Тереза Вейр - Власть кармы
Тело у Дэниэла окрепло, кожа приобрела золотисто-смуглый оттенок, волосы выгорели на солнце добела. И вскоре он стал похож на человека, рожденного для моря и солнца.
Они с Джулией занимались любовью и строили планы на будущее, обсуждали, в какой поступят учиться колледж. Джулия восторгалась крепкими мускулами его тела и тем, как здорово он адаптировался здесь. Дэниэл уже выглядел настоящим калифорнийцем, но Джулия с ее темными волосами и светлой кожей так и осталась девушкой со Среднего Запада.
— Ты когда-нибудь задумывался, а что мы тут делаем? — спросила она его как-то ночью.
Вопрос застиг Дэниэла врасплох. Они же только начали. Жизнь прекрасна и полна приключений.
— Да нет, — признался он.
— Совсем нет?
— Совсем.
Она притихла, умолкла.
И вдруг расплакалась: она тоскует по дому, объяснила Джулия. Ей хочется обратно, в Миссури.
— Я не могу вернуться, — проговорил Дэниэл. — Пока что нет. А может, и никогда не вернусь. Что хорошего в Египте?
— Моя семья. Мои друзья. Я скучаю по маме, по папе. Даже по своим братьям. Сама не пойму, чего я тут застряла.
— А как же я? — обиделся Дэниэл. Вот как! Оказывается, его компании недостаточно. Он-то думал, что Джулии по душе такая жизнь, а она, оказывается, была несчастна.
Может, он не так уж сильно и любил ее. Потому что так и не сумел заставить себя уехать из Калифорнии. Вкусив самостоятельной жизни, открыв большой мир, он не хотел возврата к прошлому. Возвращаться в Египет было выше его сил.
Чтобы купить Джулии билет на автобус до Египта, им пришлось продать стерео. После ее отъезда Дэниэлу уже было не по средствам жить в той крохотной квартирке, которую они снимали вместе. Босс разрешил Дэниэлу перевезти его скудные пожитки в каюту одной из его яхт. Каюта была душная и очень тесная, и потому большей частью Дэниэл спал на палубе под бархатным звездным небом, убаюканный ласковым плеском воды.
Такой кочевой образ жизни нравился парнишке, только закончившему школу. Вот только богачи с их гонором и необходимость ловить рыбу не для пропитания, а для утехи клиентов угнетали его. Дэниэл увидел однажды неподалеку катер береговой охраны, и его будущее было определено.
Через три года службы в береговой охране он оставил и ее и поступил в полицию Сан-Диего. Пару раз Дэниэл участвовал в освобождении заложников и не успел опомниться, как в вольную его жизнь вторглись жесточайшие стрессы и пугающая ответственность. Чтобы расслабиться, он начал пить и курить — и здорово в это втянулся.
Хлопнула парадная дверь, вернув Дэниэла в настоящее: в патио, к сигарете, к недопитой бутылке пива и Бью, вернувшемуся с работы.
Фантастика! Бью — и вдруг работает! Дэниэл все еще не мог решить, как же к этому отнестись.
— Я здесь! — крикнул Дэниэл через проволочную дверь.
Едва завидев Бью, Вестник тут же вскочил и начал скулить и бегать вокруг него кругами.
Бью все пытался погладить пса, но Вестник при его появлении пришел в такое возбуждение, что не мог стоять спокойно. Обоим им потребовалось минуты две, чтобы немного успокоиться. А когда со взаимными приветствиями было покончено, Бью углядел на траве сигаретный окурок.
Лицо у него вытянулось.
— Ты курил! — в ужасе воскликнул он. — Зачем?
Дэниэл выругался про себя. Нужно было выкинуть окурок в цветы, там Бью ни за что бы не нашел его.
— День такой трудный выдался. Мне захотелось покурить. И всего-то одна сигарета…
— Нет, нет и нет!
Бью схватил открытую пачку и смял ее в кулаке.
Дэниэл вскочил, чуть не опрокинув бутылку с пивом, и попытался отнять пачку у Бью, но тот помчался через двор, Вестник за ним по пятам. Дэниэл не отставал от них. Он схватил брата, и оба упали на землю.
— Черт подери, Бью! — Дэниэл старался разжать ладонь Бью и отнять сигареты.
— Ты их не получишь. Не получишь! — вопил Бью. — На минутку повернулся к тебе спиной, и надо же, вот что получилось.
Дэниэл рассмеялся, услышав любимую присказку их матери.
Пес взобрался на них, считая, что братья затеяли презанимательную игру.
— Вестник! — завопил Бью. — Лови!
Он высоко подбросил пачку. Пес помчался за ней, поймав на лету.
Дэниэл вскочил на ноги. Бью тоже.
— Ха, ха! — в восторге захохотал Бью. — Теперь там полно собачьей слюны!
Тут он заметил на своей рубашке пятно от травы и мгновенно впал в панику:
— Моя рубашка! Она запачкалась! А мне ее завтра надевать на работу. Смотри, что ты наделал! — Бью чуть не плакал.
Да все нормально, успокойся. Постираем ее в новом порошке. Ты видел по телевизору рекламу. Он выведет пятно, — с уверенностью, какой не чувствовал, успокаивал его Дэниэл. А выведет ли? Он надеялся на лучшее, иначе Бью не заснет всю ночь в тревоге о рубашке. — Прямо сейчас и постираем. Пойдем. Снимай рубашку.
Им пришлось сбегать в магазин, купить разрекламированный порошок. Когда они вернулись домой, уже смеркалось.
Дома на автоответчике мигал огонек.
Звонила Клео, выражала недоумение, почему Дэниэл не заехал за ней. Они же собирались поехать за собакой?
— Она забирает Вестника? — Новая волна паники всколыхнулась в Бью, взбудоражив его и так уже смятенную душу.
Дэниэл присыпал порошком пятно на рубашке, гадая, выведется ли оно, страдая, что придется сообщать Бью дурные вести.
— Ну да, хотел тебе еще раньше сказать, да потом забыл из-за всей этой кутерьмы с рубашкой.
Он снова занялся пятном, стараясь не смотреть на брата.
Бью с Вестником последовали за ним в прачечную. Там Дэниэл переступил через горку грязного белья, кинул рубашку в стиральную машину, добавил жидкого мыла и включил машину, с грохотом захлопнув крышку.
Все получилось в точности так, как он опасался, — Бью полюбил собаку. Только случилось это гораздо быстрее, чем ожидал Дэниэл. Он повернулся к брату, полный решимости объяснить как-нибудь помягче, что Бью не может оставить собаку у себя, но слова застряли у него в горле.
Брат плакал.
В эту самую минуту кто-то постучался в парадную дверь.
15
Клео постучалась снова, потом, отступив, сунула в рот пластиковую соломинку, допивая последние капли ванильного молочного коктейля, купленного в «Приятном аппетите».
Наконец дверь открылась. За проволочной дверью стоял, глядя на нее, Дэниэл.
— Еще помнишь меня? — поинтересовалась Клео. — Мы договорились, что ты привезешь меня за собакой.
Он почему-то замялся.
— Ну да, — смущенно согласился Дэниэл. — Но я был немного занят.
— Сюда я дошла пешком, если ты испереживался, как я добралась. А я вижу, ты очень за меня беспокоишься. — Честно говоря, Клео стало совсем уж невмоготу сидеть в номере мотеля.
