Кетти Слейк - Лунная дорожка счастья
«На помощь!» — беззвучно прокричала Кристина. Она не могла ни говорить, ни двигаться, и не видела ничего кроме неба и каменного свода пещеры, который, казалось, дрожал и качался, готовый раствориться в тумане, который так и не стал для нее забвением.
Она будто существовала в вечности, посреди застывшей реальности. Но когда она заставила-таки себя глотнуть немного воздуха, оказалось, что времени прошло не так уж и много — сумерки еще не сгустились. Через несколько минут она с трудом поднялась на ноги. Сквозь боль и шок пробивалась лишь одна мысль: надо помочь Антонио. Она заморгала и прищурилась, стараясь сфокусировать зрение на нижнем склоне холма. Сначала она не смогла разглядеть ничего, кроме темных пятен растительности. Но приглядевшись, заметила неподалеку что-то желтое. Это была рубашка Антонио.
Спотыкаясь и царапаясь о колючие кусты, Кристина побрела туда, где возле ствола дерева лицом вниз лежал Антонио. Руки и ноги его были вывернуты, а шея выгибалась под таким немыслимым углом, что не было необходимости щупать пульс на безжизненно торчащей вверх руке.
— О Боже… О Боже милостивый, — простонала она, и, обхватив себя руками за плечи, стала раскачиваться, охваченная древними, как мир, эмоциями — болью и страхом.
Вдруг она услышала какой-то шорох на скале и замерла с широко раскрытыми, как у испуганного зверька, глазами. Но шум больше не повторился, а боль и шум в голове помешали ей разобрать, что же это было.
«Нужно позвать кого-нибудь на помощь», — подумала она. — Мне надо найти Барта.
Она вновь поднялась на ноги. Голова у нее кружилась, все мышцы болели, ноги не слушались. Качаясь, как пьяная, она направилась к Стоун Хаусу. Сгустившиеся сумерки давили на нее, как удушливый дым, а приземистый дом издали казался чуть заметным черным пятном в темноте. Она поняла, что не сможет заставить себя сделать больше ни шагу, и в этот момент наткнулась на свой «шевроле», открыла дверцу и упала на сиденье. Несколько мгновений она сидела, положив руки и голову на руль, ее всю сотрясали рыдания. Из дома послышался лай Горниста, но у нее не было сил, чтобы добраться до него.
Кристина автоматически нашла в кармане ключ и с ревом завела мотор. Она вдавила в пол педаль газа, и «шевроле» съехал с дороги, разбрызгивая в стороны гравий. Держась за руль главным образом для того, чтобы не упасть, а не для того, чтобы вести машину, она снова вернулась на дорогу. Крик Антонио все еще звучал в ее голове, и, убегая от него, как от преследователя, она мчалась — на грани истерики, — оставляя позади себя густое желтое облако пыли.
Внезапно свет фар ее машины отразился в красном рефлекторе, висевшем на цепи. Кристина резко нажала на тормоза. Автомобиль остановился в нескольких дюймах от барьера. Голова начала проясняться, а пальцы приобрели чувствительность. Повернув ключ в замке, Кристина открыла барьер и бросила цепь. Затем она вспомнила о заставе Тауэр Рок и пошла к ней, протянув вперед руки в бессознательной мольбе о помощи.
Обе машины были пусты, никого вокруг не было видно. Со стоном, больше похожим на рыдание, Кристина бросилась назад в машину и устремилась по шоссе к заставе Лост Хорс. Отчаянно вцепившись в руль, не снижая скорости, она проскакивала повороты и неожиданно, несмотря на нечеловеческое напряжение, — удивилась.
Ночь, становившаяся все чернее и чернее, теперь засияла каким-то фосфоресцирующим светом. Шоссе повернуло на восток, и она поняла: на небе, как усмехающаяся маска, висел диск луны, лившей на пустыню холодный и зловещий серебристый свет.
Но вот в свете фар вспыхнул указатель заставы смотрителей, и Кристина резко повернула машину на посыпанную гравием дорогу. Немного пробуксовав, она вновь набрала скорость. Холодный ветер, бивший в открытое окно автомобиля, спутал волосы и забивал прищуренные глаза едкой влагой, но дыхание ее уже стало ровным, а в ушах шумел только проносившийся мимо холодный воздух.
Дорога прошла у каменистого холма, силуэт которого темнел, как развалины древнего мертвого города, а затем свернула на залитое лунным светом песчаное дно узкого оврага. Несколько мгновений «шевроле» бешено кидало из стороны в сторону. Кристина с силой вцепилась в руль и выровняла его. Свернув за последний поворот, она, наконец, увидела впереди манящий квадрат желтого света и прибавила скорость, чтобы побыстрее преодолеть последнюю милю до длинного приземистого здания у подножия еще одной гранитной скалы.
Барт Девлин завершил свой одинокий ужин и раскурил трубку. Потер ею румяную щеку и задумчиво затянулся. Он был обеспокоен тем, что Кристины не было в Стоун Хаусе, когда он остановился там на обратном пути. Машина и собака были дома, но не Кристина — этот сводящий с ума маленький клубок противоречий с волосами, как шерсть американской рыси, и янтарно-карими глазами молодой оленихи.
Конечно, она имела право ехать, когда и куда угодно, не говоря ему. Была ли она в ссоре с Филлипсом? Несомненно. Все выглядело так, словно там у них что-то произошло. А может это был тот непредсказуемый мексиканский альпинист? Странно, что вдруг вокруг нее стали увиваться двое мужчин в то время как, насколько знал Барт, ее никто не интересовал, пока их здесь не было. Он мог бы снова подъехать к ней, если она не в ладах с Альварадо, Барт мог бы поймать его и поговорить. Если бы это не было связано с контрабандой, все это его бы не касалось, но…
Барт поднялся на ноги, услыхав шум приближающегося автомобиля, и подошел к окну, когда тормоза взвизгнули на повороте. Он быстро открыл дверь и увидел на веранде спотыкающуюся Кристину в грязной разорванной одежде, с исцарапанными лицом и руками, запачканными грязью и кровью.
— Кристина! — воскликнул он в тревоге, подхватив ее и бережно усаживая. — Что случилось?
Она на минуту прильнула к нему с судорожным вздохом, потом села, напряженно сжав ручки кресла. Бархатистые карие глаза, смотревшие на него, казались огромными и темными на побелевшем лице. Она с трудом начала:
— Антонио… он упал. О, Барт, я думаю, он мертв. — Она закрыла на миг глаза, пока она собиралась с духом, потом она открыла их, невыразимо печальные. — Я знаю, он мертв.
Эти слова сняли часть напряжения, и ее плечи опустились в крайнем изнеможении. Барт подошел к буфету и налил изрядную порцию бренди.
Она сделала глоток и поежилась, но лицо ее слегка порозовело.
— Теперь попробуй все-таки рассказать, что случилось.
Рассказ Кристины о восхождении на гору, об индейской пещере и трагическом финале был бессвязен и краток и перемежался подсказками Барта. Хмурясь, он заставил ее допить бренди.
