Лайан Конуэй - Ослепленная звездой
— Так, — произнес он, забирая ее волосы назад, отчего по всему телу Лейн пробежала дрожь. — Очень любезно с твоей стороны, но ведь я всегда говорил, что из тебя вышла бы чудесная нянюшка.
— А как же с этой… как ее?.. Вечно жалящей ведьмой?
Он трагически опустил руки, но синие глаза искрились весельем.
— Теперь я непременно должен придумать страшное наказание для Ужастика! Она даже не смогла правильно запомнить. Я говорил «ядовитая ведьма»!
Лейн прищурилась.
— Уверен?
Он заключил ее в кольцо своих рук.
— Я бы не стал лгать нянюшке. Как можно? А то схлопочу по ногам.
Он улыбался, словно это доставило бы ему удовольствие.
— Ханна боялась, что ты отшлепаешь меня!
Он взял ее руку, раскрыл ладонь и поцеловал.
— О нет, у меня более высокие намерения. — Фергюс проникновенно смотрел в самую глубину ее распахнувшихся глаз. — У тебя такая…
Лейн закрыла ему рот ладонью, скрыв его улыбку, но теплая волна истомы уже захлестнула ее тело. Вся решимость растаяла, как снег под солнцем. Высвободив руки, она потянулась к его лицу, чуть коснулась кончиками пальцев щеки, подбородка, губ, тихо прошептала:
— Ты искуситель…
На этом ее путешествие закончилось, губы приоткрылись, и Фергюс прикусил ей палец, в то время как его рука прошлась по ее спине и исчезла под волосами. Фергюс перехватил инициативу и стал ее зацеловывать. Подчиняясь внутреннему требованию, Лейн преисполнилась, прямо противоположной начальной, решимости. Осознав, что дело зашло слишком далеко и все происходит стремительно, Фергюс уложил ее на постель и отодвинулся. Лейн потянулась расстегнуть его рубашку, но он перехватил ее руку и нежно поцеловал палец.
— Подожди, я пришел извиниться и поцеловать тебя на прощание.
Последнее слово Лейн не понравилось. Она повернулась к нему и, освободив руку, прижалась ладонью к его груди.
— Я хочу тебя, Фергюс.
В его напряженном взгляде мелькнуло понимание.
— Я тоже хочу, моя прелесть, но не собираюсь вступать в такие отношения, пока не получу от тебя определенных гарантий.
Лейн тяжело вздохнула.
— Мы уже об этом говорили. Неужели ты не можешь понять меня?
Она упала в отчаянии на спину. Потом повернулась к нему лицом и заглянула в глаза.
— Не думай, что это мне не льстит. Я и в самых безумных мечтах не могла вообразить, что получу такое предложение, от которого большинство женщин были бы вне себя от восторга. — Она снова повернулась на бок и поймала его пальцы. — Но это иллюзия, Фергюс, а то, что сейчас… реальность.
Она потянулась и поцеловала его. Ее желание, стремление получить удовлетворение нарастало, не подчиняясь диктату сознания, вне всяких логических связей. Сейчас она всеми повадками напоминала распутницу… Впрочем, мужчинам такие ведь нравятся?
Фергюс ухватил ее за щиколотку гладившей его ноги и прошипел сквозь зубы:
— Ты хоть соображаешь, что делаешь?
— Наверное, — застенчиво ответила Лейн.
— Я начинаю сомневаться в этом. У тебя большой опыт?
— Я же не задаю тебе таких вопросов, — обиделась она.
— Ты и не должна, — грубо ответил он, отодвигая ее тело подальше от себя. — Боюсь, ты из тех, кто живет в воображаемом мире, полагая, что можно отдаться на одну ночь без последствий для себя: душевных, эмоциональных, физических!
Лейн не желала ничего слышать. Она тянула его за руку, пытаясь при этом шутить.
— Смотри, Фергюс, ты получаешь меня на блюдечке. Обещаю, никаких последствий. Давай наслаждаться мгновением!
Он, похоже, разозлился.
— Ты лицемерка, Лейн Денхэм! Скажи это я, и ты обвинила бы меня в том, что мне нужен от тебя только секс, не так ли? — Он с презрением отпустил ее щиколотку. — И не обманывай себя, что последствий не будет. Ханна живое опровержение такого самообмана.
Ошеломленная Лейн повторила:
— Ханна?
А взбешенный Фергюс хлопнул ладонью по постели, вскочил и даже не оглянулся, только бросил на ходу:
— Дома ты будешь в большей безопасности!
С этими словами он ушел.
Глава 10
Это была их последняя встреча. Ханну тоже больше не видела, словно он спрятал ее подальше, чтобы она не заразилась от этой вавилонской блудницы. Ари отвез ее в аэропорт и помахал на прощание. Темные очки сослужили Лейн добрую службу, когда она позже присоединилась к длинной очереди на проверку багажа.
Обратное путешествие оставило пробел в ее сознании, настолько она была внутренне опустошена. И теперь, спустя шесть недель, она оставалась в том же состоянии, механически выполняя привычные дела, но пребывая в каком-то сумеречном мире, где не было ничего реального. Готовила, ходила за покупками, передвигалась из пункта А в пункт Б, даже что-то сочиняла и разбирала свою работу. Только сердцем она не участвовала в этих делах и понимала, что отсутствие реальных ощущений сказывалось на образах, воплощаемых ею на бумаге.
Джон Тревор, ее агент, не преминул заметить во время встречи, судя по тем образцам работы, которые она представила, что с ней что-то не в порядке. Поэтому он и предложил ей поехать отдохнуть.
— Но я только что вернулась, — возразила Лейн.
— Едва ли это был отдых, хоть ты и пролежала там с вирусом. Пожалуйста, Лейн, признайся, что еще не совсем оправилась после болезни. Может, тебе сходить к врачу?
По ее глазам он понял, что никуда она не собирается идти.
— Ну если не к врачу, то, значит, тебе следует хорошенько отдохнуть.
— Джон, срок кончается через два месяца, — напомнила она.
Агент, привыкший выражаться без обиняков, заявил:
— Какой к черту срок! Ты все равно не уложишься из-за сплошных переделок.
Вместе с чувством обиды в Лейн проснулось и чувство юмора.
— Спасибо за откровенность.
— Всегда пожалуйста! Ну как, сама закажешь билет или мне придется сделать это за тебя?
Она тяжело вздохнула.
— Похоже, у меня нет выбора.
Он откинулся на стуле.
— Почему бы тебе не прокатиться еще раз на свой Скай? Ты всегда говорила, что как-нибудь выберешься туда, а в это время там не путаются под ногами туристы.
Лейн смотрела на него словно во сне.
— Скай?
— Ну да, остров Скай, помнишь? Где-то у берегов Шотландии? Если, конечно, он не переехал, например, на Багамы в честь собственного отпуска…
Лейн хотела что-то сказать, но вместо этого у нее вырвался какой-то ужасный звук. Это было абсолютно необъяснимо, и глаза Лейн наполнились слезами.
— Это еще что, тра-та-та? — выругался потрясенный Джон.
Он встал, обошел стол, уселся на него и изумленно взирал уже оттуда.
