Кристен Каллихен - На крючке (ЛП)
Осторожно, я сажусь рядом с ним.
- Я просто счастлива, что Флойд не заметил оливкового масла.
Дрю снова разражается хохотом, но смех переходит в стон.
- Анна.
Переполняющие его голос эмоции, когда Дрю произносит мое имя, лишают меня способности говорить. Мои мысли идут кругом, когда я раскрываю контейнер с маслом и растираю немного на своих ладонях.
- Дай мне свою руку.
Брови Дрю приподымаются, но он подчиняется. Обычно его руки теплые, но сейчас они холодные и влажные.
- Большинство людей считают, что массаж шеи наиболее эффективен при мигрени, - говорю я, удерживая его руки между своими, тем самым стараясь ее немного согреть. - Но довольно большое количество нервных окончаний расположено у нас на руках. Тут есть точки, которые напрямую связаны с головной болью.
Его рука настолько большая, что мне трудно справиться с задачей. Сначала я сосредотачиваюсь на его широкой ладони, массируя ее по центру своими костяшками. А Дрю стонет, откидывая голову на бок. Его длинные пальцы немного сгибаются, касаясь моего запястья.
- Моя мама обычно делала мне массаж рук, когда у меня были мигрени, - говорю я. - Помимо выстрела в висок, нажатие на болевые точки руки - самый быстрый способ облегчить боль.
- Ты - богиня, - говорит он, издавая еще один стон. - Трущая руки богиня.
- Подхалим.
Его предплечья под моими пальцами кажутся твердым дубом, а кожа гладкой и быстро нагревающейся.
На какое-то время мы смолкаем.
- Итак, Флойд? - говорит он вдруг.
Мои руки на секунду замирают.
- Предполагается, что я на это отвечу?
Он наклоняет голову и смотрит на меня.
- Бывший парень?
Я слегка дергаю за один из его длинных пальцев, сжимая подушечку.
- Не совсем.
- Ты просто оставляешь вереницу ухажеров следом за собой?
Хотя здесь темно, но он явно слишком хорошо все видит. Я останавливаюсь и смотрю ему в глаза.
- Кто бы говорил.
Его пальцы сплетаются с моими, прежде чем я успеваю отстраниться.
- Я ревную, - свет от лавовой лампы отбрасывает на его лицо волнистое отражение синевы. Линии вокруг его глаз углубляются, но он не отводит взгляд. - Ладно? Я... - Дрю немного опускает ресницы. - Мне не нравится видеть тебя рядом с парнем, который знает тебя в этом смысле.
- А ты знаешь, скольких девушек я видела, висящими на тебе? - мое сердце бьется в бешенном ритме. - Сколько задниц ты шлепал, проходя по коридорам университета?
Он хмурится.
- Я спортсмен. Мы шлепаем девичьи попки и так выражаем свою любовь к фанам. И то, что я дружественно настроен к тем девушкам, еще не означает, что у меня был с ними секс.
От неверия я фыркаю, и он несильно дергает меня за руку.
- Ладно, можешь мне не верить. Вопрос в том, почему тебя это волновало?
Попалась. Из-за собственного длинного языка. Я вожу по большому пальцу Бэйлора кончиком своего пальца, проводя им по его коротко подстриженному ногтю.
- Я бы просто не хотела видеть такое сейчас.
Он ничего не отвечает. В течение длинной, мучительной минуты. Но я ощущаю его взгляд словно горячее одеяло. А затем его большой палец пробегает по моим костяшкам.
- Ну значит, - говорит он грубым и напыщенным голосом, - ты умеешь симпатизировать.
Меня накрывает боль, чем-то похожая на чувство вины.
- Флойд был просто интрижкой.
Дрю ждет секунду, а затем мягко отвечает:
- Я тоже, - я не упускаю нотку обвинения в его словах.
С трудом сглатывая, говорю:
- Ага, вот только интрижка с тобой, кажется, никак не закончится.
Дрю фыркает, но на секунду его захват на моей руке усиливается. Я ослабляю его, потирая подушечки его большого и указательного пальцев, в которых расположены нервные окончания. Дрю вздыхает и откидывается на спинку дивана, закрывая глаза.
- Это приятно.
- Знаю. Твои руки слишком напряжены.
- Забавно, - бормочет Дрю, - так же говорит и тренер Джонсон, мой агрессивный координатор. Он всегда заставляет меня разминать их после тренировки.
Черты его лица все еще выражают усталость, но на губах играет улыбка. Я аккуратно опускаю его руку на бедро и беру вторую ладонь.
- Ты ведь правда это любишь? - спрашиваю я.
Его рука в моих ладонях немного вздрагивает, прежде чем Бэйлор открывает глаза.
- Футбол? Конечно. Я бы не играл, если бы не любил это.
- Не знаю, - пожимаю я плечами, - некоторые люди играют по другим причинам. Например, чтобы порадовать родителей или привлечь внимание. Бывает много различных мотивов.
- Ага, но они не достигнут многого, если не полюбят футбол. Давление просто собьет их с ног.
- А тебя оно сбивает с ног, - спрашиваю я, нежно. - В смысле давление?
На мгновение он не издает ни звука, и я понимаю, что Бэйлор не хочет отвечать. И хотя его скрытность не должна ранить меня, но так и есть.
- Ты не обязан...
- Иногда это реально давит и на меня, - говорит он низким голосом. - Иногда... - Дрю глубоко вздыхает, - я просыпаюсь почти крича. Словно все это пытается вырваться из меня, как только я отпускаю защиту и засыпаю.
Я не знаю, что сказать, потому просто прижимаю подушечку своего большого пальца к его ладони и растираю кожу круговыми движениями. Напряжение в его руке спадает, а голос становится более нежным.
- Но это просто нужно принять как часть жизни. Отпустить на самотек, не придавать значения.
- Каждый год, перед началом сезона, мой отец спрашивал, хочу ли я по-прежнему этим заниматься? - Дрю поворачивается ко мне. - Потому что он знал, как тяжело играть и жить с этим, если ты не жаждешь побед, если не любишь все это. Он предупреждал меня, что однажды футбол начнет давить, и тогда мне нужно будет найти способ справиться с этим давлением.
- А твой отец тоже играл? - я умираю от любопытства, узнать побольше о его родителях.
Дрю моргает, медленно взмахивая своими ресницами. Возможно, ибупрофен и массаж сделали свое дело. Или быть может, я обидела его этим вопросом. Надеюсь на первый вариант. Продолжая потирать его руку, я поглаживаю его кожу от запястья и до твердого как дерево предплечья.
- Не в футбол, - отвечает Дрю, наблюдая за движением моих пальцев. - Он играл в бейсбол. Питчером. Он вступил в команду MLB прямо из колледжа. Повреждение мышцы плечевого сустава в последнем сезоне помешало ему стать профессионалом, - Дрю снова улыбается. - Папа был моим учителем младшей лиги.
- И тем не менее ты выбрал футбол? Что не так с бейсболом?
Его губы изгибаются, а глаза с трепетом закрываются.
- Я бесподобен в бейсболе, Джонс. Я мог бы играть в него вместо футбола. Но для меня футбол всегда был тем единственным.
