Сюзанна Форстер - Бесстыжая
– Давай нырнем в луну, – неожиданно предложила Джесси, переведя дыхание. – Хочешь?
Она стянула свитер и поежилась.
– Купаться? Сейчас же холодно. – Люк явно сомневался, но Джесси уже приняла решение и вся трепетала от восторга.
– Давай, Люк, – умоляюще произнесла – Для этого-то мы сюда сегодня и пришли, разве ты не видишь? Лунный свет – наша защита, знак нашей удачи. Он накинет на нас волшебный покров и отведет все злое.
Она схватила мальчика за руку и побежала с ним к воде, на ходу разуваясь.
– Пойдем, – кричала она, расстегивая джинсы и выпрыгивая из них. – Луна проходит по небу, совсем как солнце. Она не будет ждать нас вечно.
Люк отступил в сторону, глядя на раздевающуюся Джесси с любопытством и опасением одновременно. Когда на ней не осталось ничего, Джесси посмотрела на себя и поняла, на что он так глазеет. Она была в том возрасте, когда тело уже утрачивает детскость, но еще не приобретает женственности, ее грудь только начинала расти.
Внезапно ей захотелось прикрыться. Вместо этого она ринулась в воду и с головой нырнула в лунный свет.
– Холодно! – крикнула она, выныривая на поверхность.
– Я же тебе говорил, – нервно рассмеялся Люк.
– Иди сюда, – выдохнула она, бешено работая руками, чтобы согреться и удержаться на поверхности. – Пожалуйста, Люк! Ты должен это сделать. Если ты не искупаешься, произойдет что-то плохое.
Тогда Люк начал раздеваться. Он снял свободно зашнурованные теннисные туфли и громким вздохом стянул джинсы. Когда он наконец избавился от обтягивающих трусов Джесси увидела ту часть его тела, которая давно втайне занимала ее воображение. Он был почти на год старше нее, и его тело уже окрепло и возмужало – это касалось и признака его половой принадлежности, расцветшего во всей красе, Если бы не было так холодно, Джесси непременно бы покраснела. Люк был по-настоящему красив.
С возрастающим восхищением она следила за тем, как он подошел к воде. Его походка была несколько неуклюжей из-за неверно вправленной ноги, но Джесси знала, что в воде этот недостаток компенсируется.
Люк нырнул в мрачную темноту, подобно заколдованному морскому жителю, и исчез, не оставив на поверхности воды никакого следа. Джесси уже начала спрашивать себя, не уплыл ли Люк в океан, как он вынырнул прямо перед ее носом. Засмеявшись и с шумом вдохнув воздух, он притянул ее к себе и вместе с ней поплыл к берегу, где они могли встать на ноги.
– Где ты научился так плавать? – спросила она, добравшись до места, где вода доходила ей до пояса. Они стояли лицом друг к другу, и вода струилась между их тел.
– В бассейне, в «Эхе».
– Ты очень красивый.
Люк зарделся от удовольствия.
– Спасибо… Ты тоже. – Воцарилось молчание, и Джесси застыла в каком-то смутном ожидании. Ее грудь порозовела и напряглась от холода. Соски словно окаменели и напоминали гальку под их босыми ногами – с тем лишь отличием, что камни были бесчувственны.
В течение многих месяцев они с Люком терпеливо свивали кокон дружбы и доверия. Два изгоя, которым доставляла радость мысль, что они не совсем одиноки в своей отчужденности и боли. Но теперь это доверие исчезло. Внезапно оказалось, что им нечего сказать друг другу. Ни единого слова.
Они стояли на пороге захватывающего открытия, на краю неисследованного пространства, к которому их не подготовил ни собственный опыт, ни книги – даже Гомер с его «Одиссеей». Теперь они были предоставлены самим себе, и им предстояло найти свой путь в этом новом и пугающем вихре чувств. Сердца обоих дико бились, разум был поглощен сладостными и жестокими одновременно ощущениями.
Джесси смущенно отвернулась от взгляда Люка.
– Надо одеться, – сказала она, внезапно начиная дрожать от холода. – Если луна уйдет, пока мы тут стоим, это будет плохой знак.
– Ты сама это выдумала? – спросил Люк.
– Да, – призналась Джесси. И снова их глаза встретились.
Каким-то образом оба поняли, – что, если они дадут добро тому, что только что между ними возникло, это может все изменить, и их отношения уже никогда не будут такими, как прежде.
– А давай еще раз сюда придем, – предложил Люк. – Завтра вечером.
В течение следующих двух недель они каждый день приходили в бухту, и для Джесси это было самое счастливое время жизни. Иногда они просто сидели на берегу, глядя на отражающуюся в воде луну, и делились друг с другом своими мечтами. Но купание при лунном свете стало для них своеобразным ритуалом удачи. Это всегда заканчивалось тем, что они стояли друг напротив друга по пояс вводе, а потом бежали на берег одеваться.
Однажды вечером этот момент затянулся, и когда вода, потревоженная их молодыми телами, наконец успокоилась, они оба поняли, что не могут оторвать друг от друга глаз.
– Нельзя, чтобы лунный свет ушел, – напомнила ему Джесси мягким, умоляющим голосом. – Иначе чары разрушатся.
Люк дотронулся до ее влажных волос с нерешительностью человека, чье любопытство пересиливает страх. Джесси замерла. Люк осторожно коснулся ее лица, и девочка внезапно расслабилась, запрокинула голову, чтобы он мог увидеть в ее глазах, как она ждала этого прикосновения. Сейчас Джесси сама чувствовала себя луной в заливе – серебристой и яркой, холодной и горячей.
Люк наклонился, чтобы поцеловать ее, мягко касаясь пальцами уголков губ. Когда их губы встретились. Люк опустил руку и коснулся ее груди – и в этот момент Джесси вдруг пожалела, что не может предложить ему нечто большее – мягкие, большие груди и изящные женственные очертания, как у Шелби. Они с Люком вместе мечтали о том, чтобы избавиться от жалкой жизни в их семьях, о славе и успехе в настоящем мире. Ей хотелось путешествий и приключений. Но Джесси никогда не говорила о самой заветной своей мечте – о том, чтобы он ее поцеловал. Это было самое большее чего она могла пожелать, и Джесси чувствовала, что после того как Люк Уорнек поцелует ее в лунном свете, который танцует на волнах залива, она может спокойно умереть…
– Так вот где ты все это время прятался! Грубые слова сопровождались хрустом гальки под чьими-то ногами.
– Проклятый мальчишка! – выругался тот же голос. Люк и Джесси замерли друг у друга в объятиях. Ослепленные внезапно вспыхнувшим на берегу светом, они присели под воду, пытаясь скрыться от рыщущего по заливу луча фонарика. Вода показалась им ледяной.
Джесси схватила Люка за руку и сжала ее. Она твердо верила в то, что он не знает, как себя защитить. Ему никогда не приходилось преодолевать трудности общения с братьями или сестрами или сопротивляться одноклассникам, которые всегда рады накинуться на слабого. Поэтому девочка считала своим священным долгом защищать его, несмотря на то что он был гораздо крупнее нее.
