Ольга Дервиш - Положительная нота
Он озадаченно взглянул на сына, тот в ответ пожал плечами. Кивнул Любе, но, когда она вернулась ни с чем, задумался.
Что случилось? Ей никто не звонил, чтобы расстроить. Она не проглотила ни куска, чтобы ее вырвало, она даже не успела поприветствовать Илью, просто вскочила и убежала!
Он встал сам, направившись к уборной.
– Ксюша, – легко постучал. – У тебя всё в порядке?
– Да, извини, я сейчас, – послышалось из-за двери.
– Хорошо, не торопись. Мы ждем.
Вернулся за стол, посмотрев на домочадцев. Люба как-то неестественно улыбалась, можно сказать, сияла, что никак не соответствовало ситуации. Илья в противовес, сидел хмурым, задумчивым, но это было его обычное состояние. Но вдруг сын встал, резко скрипнув стулом по полу.
– Пожалуй, я поем у себя, – взял тарелку.
– Нет, погоди, она сказала, сейчас выйдет.
– Не хочу смущать.
– Ты не смущаешь. Пожалуйста, я прошу. Она хорошая женщина. Просто, у нее что-то случилось. Может, несварение?
Тут Ксения всё же показалась у стола. Стас привстал, помогая ей снова сесть и заглядывая в глаза с вопросом, не получившим никакого ответа; сел сам, и с мольбой посмотрел на сына. Тот медленно вернулся на свое место.
– И так, еще раз: Илья, это Ксения, наша гостья, а возможно, не простая гостья, а…
– Я понял… – перебил сын.
– Эмм… – Станислав с укоризной посмотрел на него. – А это Илья, – обратился он к Ксю. – Мой сын. Прошу любить и жаловать! – попытался отшутиться.
Глава 20
Когда Ксю вернулась за стол, Илья снова впился в нее своим черным взглядом, сидя в расслабленной позе. Уфф, ситуация, врагу не пожелаешь. Впрочем, не так страшен черт… Но тут он набрал воздуха, чтобы что-то сказать и Ксю стало действительно страшно.
– И как оно? – спросил после того, как Люба разложила основное блюдо по тарелкам.
Ксю вздрогнула, мельком взглянула, почти умоляюще, но быстро отвела глаза.
– Что «оно»? – Переспросил отец, хотя вопрос адресовался явно не ему.
– Ну, – повернул голову к Станиславу, но продолжал косо смотреть на Ксю, – дом, ужин… домочадцы, – выделил особо.
– Я еще не попробовала, – как смогла, так и ответила. В любом случае, на все эти вопросы один пока ответ. Ложку еще ко рту не подносила, с домочадцами… кхм-кхм…
– Даже так?
– Илья, – предупреждающим тоном произнес Стас.
– Да. – Прозвучало от девушки твердо. Этот парень не сможет ее в чем-либо упрекнуть. И Ксю очень надеялась – не посмеет даже заикнуться здесь и сейчас. В конце концов, это просто ужин и ничего более между нею и Станиславом еще не бывало.
Повернулась к Любе: та с непонятной улыбкой следила за разговором.
– Отец, что же ты не показал моей… как ты там сказал? Будущей мачехе…
– Илья! – Стас резко одернул сына, а Ксения с ужасом подняла глаза. «Мачехе»??? – Я тебя очень прошу. Сегодня. Для меня. Для всех нас. Держи себя в руках!
– А что я такого сказал? Только повторил…
– Успокойся!
– По-моему, я как раз спокоен, в отличие от тебя, папочка.
Стас безнадежно вздохнул.
– Люба, пожалуйста, подай мне хлеб.
– Наверное, мне лучше уйти… – пожалуй, это, и правда, лучший выход. У Ксю не выходила из головы эта «мачеха». Господи!
– Нет, Ксюш, извини моего сына. Я… Извини… Пожалуйста, останься…
Лесина снова взяла вилку и задумалась, размазывая гарнир по тарелке.
– Ну, тогда, наверное, стоит уйти мне? – Илья встал, взяв наполненную тарелку в руки. – Чтобы не нарушать вашу «семейную идиллию»?
Никто ему не ответил. Ксю лишь подняла глаза, парень смотрел на ее лицо не мигая. Боже, знать бы, во что выльется этот ужин! Она бы и близко к этому дому не подошла.
Уже у себя в комнате Илья пытался определиться, его эта ситуация возмущает или веселит?
И как он упустил из виду, что, живя в этом поселке уже не первый год, Ксюша вполне может быть знакома, близко и не очень, с его жителями, а тем более, с управляющим! Да, тут он прокололся. И, похоже, с управляющим она довольно близко знакома!
Как она сказала? «Не пробовала»? Это она про ужин, вероятно! Отец ведь не евнух! У Ильи от одного ее декольте уже становилось тесно в штанах, а если они уже собрались бежать в ЗАГС, то папачес явно уже «попробовал». В обратное ну никак не верилось! К тому же помня ту легкость, с которой Ксю пустила Илью в дом в первый раз…
Но ведь по всему ее поведению и словам, он был уверен, что действительно первый и единственный у нее после долгого воздержания! Он никогда не считал себя наивным, и, видимо, зря. Ксю оказалась стервочкой, охотящейся за богатым мужиком, а с ним так, «для здоровья»? Хорошо же она играла! А может, она уже давным-давно знала, что он сын своего отца, и, в попытке заполучить кого-либо из них, лишь ждала, кто первый попадется на удочку? Меркантильный интерес? Илья заметил, что хоть Ксения и живет в хорошем доме, похвастаться роскошью не может. По крайней мере, в холодильнике у нее всегда пусто. Без изысков. А на жертву диет, – парень припомнил ее наполненную тарелку, – она не похожа.
А может, она нимфоманка? Ищет так называемого «мужского внимания», не беря в расчет толщину кошелька? Такое бывает??? Ведь если предположить, что про Илью она не знала, то он, до того, как купил машину, ничем не показал своего материального состояния. Он ей ничего не дарил пока еще, никуда не водил. Он вообще, всегда сам к ней напрашивался.
Напрашивался?
И правда, она сама его ни разу не позвала. Разве что, спросила, когда он приедет еще, якобы, чтобы быть готовой к неожиданностям. Но и тогда она не дала ему даже своего номера телефона.
Получается, – Илья на автомате собирал кейс для работы, – именно он инициатор их отношений, если то, что между ними было, можно вообще так назвать. Впрочем, он сам не планировал с ней чего-либо серьезного из-за ее ребенка!
А вот папачеса, похоже, это не смущало. И пока Илья для себя решал, стоит ли иметь с ней дела, у них тут уже свадьба намечается? Если судить по тому, что он уже назвал ее «возможной будущей мачехой». Хых, да-да! Мачеха, чтоб его! Которая не стесняется встречать «будущего пасынка» в халатике с вырезом до пупка!
Черт! Вспомнив эту картину, младший Речинский сжал зубы: мужской халат… вероятно, его отец одевает его после душа у нее дома! Интересно, не поэтому ли она просила предупреждать о возможном визите? Чтобы не застать ее дома с его отцом?
Как ни пытался Илья ее оправдать, выстраивая логические умозаключения, заталкивая мерзкие мысли о ней поглубже, не мог не напомнить себе, что результат его наивности ужинает внизу. Прямо сейчас. Сидит. Ест. Будто так и надо!
