Сюзанна Форстер - Цвет страсти. Том 2
– Успокойся, – повторил он.
– Отпусти меня!
Это был настоящий вопль, за которым немедленно последовало наказание. Он уперся коленом ей в ягодицы, и Гас смолкла, пораженная непристойным намеком, кроющимся в его жесте.
Она была беззащитна перед ним, и его наглость выводила ее из себя, особенно если учесть, что он мягко, но настойчиво пытался коленом, как тараном, раздвинуть ей ноги.
– Подлец! – не выдержала она, – Если ты разорвешь мне колготки, я тебя убью!
– Давай же. Гас, – уговаривал он, дыша ей в затылок. – Не упрямься. Я только взгляну, что там у тебя есть, и после ты тоже можешь обыскать меня. Если тебе захочется…
– Согласна, при условии, что дашь мне отхлестать кнутом твою голую задницу.
– Неудивительно, мисс Амазонка, что лошади несут вас быстрее ветра. Я бы тоже скакал под вами, если бы вы меня оседлали.
Колено продолжало свое упорное движение, и хотя Гас ни за что на свете не призналась бы, что испытывает замешательство, она не смела требовать такой же стойкости от своего тела, которое могло выкинуть какой угодно номер, если Джек не прекратит свою игру. Нервные окончания вообще отличаются повышенной чувствительностью, ее же были словно оголенные провода… И почему он всегда вызывает у нее эту ужасно неприятную реакцию?
– Хорошо, – наконец Согласилась Гас, чуть-чуть раздвинув ноги, чтобы туда с трудом могла проникнуть его рука. – Только быстрее.
Она почувствовала, как он прижался к ней всем телом, бедром к бедру, и грубый шов на его джинсах царапал ткань ее юбки. Но тут же его рука, скользнувшая под ее узкую короткую юбку, завладела всем ее вниманием.
Его пальцы пробежали по внутренней стороне ее бедер, легкие и быстрые, как паук на паутине, и Гас напряглась в ожидании дальнейшего. Она зажмурила глаза и сжала зубы, ожидая главного… Того самого первого нестерпимого прикосновения, за которым последуют другие, тайные, недозволенные, отчего ее тело покроется росой пота…
От нетерпения у нее задрожали ноги, но его пальцы не продвинулись дальше, продолжая поглаживать ее бедра все в том же месте.
– Что ты делаешь? – спросила она, и ее голос сорвался.
– Наслаждаюсь моментом… А ты?
– Хватит, умник, переходи к делу!
– Какому?
– Ты знаешь какому! Довольно тянуть. Ой! – вскрикнула она.
Ей показалось, что его рука наконец достигла цели, но, увы, она ошиблась, и ее лицо загорелось от стыда. Достаточно было тепла и энергии, излучаемых его телом, как она вообразила невесть что. Короткие волны удовольствия все еще пробегали по ней.
– Что ты хочешь, чтобы я сделал?
– Н-ничего… – еле сумела выдавить Гас.
«Делай со мной что хочешь… Что только придет тебе в голову…»
– Отпусти меня, – попросила она вслух, стараясь четко произносить слова. – Я хочу, чтобы ты отпустил меня.
Его пальцы вновь прошлись по шелку ее колготок, почти не прикасаясь к ней.
– На тебе нет оружия, – объявил он и отошел в сторону. – А жаль.
Гас знала одно: ей следует убираться отсюда, пока он не надумал остановить ее. И пусть у нее еще ватные ноги и как безумное скачет сердце, ей надо спасаться. Молча она одернула юбку и направилась к двери. Гас сразу заметила, что тут что-то не так. Дверь была закрыта, а ведь она помнила, что оставила ее открытой.
Она попыталась открыть ее, но дверь не поддавалась. Они были в западне. Или что-то случилось с дверью, или кто-то запер их здесь. Не веря этому. Гас изо всех сил толкнула дверь руками.
– В чем дело? – спросил Джек.
Теперь Гас навалилась на дверь плечом, но безрезультатно.
Лучше было не думать, во что превратится ее элегантный черный костюм после соприкосновения с гнилым скользким деревом! Дверь не поддавалась, и Гас пришла в отчаяние.
– Она застряла! – невольно вырвалось у нее, и, повернувшись, она бросила ему в лицо:
– Это ты подстроил!
Гас сумела разглядеть в темноте, что он растерянно поднял кверху руки.
– Интересно, как я мог это сделать? Я все время был рядом с тобой.
Пол заскрипел под его шагами. Это он двинулся к ней, обходя встречающиеся на пути предметы, которых здесь было, немало.
Должно быть, он, как кошка, прекрасно видел в темноте.
Теперь он ударил плечом в дверь, и металлические части в сбруе, висевшей на крючках, отозвались тихим звяканьем.
– Она закрыта на засов снаружи, – сказал он. – Кто-то запер нас. Но здесь должен быть еще один выход.
– Его здесь нет, – объявила она. – И окон тоже. Нам придется рубить дверь топором.
– Разве в конюшне нет интеркома?
– Есть, но не в шорной. А свет здесь есть, на стене позади тебя.
Он нащупал выключатель после некоторых поисков, потянул ржавую цепочку, отозвавшуюся скрежетом, и тесная комната с седлами и уздечками на стенах и прочим конным снаряжением осветилась тусклым светом лампы на потолке под пыльным стеклянным абажуром.
– Что было в той записке, которую прислали с цветами? – спросил он. – Может, она подскажет нам, кто это все подстроил.
– В той записке? – повторила она.
Гас не хотела открывать ему, что в ней было. Как не хотела говорить и о том, что случилось этим вечером, включая ссору с Робертом и постоянное ощущение, что кто-то за ней следит.
Роб не сумел снять с себя подозрение, и, вполне вероятно, именно он запер их здесь. Но зачем?
– Тебе не кажется, что за нами следят? – спросила Гас.
– Очень возможно.
Он быстро обыскал комнату, осмотрел стены и дверь. Потом занялся седлами и прочим снаряжением для верховой езды.
Похоже, он искал, нет ли здесь подслушивающего устройства, но ничего не обнаружил.
– Здесь чисто, – объявил он наконец. – Так как насчет записки? Кто ее прислал?
– В ней ничего не было, только какая-то глупая шутка.
– Так кто же все-таки прислал цветы?
Гас пожала плечами, но съежилась под его взглядом. Она знала, что его взгляд может стать пронизывающим, как алмазный бур.
– Я не знаю, кто ее прислал, – повторила она.
– Ты не очень-то разговорчива, – отметил он.
– Ладно, – вздохнула Гас. – В записке сказано: «Укуси меня».
– Что-что? Повтори.
– Ты слышал.
К сожалению, теперь, при свете лампы. Гас могла видеть выражение его лица и улыбку, которую она назвала бы волчьей.
Джек стоял, упираясь кулаками в бока, и чувствовал себя как дома в этом царстве кожи и металла, веревок и хлыстов. Его джинсы, вытертые на ширинке, обтягивали бедра, как старая перчатка из лосиной кожи. Тонкая ткань майки, вылинявшей от многих стирок, подчеркивала мощную мускулатуру рук и торса.
– Припомни, с кем ты сейчас в «кусачих» отношениях, Кроме меня? – спросил он.
– Ты был первым, о ком я подумала.
