Галина Мишарина - Бури
— Есть хочется… — вдруг сказал Кристиан.
— Да, — согласился с ним Алеард.
— Хотите, пойдёмте ко мне, — слетело у меня с языка прежде, чем я мысленно решилась на подобное приглашение.
Алеард улыбнулся.
— А твои родные не будут против? — спросил он.
— Нет. Они будут рады, — пытаясь унять дыхание, ответила я. Непросто в один день научиться спокойствию.
— Классно! — сказал Кристиан. — Тогда идёмте. Да, Ал?
— С удовольствием, — ответил Алеард, поднимаясь и протягивая мне руку.
Я повела их самым живописным путём. Мы шли бок о бок, и Кристиан всё также хитро улыбался. Он даже напевал что-то, поглядывая на нас. Хотя голос его звучал тихо, но было понятно: спой он что-нибудь во все лёгкие — заслушаешься. Алеард помалкивал, но тоже улыбался. А я краснела, потому что чувствовала их мысли.
— Вот это дерево зимой разговаривает, — показывала я. — А вон там растёт сердитая ива. У неё на стволе наросты коры образуют хмурое лицо. В лесу много ежевики, а тут были раньше заросли облепихи. Потом кусты один за другим засохли, Яна с Артёмом их убрали. Хотят берёзы посадить.
— А там что за дерево возвышается? — спросил Алеард.
— Это дуб. Самый замечательный, — добавила я, и они рассмеялись. — Он такой ветвистый, можно залезть на самую верхушку и обозревать окрестности! Яна говорит, что он принял в себя души, поэтому отдаёт силу. Не знаю точно, сколько ему лет, но это самое старое дерево здесь. Раньше в его дупле жили совы.
— А озеро, Фрэйа?
— Тёплое, — ответила я. — Артём называет его лужей. Мне больше нравится холодное, вон там, за рощей.
— Нас, кажется, встречают, — сказал Алеард, и только тогда я увидела Люсю, которая вместе с Перуном неслась по полю.
— Здравствуйте! — сказала она радостно. — Добро пожаловать!
Кристиан широко улыбнулся:
— Привет! Меня зовут Кристиан, — и он протянул девочке руку. Её ладошка в его лапе выглядела крохотной. Капитан также серьёзно пожал Люсе руку и улыбнулся.
— Мы заждались, — сказала Люся. — Пойдёмте. Перун, не пялься так, это невежливо.
Штурман рассмеялся.
— Ничего, — сказал он, — пусть пялится на здоровье.
Пёс протиснулся между мной и Люсей и тщательно обнюхал сперва Алеарда, потом Кристиана. Дружелюбно взмахнул хвостом и чинно направился домой впереди всех.
Мы сидели на веранде, уплетая душистый земляничный кекс и свежее повидло, и болтали по душам.
— Невоспитанный? Э, нет, он у вас молодец. Мы с Алеардом как-то гостили у товарища, который держал обезьяну, — рассказывал Кристиан. — Это было когда?
— Четыре года назад, — подсказал Алеард.
— Точно! Шимпанзе звали Оракул. Не знаю, почему. С виду милое создание — по голове тебя погладит, руку подаст, пальчиками держится осторожно и крепко. Утром просыпаюсь — нету штанов! Я давай искать. Там да сям поглядел… А с улицы звуки доносятся странные. Выглядываю в окно, а этот поганец надел их на себя и скачет по веткам как ни в чём ни бывало. Ну, думаю, погоди. Сейчас я тебе устрою модный показ!
Мы рассмеялись.
— Я выхожу и строго так говорю: «Иди сюда!». А он мне рожи корчит с верхней ветки, кривляется, а из кармана заднего банан торчит… И как он там держался, не понимаю! Я ему снова: «Слазь, зверь шаловливая, мне одеться надо!». А он повернулся спиной — и давай завтракать. Делать нечего, я отстал. Не за ним же на пальму лезть.
— А что дальше было? — спросила Люся.
— А дальше хуже, — усмехнулся Алеард. — Штаны у него отобрал хозяин, вот только их носить уже нельзя было… Сели мы завтракать, Оракул глядел на трапезу с крыши дома. Сидел, думал о чём-то, а потом бац! — и прыгнул прямо на стол. И не абы куда — прямо мне в тарелку попой угодил. Хозяин за голову схватился, извиняется, а тот хвать половник — и давай скакать с ним по земле.
— Хулиган! — сквозь смех сказала Яна. — Что же на него нашло? Люди незнакомые?
— Может быть, — ответил Алеард. — А может, просто решил расставить точки над «и».
— Потом он ещё не раз при нас «выпендривался», — улыбнулся Кристиан. — Выскакивал из-за угла, пугал. Ночью в дверь стучался. Рылся в наших рюкзаках…
— А что же хозяин? — удивился Артём.
— Кто там хозяин в доме — ещё неизвестно, — ответил Алеард, и мы снова рассмеялись.
— Помнится, Фрэйа, ты принесла домой лисёнка, — сказала Яна.
— Было дело, — кивнула я. — Не знаю, откуда это чудо взялось, но Карина сразу сказала, что у нас и так хватает дома всякой живности, и его пришлось отдать.
— Ну-ну, и что было дальше? — хитро сказала Яна.
— А дальше я обиделась.
— И было с чего, — пояснила ребятам Яна. — Когда в том же году, несколькими месяцами ранее, Кара принесла совёнка — его разрешили оставить.
— Да, — пробурчала я. — И я, злопамятная засранка, ей отомстила.
— Как же? — усмехнулся Алеард.
— Нарисовала на стене в её комнате лису.
Ребята расхохотались.
— Изощрённая месть, — похвалил Кристиан. — И при этом по-доброму.
— Нет, ещё какая злая, — покачала головой я. — Если бы ты видел эту лису, ты бы понял, что я была не в себе.
Мы дружно рассмеялись.
— А почему его не разрешили оставить? — спросила Люся. — Он же маленький, привык бы к остальным животным.
— Так бывает, — ответил дочери Артём. — Они просто не захотели.
Люся нахмурилась.
— Карина — вредина, — сказал она. — Поэтому я с ней не дружу.
— И она единственная, с кем ты не дружишь, — улыбнулся Артём. — Ребят, ещё чаю?
— Спасибо, мы полны до краёв! — улыбнулся Кристиан, и Алеард кивнул. — Поздно уже, вам, наверное, отдыхать пора…
— Вы, конечно, останетесь, — лукаво улыбнулась Яна. — У нас хватает свободных комнат. На ночь глядя тащиться через поле…
— Янчик, — улыбнулся Артём, — неужели ты думаешь, что Алеарда и Кристиана съедят по дороге суслики?
— Коварные звери эти суслики, — сквозь смех ответила она. — Ну что?
Ребята переглянулись. Я очень хотела, чтобы они остались.
— Мы же никуда не торопимся, — сказал Кристиан, поглядев на Алеарда.
— Никуда, — подтвердил тот.
— Тогда с радостью останемся! — улыбнулся штурман.
Пока Яна готовила спальни, я решила помыть посуду. Алеард и Кристиан были тут как тут. Они встали с двух сторон и так ловко помогали мне, что я не успевала соображать, что происходит. Тарелки пролетали перед носом, ложки сами собой укладывались на просушку, полотенце мелькало цветным пятном… Они перекидывались посудой, как два жонглера, и Люся восхищённо хохотала. Зашёл Артём, и на кухне случился беспорядок. Он не пожелал остаться в стороне, и в итоге они с Кристианом разбили чашку. На хохот пришла Яна.
