Татьяна Алюшина - Просто о любви
Степан очень хорошо помнил, как остался у Веры первый раз.
Он привез Ежику небольшую игрушечную железную дорогу. Восторгам ребенка не было конца, перевозбужденный, увлекшийся Ванька никак не хотел укладываться спать и все требовал Степана поиграть с ним еще, показать еще раз, как гудит паровоз и так далее. Вере с трудом удалось его уговорить улечься в постель, отчего Степан задержался дольше обычного. Уложив Ежика, Вера вышла к Степану в гостиную, где он смотрел что-то по телевизору и допивал чай из большой кружки, которую принес с собой из кухни.
— Поздно уже, — странным тоном сказала Вера. — Оставайся, чего ты ночью поедешь?
Степан с сомнением посмотрел на диван, на котором сидел…
— Нет, — тихо сказала Вера, проследив за его взглядом, — не здесь. Со мной.
И он остался.
Вера привела его в свою комнату, потушила верхний свет, оставив включенным тусклый ночник у кровати, повернулась к нему спиной, разделась и, быстро юркнув под одеяло, посмотрела на него удивленно и ожидающе. Без предварительных объятий, поцелуя, подразумевающегося в такой ситуации, призванного сгладить неловкость, сделав переход непосредственно к постели более плавным и естественным.
И он подумал тогда: «Так все продуманно и обыденно, как будто мы женаты десять лет!»
Но что бы ни подумал Степан, он остался тогда с ней и оставался до сих пор.
«Вера — это именно то, что мне надо! Меня более чем устраивают наши отношения, а вот других мне точно не надо!» — упорно убеждал себя Больших, лежа с закрытыми глазами, под ровный гул самолетных турбин.
Нетребовательная, принимающая его и обстоятельства такими, как есть. Ненавязчивая, добрая, уютная, встречающая улыбкой и горячим ужином, сидела рядом с ним за столом, смотрела, как он ест, и слушала о его делах и событиях.
И секс с ней спокойный, размеренный, не самый плохой и не страстный, до искр в глазах — устоявшийся, привычный, без взрывов и потрясений — все как надо!
Как и должно быть!
Степану очень нравился Ежик. Такой замечательный мальчуган — веселый, умненький, интересный, с вечно стоящими торчком волосенками, любопытный, торопящийся все узнать, расспросить. Больших частенько думал, глядя на Ваньку, что хотел бы такого пацаненка. Это из-за него он привозил Веру с сыном в дом, сделав только для нее исключение из своих правил, и даже повесил для Ваньки качельки на участке. А как не привозить — мальчишке воздух нужен, раздолье!
Но ни Ванька, ни стабильная размеренность их отношений не были поводом для Степана предложить Вере замужество или совместное проживание. Ему и в голову такое не приходило — зачем? Его все устраивало, а она ни прямо, ни намеками не давала понять, что ждет чего-то более серьезного.
«С ней спокойно. Устойчиво!» — убеждал себя Степан, продолжая размышления.
Только почему-то, приехав к ним на следующий день после Стаськи, он не смог Веру даже поцеловать, а от мысли, что придется заняться сексом, побежал дальше, чем видел! Чмокнул Веру в щечку, сунул Ежику сладости и подарки, которые привез, сослался на нечто очень срочное и умотал в туман!
«Ничего, ничего! — уговаривал себя Степан Сергеевич Больших. — Это от слишком ярких, еще горячих, неостывших эмоций! Пройдет! И все вернется на круги своя. Надо поскорее забыть, выкинуть из головы, кровь очистить от Стаськи, и все пройдет!»
Он вдруг вспомнил давний разговор с сестрой, месяца через три после того, как начался его роман с Верой.
Они встретились в кафе на Ордынке, оказавшись волею удачного случая в центре в обеденный перерыв сестры и, главное, недалеко друг от друга. Он позвонил наудачу, Анька обрадовалась, аж заверещала в трубку — давно не виделись, соскучились и поспешили встретиться.
Расцеловались, пообнимались, сели за столик, сделали заказ, быстро обменялись горячими новостями, расслабились, приступили к еде, и беседа потекла поспокойнее.
— Ну что? — спросила сестрица. — Роман с Верой набирает обороты?
— Набрал, устаканился и перешел в устойчивое состояние, — оповестил Больших.
— Как-то быстро устаканился. Раньше за тобой не замечалось интереса к разведенным матерям-одиночкам.
— Много ты знаешь, — отозвался старший братец снисходительно. — У меня интерес к женщинам разнообразным!
— Горжусь! — оценила сестрица. — И что, Степан Сергеевич, ты, выходит, остепенился? Можно ожидать совместного жития?
— Зачем? — искренне удивился Степан. — Ни мне, ни ей этого не надо!
— Ох, братишка, плохо ты знаешь женщин! — поясняла многомудрая сестрица. — Что тебе не надо, это понятно, а вот ей точно надо!
— Не думаю.
— Ну и какая тебе нужна женщина в таком случае, если Вера тебя не устраивает, чтобы жениться? — возроптала Анна.
— Комфортная, — ответил Степан, приступив ко второму блюду.
Анна выглядела пораженной до глубин души.
— Ты что, серьезно? — не поверила она.
Степан кивнул, не понимая, чем это так сестрицу проняло и что такого он сказал потрясающего до культурного шока.
— Слушай, Больших, а ты ничего не перепутал в жизни?!
Когда она злилась на него или хотела что-то растолковать, частенько обращалась к брату по фамилии.
— Может, тебе коврик в ванной поменять или матрац на кровати? Але, гараж! — И она помахала перед его лицом рукой. — Мы говорим о живой женщине, а не о предмете мебели! Живой! Со своими привычками, характером, комплексами, болячками, переживаниями, требованиями, трудностями! Ты не забыл, что это такое?
— Я не собираюсь жениться, что ты разошлась? — остудил ее возмущение Степан.
— А почему? — искренне и серьезно спросила Анька.
— Я уже был женат, если помнишь, мне хватило! — недовольно огрызнулся Степан.
— Да не был ты женат! — громко воскликнула Аня.
Некоторые посетители с любопытством посмотрели на их столик, но ничего интересного не последовало, и любопытствующие вернулись к своим тарелкам. А Степан посмотрел на сестру, удивленно подняв брови, огорошенный странным заявлением.
— Вы женились во сколько? В двадцать три? — почему-то зло говорила она. — А на фига? Ладно бы по залету, вынужденно семью создавали. Даже я, малолетка, понимала, что не такая у вас безумная любовь, что вы друг без друга жить не можете! А так вы решили узаконить занятия сексом, переквалифицировав их в поощряемое государством размножение! И женились-то потому, что была бабушкина квартира! Вот если б перед вами маячила перспектива жить либо с ее родителями, либо с нашими и со мной в придачу, вы бы поженились?
Она кипела негодованием, его младшая сестренка, понимавшая и чувствовавшая больше его, старшего брата, что-то такое про жизнь и про самого Степана.
