Дениза (Деннис) Робинс - Сладкая горечь
– Мы с тобой давным-давно расстались, – говорил он. – Ты была замужем, и сейчас у тебя своя жизнь. Что тебе от меня нужно?
– Я хочу, чтобы мы снова были любовниками! – заявила Ивонн, устремив на него горящий взгляд. – Я хочу, чтобы ты женился на мне! Я всегда сходила по тебе с ума и сейчас схожу! – прибавила она.
Когда он попытался возразить, она принялась проклинать внучку графини, которая увела у нее возлюбленного. В конце концов Арман был вынужден сказать Ивонн всю правду.
– Ну хорошо… Я действительно собираюсь жениться на мадемуазель Оливент. Через несколько дней объявление о нашей помолвке появится в газетах. Может быть, тогда ты сама поймешь, что я больше не смогу быть с тобой, Ивонн…
Она ответила бурными рыданиями и новыми проклятиями. Она отправится в Шани и расскажет этой мадемуазель все.
– Если ты поедешь в Шани, – устало проговорил Арман, – тебя попросят убраться восвояси. Это не будет приятно ни тебе, ни мне. Что же касается моей невесты, то ее не интересует моя жизнь до знакомства с ней.
– Ну это мы еще посмотрим! – проворчала Ивонн.
Когда Арман выходил от своей бывшей возлюбленной, эта злобная фраза эхом отдавалась у него в ушах.
Теперь он старался не вспоминать об Ивонн. Нужно было привести свое настроение в соответствие с торжественным моментом. «К сожалению, – с грустью и необычным для него цинизмом подумал Арман, – жизнь такая штука, что полного счастья никогда не бывает…»
Но куда запропастилась Рейни? Графиня начала проявлять нетерпение и попросила Армана подергать шнурок звонка, чтобы вызвать Елену. Когда пожилая служанка появилась на пороге, Андрина де Шани сказала:
– Зажги свечи и, пожалуйста, передай мадемуазель, что мы ее ждем. Где она ходит?
Боясь взглянуть на хозяйку, Елена потупилась и что-то невнятно пробормотала. Потом достала спички и принялась зажигать высокие восковые свечи.
– Елена, – прикрикнула строгая графиня, – что ты мешкаешь? Пойди разыщи мадемуазель!
Пожилая служанка затрепетала от испуга.
– Мадам графиня… прошу прощения… Мадемуазель уехала…
Арман, скрестив руки на груди, рассматривал один из древних фамильных портретов, но, услышав бормотание служанки, круто обернулся.
– Уехала?! – вскричала графиня.
– Да, мадам графиня, – в ужасе пролепетала служанка.
Она видела, как на заднем дворе Рейни садилась в «фиат» вместе с англичанином.
Служанка вовсе не имела намерений шпионить, а тем более распускать сплетни. Она искренне любила молоденькую мадемуазель. Но вещи происходили весьма странные… Бабетта, деревенская девочка, которая принесла на кухню овощи, тоже видела, как уехала Рейни, и уже разболтала об этом прислуге. Елене это было совсем не по душе, но она была простая женщина, и строгой графине ничего не стоило вызнать у нее все. Со слезами на глазах старая служанка поведала о том, как Рейни и тот господин сели в автомобиль. Не в тот наемный автомобиль, в котором господин прибыл из Ниццы, а в маленький «фиат». Мадемуазель сама села в машину. Она была в легком белом платье и, несмотря на теплый вечер, похоже, дрожала. Наверное, она схватит насморк.
– Как выглядел этот джентльмен? – прервала графиня.
В глазах служанки засветилось восхищение.
– О, это был истинный англичанин. Прямо-таки английский принц. Собой видный и блондинистый.
Графиня снова прервала ее и, стукнув тростью по полу, крикнула:
– Убирайся!
Арман словно окаменел. Несмотря на загар, было видно, что он ужасно побледнел. Он задыхался. Судя по описанию Елены, это был не кто иной, как Клиффорд Калвер. Сомневаться не приходилось… И вот Рейни, милая любимая Рейни, с которой они уже уговорились пожениться, – укатила с этим человеком!
– Что все это значит? – проговорила графиня дрожащим голосом. – Что ты об этом думаешь, Арман?
Арман силился выговорить имя Клиффорда, но язык отказывался повиноваться. Он догадывался, что и графиня подозревает то же. Ее рука, сжимавшая набалдашник трости, дрожала, и бриллианты на пальцах мерцали и переливались.
– Это уже слишком, – сказала графиня. – Он это или не он, но это чересчур! Я не прощу этого внучке!
– Давайте подождем их возвращения, – проговорил Арман, к которому наконец вернулся дар речи. – Она все объяснит.
Графиня закрыла глаза. Ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание.
«Боже мой! Здесь нет даже Розы! Если этот тот самый англичанин… Если он осмелился приехать сюда… Он расскажет ей о письмах, и Рейни узнает все! Мы погибли!»
Арман подошел к графине. Она открыла глаза и взглянула на своего любимца. На лице у Армана было написано отчаяние. У графини заныло сердце. Она нежно притронулась ладонью к его руке.
– Мой благородный Арман… – прошептала она.
Но он перебил ее почти резко:
– Простите, мадам, но я не нуждаюсь в сочувствии. Мы ведь еще ничего не знаем.
Графиня лишь всплеснула руками, но ничего не сказала. Потом у нее снова начался жестокий приступ мигрени, и, схватившись за голову, она поднялась к себе, чтобы прилечь. Судя по всему, праздничный ужин откладывался. Господи Боже! А что, если дело обстоит именно так, как описала Елена, и Рейни действительно укатила с англичанином? Чем еще можно было объяснить этот сумасшедший отъезд, как не появлением Калвера, который прибыл из Лондона, чтобы похитить Рейни?
Графиня не столько переживала из-за своего неблаговидного участия в этом деле, как из-за того, что внучка вдруг решилась на такую выходку. Как она позволила вовлечь себя в скандал? И как непростительно она обошлась с молодым французом, который был рабски предан ей.
– Я не прощу ей этого… Я от нее отрекусь… – бормотала Андрина де Шани.
К счастью, Арман не слышал этих слов. Пот градом катился по его лбу. Он вышел на балкон. В лиловой ночи слабо мерцали далекие огни. Пальцы Армана судорожно сжали лежавшую в кармане коробочку с кольцом. Тем самым бабушкиным кольцом, которое он собирался торжественно надеть на палец своей суженой. Почему на него свалилось такое несчастье, спрашивал он себя. Разве он это заслужил? В его голове роилось множество вопросов. Был ли тот человек Клиффордом?… Скорее всего, да. Но почему же он тогда приехал? Ведь он завел роман с Лилиан Фитцборн? А может быть, он все-таки остановил свой выбор на Рейни? Но как тогда ему удалось объяснить ей, почему он так долго ею пренебрегал? Где же гордость Рейни? Она покорилась при первой же встрече с ним…
«Ах, Рейни, милая, милая, милая!…» – восклицал про себя Арман, устремив взгляд в ночь.
Потом послышался шум подъезжающего автомобиля. На дороге, ведущей к замку, показалась машина.
Арман круто повернулся и вбежал в гостиную. Там он застал опечаленную графиню, которая неподвижно сидела в кресле.
