Ульяна Соболева - Черные Вороны. Реквием
— Твоего кабинета?! Ты обманом влезла в эту компанию и в мою жизнь, как змея, — Артур подскочил ко мне и толкнул меня в сторону двери.
— Я спросил, а ты отвечай! Отвечай, сука чокнутая, или я за себя не отвечаю!
Артур в бешенстве был страшен, я почувствовала, как у меня пробежал мороз по коже. А ведь офисы и правда закрыты, мне никто не поможет. Хотя, что он мне может сделать? Ударить? Убить? Я уже мертва, больнее не будет.
— Я та, кого ты бросил! Та, кого ты лишил в этой гребаной жизни всего! Может, пошевелишь мозгами и вспомнишь?
— Я уже вспомнил, просто жду, когда ты мне скажешь сама! — рявкнул он.
— Ну раз вспомнил, значит, сам все понимаешь. Мне нечего добавить. Просто пошевели не членом, а мозгами.
Артур снова толкнул меня к стене:
— Я них***я не понимаю, Инга. Какого черта ты творишь? Ты возомнила себя богом?
Его кулаки то сжимались, то разжимались, мышцы под футболкой напряглись, стали каменными, на лбу пульсировала жилка. Он на грани. Вот-вот взорвется. Одно неверное слово — и Артур потеряет над собой контроль. Но я его не боялась, точнее, боялась, но не могла остановиться. Видно, переполнилась чаша терпения, долгая чаша из восьми лет. Теперь все вырвалось наружу, лавиной, и меня уже нельзя было остановить. Я дерзко посмотрела ему в глаза и с вызовом ответила:
— Мщу тебе. И знаешь? Знаешь я рада, что ты все понял. Как-то скучно мстить, когда другая сторона не знает, откуда на сыпятся неприятности.
Артур нервно дернул себя за воротник футболки, он задыхался. Впервые я видела его в таком состоянии. Он проорал так громко, что зазвенели стекла:
— Мстишь? За что? За то, что было восемь лет назад? Чего я лишил тебя? Девственности?
— И ее тоже, — я достала сигареты и закурила, стараясь сохранять ледяное спокойствие.
— Ну, ты ненормальная! Если все бывшие девственницы начнут мстить своим первым мужчинам — мы нахрен вымрем.
— Было бы неплохо.
Артур обхватил переносицу двумя пальцами, судорожно глотнул воздух:
— Я так понимаю — ты это серьезно. Ты мне мстишь за то, что я бросил какую-то девчонку восемь лет назад? Да у меня таких потом вагон и маленькая тележка была!
— Ха! Я в этом и не сомневалась.
— Я даже не помню, как ты выглядела!
— И в этом тоже!
Артур в ярости разбил пепельницу о стену, а я рванула к двери, надеясь спастись бегством, мне не нравилось, как разворачивалась наша беседа. Я помнила Артура в ярости, теперь я больше не Инга, я Васька, а Ваську он мог и ударить. Но Артур меня схватил за руку и сжал так сильно, что я поморщилась от боли. Теперь мы смотрели друг другу в глаза, готовые порвать на части — я его, а он меня. Артур схватил меня за лицо, грубо, причиняя боль, и процедил:
— Мать твою, я оставил тебе на год оплаченную квартиру, я оставил тебе столько денег, что их хватило на безбедное существование еще пару лет. Я договорился, чтобы тебя не увольняли с клуба. Да! Я не попрощался! Я мать твою, струсил, побоялся. Но кто меня нахрен осудит? Мне было всего двадцать два года. Ушел, как сумел.
— Я. Тебя осуждаю я.
Я оттолкнула его от себя, потерла подбородок, саднивший как после ушиба, и все же повернула ручку двери.
— Ты выкупила контрольный пакет акций, чтобы насолить мне? — спросил он устало, словно выдохся после вспышки гнева.
— Нет, я выкупила тебя — с потрохами. Я позволю тебе остаться в компании, и никто не узнает, что акции у меня, а ты станешь хорошим мальчиком и будешь за это работать, как положено. На меня работать, на мою кампанию. "ТрастингСтрой" теперь мой.
Он яростно захлопнул дверь, когда я попыталась ее открыть.
— На тебя? — Он истерически захохотал, — Да ты больная на всю голову. Ты просто психованая дура! И не пытайся сбежать. Мы закончим этот разговор. Сегодня. Хватит играться.
Я усмехнулась и вернулась к столу. Он хочет продолжать разговор? Хорошо. Мы продолжим. Прямо сейчас.
— Я психованая дура. А ты кто? Эгоист, сексуально озабоченный, без тормозов, развратен, лжив. Мне перечислить еще, или на этом остановимся?
— Давай, перечисляй. Мне даже интересно.
Артур сел на стул напротив меня и закинул ногу за ногу.
— Давай, что ты обо мне знаешь? Я слушаю. Ты ведь сделала домашнее задание, Инга?
Я тоже села. За столом даже почувствовала себя уверенней.
— Начнем. В 2004 ты женился на Алене, и вы укатили в медовый месяц. В 2005 ты познакомился с какой-то страшной актрисулькой Настей и изменял с ней Алене полгода. Потом ты ее бросил и переключился на Олю. Симпатичную девушку, я бы сказала, ей ты тоже изменял. Потом тоже бросил. В 2006 Рахманенко сделал тебя гендиректором и ты начал уверенно губить кампанию. Потом ты пристрастился к казино и проиграл кучу бабок. Тебе пришлось взять со счета фирмы. Точнее украсть. Правда, гадам всегда везет, и ты отыгрался, но после этого в казино не ходил. В 2007 твоя Алена пыталась покончить с собой, потому что ты решил ее бросить. В 2008 ты трахал все, что движется, а что не движется — толкал и трахал. И так до того времени, пока мы познакомились. Кто из нас болен, Артур? Кто психопат и социопат, а?
Чернышев все это время смеялся, громко оскорбительно.
— Круто. Нет, я польщен, моя персона интересовала тебя все эти годы, тогда как я забыл, как тебя звали.
Это было больно, но я сдержалась. Я не позволю ему взять верх, не позволю мною манипулировать как раньше.
— Ну все. Ты отомстила? Ты довольна? Что дальше?
— Я еще не закончила, это только начало, Артур. Только начало.
Он вдруг схватил меня за волосы и выволок из-за стола.
— Ты охренела совсем? Да по тебе психушка плачет. Да, я бросил тебя. Да, мать твою, бросил, но у меня были причины. А ты? За что ты мстишь? Ты вообще ненормальная?
И я не выдержала, я не могла не сказать, я должна была это выплеснуть, чтобы раздавить его окончательно.
— За то, что дал денег на аборт. Швырнул мне подачку в тысячу долларов. За то, что убил нашего ребенка, скотина! Вот за что! Пять тысяч долларов пожалел, тварь! Я стояла как побирушка под твоими окнами и умоляла сжалиться, и дать гребаных пять тысяч долларов! Наш ребенок был бы жив! Ты убийца! Ты виноват в смерти нашего сына. Ему было всего два месяца, он был маленький, но уже боролся. Сукин сын, ты спрашивал — чего я хочу?! Я хочу, чтобы ты сдох! Чтобы это ты лежал там под холодной землей. ТЫ, А НЕ ОН!!!!
Артур выпустил меня внезапно, и я пошатнулась. Слезы градом катились по моим щекам. А он побледнел, казалось, его лицо стало землистого цвета.
— Ребенок…ты была беременна?
— Не притворяйся! Господи, как же я тебя ненавижу. НЕНАВИЖУ!
Ему удалось меня сломать. Нет, это не я его раздавила, а он раздавил меня. Я бросилась прочь из кабинета. Мчалась, размазывая слезы по лицу, спотыкаясь, по лестнице. Мне тоже хотелось умереть. Я устала, я хотела к моему мальчику. Там мне будет хорошо. Там я смогу плакать и молиться. Я села за руль "тойоты" и рванула по трассе. Дождь бил в ветровое стекло, а по моим щекам катились слезы. Внезапно на повороте меня занесло, машину развернуло на встречную полосу, закрутило, швырнуло в сторону.
