Сандра Инна Браун - Сбиться с пути
— Нет. Я была занята. — Она показала на пачку писем, дожидавшихся его подписи.
— Ты заслуживаешь стаканчика шампанского, — заключил он, открывая пробку. Игристое вино весело пузырилось в бутылке, не проливаясь наружу. Кейдж налил ей полный бумажный стаканчик.
Дженни взяла его, слишком ошеломленная, чтобы отказываться.
— Я и вправду не могу, Кейдж.
— Как так?
— Возможно, тебе трудно в это поверить, но дома с твоими родителями мы обычно не подаем шампанское к обеду, — с сарказмом заметила она. — Я не привыкла к нему.
— Замечательно. Возможно, ты напьешься, снимешь с себя одежду и будешь танцевать обнаженной на столе.
Он задумчиво окинул ее фигуру весьма выразительным взглядом, недвусмысленно намекающим на его намерения. Взволнованная, она смотрела, как Кейдж наливает себе шампанское.
— А ты часто занимаешься такими вещами?
— Пью шампанское в середине дня? Нет.
— Тогда откуда тебе знать, что ты сам не напьешься, не сдернешь с себя одежду и не пустишься в пляс на столе?
Он легко стукнул своим стаканчиком ее стакан.
— Потому что, моя дорогая Дженни, — хрипло прошептал Кейдж, — если мы оба окажемся обнаженными на столе, мы вряд ли займемся танцами.
Ее желудок сделал головокружительную петлю. Когда Дженни удалось оторваться от гипнотического взгляда его глаз, она заметила, что руки ее дрожат.
— Сделай глоток, — продолжал уговаривать ее Кейдж тем же низким, хрипловатым голосом. Полагая, что просто обязана отблагодарить его за все, что он сегодня для нее сделал, она так и поступила. Шампанское было холодным и обожгло язык. — Понравилось?
— Да. — Она сделала еще один глоток.
Он повернул голову поближе, оказавшись с Дженни почти нос к носу. Его глаза таинственно мерцали.
— А что ты думаешь о…
— О чем?
— О пастроме[14], приправленной острыми, ароматными специями?
— Дженни никогда не пробовала столь потрясающей пастромы. Это и вправду оказался самый вкусный ланч в ее жизни. Во время еды Кейдж много рассказывал ей о своих делах и был приятно поражен ее умными и проницательными вопросами.
Ему так и не удалось заставить ее выпить более половины бумажного стаканчика шампанского. Когда они покончили с едой, он аккуратно собрал одноразовую посуду и сложил в пустой мешок.
— Я не хочу засорять твой офис, — с улыбкой объяснил он.
После того как он ушел, Дженни долго не могла забыть его слова про них обоих обнаженных. Что он имел в виду, когда заметил, что они не будут танцевать? Однако в глубине души Дженни прекрасно понимала их значение.
И не могла не думать об этом.
Новая жизнь Дженни постепенно упорядочивалась, хотя постоянное общение с Кейджем всегда таило в себе сюрпризы и непредсказуемые поступки. Жизнь с Кейджем можно было сравнить с путешествием по таинственной тропической речке. Никогда нельзя было предположить заранее, что ждет тебя за следующим поворотом.
Он постоянно оставлял для нее маленькие подарки, которые со стороны могли показаться незначительными, но для нее, никогда на самом деле не знавшей, что такое настоящее ухаживание, говорили о многом.
Маленький торт с одной свечкой ожидал ее на столе наутро первой недели годовщины начала работы. В другой раз она обнаружила красную розу, лежавшую рядом с кофеваркой. А однажды утром, открыв дверь, Дженни даже вскрикнула от неожиданности. Огромный плюшевый медвежонок улыбался ей со стула около рабочего стола.
Она знала, что город полнится слухами и сплетнями о них с Кейджем. Служащие банка были потрясены, когда она начала вести все банковские операции Кейджа. Теперь они уже привыкли видеть ее с его бумагами. Однако, выходя из банка, Дженни всегда замечала их перешептывающиеся физиономии.
Начальник почты, которого она знала много лет, был с нею по-прежнему дружелюбен, однако теперь, когда она вела корреспонденцию Кейджа, а не церковную, он посматривал на нее так, что мурашки бегали по коже.
К тому же Кейдж стал регулярно посещать церковные службы, что еще более раззадорило волну городских слухов.
Ей нравилось на новой работе, и уже к концу второй недели она владела ситуацией, как настоящий профессионал.
— «Хендрен энтерпрайзис».
— Дженни, дорогая, доставай свои выходные туфли, — улыбаясь, проговорил в трубку Кейдж.
Дженни слышала на заднем фоне страшный гул возбужденных голосов и смех.
— Нашли нефть? — воскликнула она.
— Нашли! — торжествующе возгласил он. Буровики вокруг него уже приступили к ликвидации запасов пива из кулеров. — Дорогая моя, я куплю тебе самую большую куриную отбивную, которую мы только разыщем в этом городишке. Я буду через час.
— Мне надо уйти по одному делу. Почему бы нам не встретиться где-нибудь?
— Замечательно. «Вэгон Вил» в 12.30?
Она одобрила время и место.
Однако в половине первого Дженни потерянно брела по главной улице города, не давая себе ни малейшего отчета, где она находится. Словно в трансе, она остановилась посредине тротуара и невидящими глазами уставилась на яркую витрину супермаркета.
Заметив Дженни, спешивший к месту их встречи Кейдж немедленно окликнул ее по имени и посигналил. Она не обернулась. Она даже не услышала его.
Кейдж развернулся через две сплошных полосы и, втиснув свой пикап, на котором он ездил на буровую, на единственный свободный пятачок на парковке, выскочил на тротуар. Он подбежал к ней. Ботинки и штанины его джинсов были плотно заляпаны глиной.
-Дженни, — сказал он, едва переводя дух, — ты идешь в противоположном направлении. Мы же вроде договорились увидеться в «Вэгон Вил»?
Широкая улыбка слетела с его лица, когда она обернулась и уставилась на него ничего не соображающими глазами. Сильно встревоженный, он положил руки ей на плечи и слегка встряхнул:
— Дженни, что случилось?
— Кейдж? — едва слышно прошептала Дженни, она заморгала и посмотрела по сторонам так, будто впервые осознала, где находится. — Ах, Кейдж.
— Господи, не пугай меня так! — воскликнул он, обеспокоенно нахмурив брови. — Что произошло? В чем дело? Ты больна?
Она покачала головой и опустила глаза:
— Нет. Но мне не очень хочется сегодня обедать. Прости меня. Я очень счастлива, что пошла нефть, но не чувствую себя…
— Прекрати бормотать эти дурацкие извинения. К черту ланч. Скажи мне, что с тобой стряслось? — Она оперлась на него, будто собираясь упасть в обморок. Он прижал ее к своей груди, чертыхаясь и чувствуя себя нелепо и глупо. — Пойдем, любовь моя. Давай зайдем в аптеку. Я закажу тебе колу.
