Линн Мессина - Дизайн мечты
Примерно через час мы стояли в длинной очереди к кассам. В наших тележках было куда больше добра, чем палатка и фонарь. С набранной провизией можно было без проблем прожить в пустыне дней сорок.
Ник вывалил на ленту первую охапку свеже-приобретенного имущества. Кассир просканировал бирки на спальных мешках и палатке и назвал итоговую сумму.
— О, подождите, это еще не все, — сказала я, указывая на по-прежнему полную до краев тележку, и попыталась выгрузить хибати, но Ник неожиданно проявил собственнические наклонности.
— Ты давай занимайся походными принадлежностями. Барбекю — моя затея. На вот. — В качестве уступки он протянул мне фонарик. — Можешь за это заплатить.
Фонарик был сделан из тонкой розовой пластмассы и стоил меньше пяти долларов, но я взяла его и добавила к своему чеку из принципа. Тем не менее совесть не была спокойна, и я мысленно поставила галочку: не забыть о понесенных Ником расходах.
— Я верну тебе деньги, — пообещала я, когда мы катили тележку к машине. — Может, не завтра, зато сразу и на всю жизнь.
Ник засмеялся:
— Только не пытайся засовывать мне мелочь в задний карман джинсов. Зря намучаешься.
Подойдя к «тойоте», я открыла скрипучую крышку багажника, которая не пожелала зафиксироваться в открытом виде и опасно покачивалась.
— Ты не должен тратить деньги. Ты мой гость.
— Гость-шмость… Я мужчина. Мы устраиваем кемпинг. Может, во мне проснулись гены пещерного человека, и меня непреодолимо тянет стоять над костром с закопченными щипцами в руке! Жарю на рашпере, ибо мужчина есмь, и потрудись не субсидировать мои биологические императивы. — Ник откуда-то извлек «мыльницу» и прижал к лицу. — А теперь скажи «сы-ыр».
При виде «гомо походникуса» с фотоаппаратом я не стала позировать и улыбаться, а молча побросала в багажник спальные мешки, неодобрительно глядя на спутника. Ник все же нажал на спуск — ну что ж, снимок получится смазанным.
— Я должна была заплатить за фотоаппарат, — проворчала я куда-то в сторону колеса. — Фоторепортаж, между прочим, о моем путешествии.
Ник и ухом не повел, листая рекламный строительный буклет Твин-Лейкс, очарованный образцами коттеджей, которые можно в два счета собрать на участке. Особенно ему приглянулся домик в колониальном стиле.
— У моей бабушки был точно такой же!
В колониальном особнячке не было ничего примечательного: самый заурядный дом, крыша над головой.
— Я бы первым делом снесла вот эту боковую стену, заменив ее застекленной террасой, затем подняла крышу футов на двадцать и сделала высокий, как в церкви, потолок. Да, и обязательно добавила бы слуховое окно, как у Ричарда Майера.
— Прекрасно, — кивнул Ник и перевернул страницу: неистребимый разноуровневый коттедж. — А здесь?
— Расширила бы кухню на двадцать квадратных футов, добавила ламинированные шкафы из текстурированного алюминия и горизонтальные рабочие поверхности из полированного бетона, здесь мелкий бассейн, а в столовой заменила эркеры сплошной стеклянной стеной от пола до потолка. Еще я установила бы стеклянный купол на крышу гаража и устроила там библиотеку.
Ник снова перевернул страницу. Это напоминало проверку знания таблицы умножения, только вместо карточек с примерами мне предлагались снимки сборных американских домов середины века.
Взглянув на ранчо, я секунду соображала, как его модернизировать.
— Снести до фундамента и возвести Барселонский павильон Миса ван дер Роха[28] с кухней и двумя туалетами.
Ник засмеялся и перевернул страницу. Когда я перепроектировала все дома до единого, он вернулся на первую страницу и начал предлагать свои варианты. Время пролетело незаметно, а архитектурные решения настолько увлекли Ника, что он не переключал радио целый час.
Глава 6
Уже в сумерках Ник остановил машину и потребовал, чтобы я вышла и встала под знаком «Добро пожаловать в Твин-Лейкс». На секунду я растерялась. Я так горячо оспаривала политическую неистребимость диснеизма, что не заметила, как мы доехали.
— Что?
— Подойди к знаку. — Ник уже стоял на обочине, настраивая объектив. — Снимок для потомства, поэтому сделай значительное выражение лица и стой с видом землевладелицы.
Вокруг знака росли петунии и бальзамин, которые я старалась не помять.
— Я — воплощенное землевладение, — сказала я, щурясь от заходящего солнца. — И притворяться не надо.
После фотосессии мы снова сели в машину и торжественно въехали в Твин-Лейкс. Я уступила Нику руль, не желая себя ничем обременять, и во все глаза смотрела направо, налево и назад. Под ложечкой похолодело от волнения. Я прикрыла решетку кондиционера — меня и так сотрясала нервная дрожь.
Твин Лейкс не отличался топографической простотой, и мы виляли и петляли по аллее Лысого орла, пока не добрались до Робин-драйв[29]. Улицы казались тихими и тенистыми. Дома большей частью отступали далеко от дороги. Максимум, что мог разглядеть проезжающий, — уличные фонари, почтовые ящики и подъездные дорожки.
Ник остановил машину, повернулся и взял меня за руку:
— Готова?
Я судорожно вздохнула. Если кто-то скажет, что у меня не было причин для нервного озноба и бешеного сердцебиения, он ошибается. Передо мной лежал земельный надел, участок, которым мама владела несколько лет.
Ей не довелось здесь поселиться и построить дом своей мечты. Мама не выращивала турнепс или пастернак на здешних плодородных почвах, наблюдая, как тянутся к солнцу растения. Она лишь стояла на краю тихого озера и чувствовала себя дома.
Я стиснула руку Ника, но тут же отпустила.
— Готова.
Ник мягко нажал на газ, и мы поползли по кривоватой границе участка. Не заметить владение сорок шесть «Ф» на ухоженной улочке было невозможно — это был единственный клочок земли, густо заросший деревьями, подлеском-кустарником и буйно цветущими одуванчиками. Я выбралась из машины и углубилась в чащу моего лесочка, под крышу широких плоских листьев, покачивавшихся на ветру. Лучи заходящего солнца кое-где пробивались сквозь балдахин густых крон, падая теплыми зайчиками мне на руки и окружая молодую поросль изумрудным сиянием. Вот что мама оставила мне в наследство: зеленый лес.
Отойдя от дороги довольно далеко, я набрела на маленькую поляну и позвала Ника, остававшегося у машины.
— Вот! — громко сказала я — голос долетел до вершин деревьев и, возможно, до моих соседей. — Здесь и будет стоянка.
Бегом вернувшись к машине, я с разбегу кинулась Нику на шею. Он держал в руках по спальному мешку, но бросил их, чтобы поймать меня на лету, обнял и оказался совсем близко. На секунду я ощутила бессмысленное счастье от того, что Ник здесь. Я и одна могла добраться до Северной Каролины в красной «тойоте», взятой напрокат, но в компании, конечно, гораздо лучше.
