Элизабет Хардвик - Мешок сюрпризов
Что? Переночевать у них? Энни с трудом удержалась, чтобы не открыть от изумления рот. От кого она это слышит — от своей мамы?
— Спасибо, Нора, но я и так уже причинил вам неудобства, — возразил Алекс. — Если бы я сразу понял, что Джеки слегка простужен, я не стал бы его привозить — спасибо еще, что вы вовремя отреагировали и вызвали доктора. Я не хочу вас стеснять еще больше.
— Пустяки, вы нас совсем не стесните, — возразила миссис Коннинз. — Вы можете лечь в комнате Энни.
У Энни чуть глаза на лоб не полезли. Конечно, Нора говорила, что Алекс ей понравился, но такой демократичности от своей строгой мамы Энни не ожидала. Она вспомнила, как Нора реагировала на известие об их совместной поездке. Что–то здесь не так…
— А Энни ляжет в гостиной на раскладушке, — закончила миссис Коннинз.
Вот оно что… А она–то размечталась… Энни покраснела и, чтобы скрыть смущение, принялась играть с Джеки, который слез с плеч Алекса и теперь по очереди приставал ко всем присутствующим. Он стащил носовой платок из нагрудного кармана у ветеринара, расправил, надел себе на голову и теперь отнимал у Энни солнцезащитные очки, чтобы дополнить свой наряд.
— Зачем же, давайте я лягу на раскладушке, — как истинный джентльмен предложил Алекс.
— Боюсь, что наша раскладушка маловата для взрослого мужчины, — возразила миссис Коннинз. — А Энни на ней вполне поместится.
— А ты, Энни, не будешь против, если я сегодня займу твою комнату? — спросил Алекс.
— Да нет, конечно, ночуй на здоровье, — пожала плечами Энни.
— В таком случае, Нора, я с благодарностью приму ваше предложение. Мне действительно не хотелось бы больше оставлять Джеки, — улыбнулся Алекс.
— Давайте ему вот это лекарство по ложке три раза в день после еды, — напутствовал Алекса врач. — И вот эти витамины, миссис Коннинз вам все расскажет, она уже все запомнила. А я завтра позвоню и скажу, что делать дальше.
— Спасибо вам, доктор, — сказали Нора, Алекс и Энни практически хором, и сами рассмеялись такой синхронности.
— Я провожу вас до машины, доктор Браули, — предложила миссис Коннинз, и они с ветеринаром пошли к воротам.
Энни подняла глаза на Алекса, который отобрал у Джеки платок доктора, чтобы вернуть владельцу, и теперь повязывал ему на голову свой — взамен отнятого.
— Прости, малыш, что оставил тебя одного, — погладил он обезьянку по голове, по пиратски повязанной платком, и повернулся к Энни.
— Надеюсь, ты мне разрешила остаться не просто из вежливости? Я точно тебя не стесню?
Энни посмотрела на него долгим взглядом, пытаясь понять, зачем ему это надо — только ли из–за Джеки? Алекс остается потому, что это удобно, или потому, что ему хочется остаться? Кто его поймет, этого Алекса Кроуза — что он хочет и чего добивается? Энни уже столько раз ошибалась в своих суждениях на его счет, что теперь положительно не знала, что и подумать.
— Все в порядке, — неопределенно ответила она. — Надеюсь, тебе будет у нас удобно.
— Спасибо, что поддержала меня. — Алекс подошел и поправил локон Энни, выбившийся из прически. — Кто–то на твоем месте стал бы скандалить и требовать, чтобы я не прерывал отдых из–за пустяков. Но я так испугался из–за Джеки…
— Конечно, я понимаю, — кивнула Энни. — Ты бы места себе не находил, какой там отдых.
— Пойду, заберу наши вещи из машины, — сказал Алекс и неожиданно рассмеялся. — А все–таки хорошо, что ты не взяла с собой шубу.
Энни улыбнулась ему в ответ и какое–то время наблюдала, как Алекс идет по дорожке и скрывается за поворотом. Несколько минут одиночества пришлись ей очень кстати, чтобы немного собраться с мыслями и разобраться в собственных чувствах.
Их замечательные вечера, их зарождающаяся близость остались в сказочной Италии. Теперь, в этом жестоком реальном мире, им не находилось места вдвоем. В самолете и в машине Энни готовилась к тому, чтобы навсегда потерять Алекса. Вот сейчас мы приедем, говорила она себе, он заберет своего любимца, выгрузит ее чемодан и навсегда умчится на своем «порше» из ее жизни, как сверкающая серебристая стрела.
Но судьба подарила ей короткую отсрочку. Еще один День, еще одна ночь. Вот только к добру ли это? Зачем рубить хвост по кускам, не гуманнее ли по отношению ко всем разом покончить с этими странными чувствами?
Вместо того чтобы прямо сейчас отправиться в спальню и рыдать в подушку о потерянной любви, она будет целую ночь лежать без сна и думать о том, что вот она, ее любовь, в соседней комнате, несбывшаяся и недоступная. И размышлять, что она могла сделать и что упустила. Мучительно, невыносимо, тоскливо.
17
Алекс принес чемоданы, Энни ушла в свою комнату и принялась распихивать по шкафам нарядные платья и не пригодившиеся свитера. Вот в этом платье она была, когда он ее в первый раз поцеловал. Вот в этом — когда он обнимал ее на берегу теплого моря. А это она так и не успела ему продемонстрировать… А вот эти простыни, — она достала из шкафа комплект чистого белья, — запомнят сегодня ночью контуры его божественного тела. Как жаль, что ее в тот момент не будет рядом!
— Вы наверняка проголодались! — послышался не терпящий возражений голос Норы. — Мойте руки, через десять минут я накрываю на стол.
Энни взяла чистые джинсы и майку и направилась в ванную, чтобы слегка ополоснуться прежде, чем сядет ужинать. В этот момент навстречу ей из ванной вышел Алекс. Он уже успел принять душ и надеть свежую одежду, его темные волосы блестели от влаги, от них шел едва уловимый приятный запах дорогого шампуня. Он подмигнул Энни и сделал шутливое движение, словно хотел перегородить ей дорогу, но она в панике проскочила мимо него и захлопнула за собой дверь ванной. Не хватало еще, чтобы Нора заметила!
После ужина миссис Коннинз сделала все, чтобы не оставить «детей» одних. Она долго расспрашивала их о подробностях поездки и местных достопримечательностях, а когда разговор стал постепенно затухать, предложила сыграть партию в преферанс.
— У вас все в семье так хорошо играют? — спросила миссис Коннинз, когда Алекс обыграл их обеих с разгромным счетом.
— Что вы, по сравнению с отцом я просто полный профан, — скромно потупился Алекс. Он нежно поглаживал по голове Джеки, который доверчиво прикорнул на диване рядом с Алексом.
— Вы говорите, у вас большая семья, — улыбнулась Нора. — Я так мечтала о большой семье… жаль, что не вышло.
— Ну еще не все потеряно, — ответил Алекс.
— Боюсь, мне уже немного поздно думать о детях, — зарделась миссис Коннинз.
— Я имею в виду внуков. — Алекс с улыбкой посмотрел на Энни. — Что скажешь?
А что она должна сказать? Ей, конечно, всегда было жаль, что она — единственный ребенок в семье. Но пока что у нее нет никаких предпосылок для того, чтобы самой позаботиться о расширении их семейства.
