поглаживают меня изнутри в совершенно правильном месте, и я чувствую, как трепещет каждая мышца в теле.
Внезапно оргазм накатывает на меня приливной волной. Абсолютно не сдерживая себя, я кричу и извиваюсь, потому что ни на секунду Ник не перестает работать языком, пытаюсь слизать каждую каплю моей влаги.
Только потом, когда меня слегка отпускает эта эйфория, чувствую, как он одним толчком входит в меня идеально растягивая под свой размер. Никита целует меня, глубоко, с языком, делясь со мной моим же вкусом.
Это самое порочное, что когда-либо было в моей сексуальной жизни.
***
Я, наверное, не самый внимательный любовник. Никогда раньше меня особо не заботило кончают ли со мной партнерши или нет. А тут накрыло. Каждый оргазм Ульяны, каждый раз, когда кончает, сжимаясь вокруг моего члена у меня сносит башню от удовольствия.
Сейчас она целует меня в ответ, цепляясь острыми ноготками за мои плечи. Мысль о том, что Регина увидит следы настолько мимолетна, что забывается через секунды. Моя сладкая девочка снова завелась и активно двигает бедрами мне навстречу, отчаянно желая, чтобы я был в ней как можно глубже.
Теперь мне вполне понятны мотивы этого слащавого вампира из приторного девчачьего фильма. Она не просто мой личный сорт героина, она сшибает меня сильнее, чем все наркотики мира. Не знаю, чего мне хочется сильнее — продолжать терзать поцелуями мягкие губы или оторваться, чтобы увидеть, как мой мокрый член поршнем ходит в ней. И то, и другое одинаково привлекательно, но решает Уля.
Она отрывается от моих губ и открывает рот в беззвучном крике. Неужели снова? Стараясь удержать темп, подушечкой большого пальца ласково поглаживаю ее клитор, подталкивая к очередному оргазму. И то, как ее мышцы стискивают член, доводит меня самого до грани. Еле успеваю выйти из нее, как бурно кончаю, заливая спермой нежный животик и лобок.
Солнце тяжело дышит, пытаясь прийти в себя, и в то же время удовлетворенно улыбается мне. По-хорошему, нам нужно в душ, но не хочется вставать. Я притягиваю ее к себе и целую во влажный висок, желая продлить до бесконечности эту счастливую истому. Все заботы и тревоги дня остались за дверью этой комнаты. Если бы можно было остаться навеки в этой комнате, забыв про все проблемы, то меня можно было бы назвать самым счастливым человеком в мире.
Потом нам все приходится встать, освежиться и, к сожалению, одеться. Но это все равно настолько напоминало мне обычную семейную жизнь, что я забыл и о проблемах с женой, и об угрозах тестя. Какая разница, что там, в мире, когда она сидит на моих коленях и мы едим наггетсы с одного блюда.
— А теперь рассказывай, что у тебя случилось. — Ульяна облизнула масляные пальцы, а я в очередной раз завис, представляя, как этот шаловливый язычок скользит по головке члена. — Только перед этим перестань предаваться пошлым фантазиям.
— С чего ты взяла, что у меня в голове пошлые фантазии? — Пытаюсь состроить невинную рожицу, но она смотрит на меня настолько выразительно, что мне остается только сдаться.
